этажом, — нахмурясь, пробормотал Пуаро.
— Конечно, я понимаю, что все это очень неприятно для меня или, вернее, могло бы так быть, если бы лорд Эллоуэй случайно не увидел убегающего человека. Но так или иначе, я буду только рад, если вы тщательно обыщете мою комнату… и меня самого.
— Вы действительно хотите этого?
— Разумеется.
Мне неизвестно, что Пуаро ответил бы на предложение Фицроу, поскольку в этот момент лорд Эллоуэй сообщил нам, что обе дамы и мистер Леонард Уэрдэйл уже находятся в гостиной.
Женщины были в неглиже. Миссис Конрад оказалась красивой тридцатипятилетней женщиной с золотистыми волосами и легкой склонностью к полноте. Леди Джулиет, вероятно, было лет сорок. Высокая, темноволосая, красивая женщина, с изящными руками и ногами, однако явно встревоженная и измученная. Ее сын производил впечатление инфантильного, женоподобного юноши, что на редкость сильно контрастировало с его грубовато-добродушным, энергичным отцом.
Согласно договоренности Пуаро предварил разговор парой общих фраз, а затем объяснил, что ему очень важно узнать, не видел или не слышал ли кто-нибудь из них этим вечером то, что может помочь нам.
Обратившись к миссис Конрад, он спросил ее, не будет ли она так любезна сообщить нам точно о всех ее передвижениях.
— Дайте-ка вспомнить… Я пошла наверх. Позвонила своей служанке. Затем, поскольку она не появлялась, я вышла из комнаты и позвала ее. Я услышала, что она разговаривает с кем-то на лестнице. После того как она расчесала меня, я отпустила ее… она была в крайне возбужденном состоянии. Потом я немного почитала и легла спать.
— А вы, леди Джулиет?
— Я поднялась наверх и сразу легла спать. Я очень устала.
— А как насчет вашей книжки, дорогая? — мило улыбнувшись, спросила миссис Конрад.
— Какой книжки? — вспыхнула леди Джулиет.
— Ну как же, вспомните! Когда я вышла поискать Леону, вы поднимались по лестнице. Вы сказали мне, что спускались в гостиную за книгой.
— Ах да, я спускалась вниз… Я… у меня вылетело это из головы. — Леди Джулиет нервно сцепила руки.
— А вы слышали, миледи, как кричала служанка миссис Конрад?
— Нет… нет, я ничего не слышала.
— Как странно… ведь в то время вы должны были находиться в гостиной.
— Я ничего не слышала, — сказала леди Джулиет более твердым голосом.
Пуаро повернулся к молодому Леонарду.
— Месье?
— Ничего не делал. Поднялся в свою спальню и лег спать.
Пуаро погладил свой подбородок.
— Увы, боюсь, вы ничем не смогли мне помочь. Мадам, месье, я сожалею… мне бесконечно жаль, что я потревожил ваш сон по столь ничтожному поводу. Примите мои извинения, прошу вас.
Жестикулируя и извиняясь, он проводил их к выходу. Затем вернулся с горничной, хорошенькой француженкой с довольно наглым личиком. Эллоуэй и Уэрдэйл тоже удалились вместе с дамами.
— Итак, мадемуазель, — сказал Пуаро оживленным тоном, — скажите нам правду. Не надо выдумывать никаких историй. Почему вы закричали на лестнице?
— Ах, месье, я увидела высокую фигуру… всю в белом…
Пуаро остановил ее энергичным взмахом указательного пальца.
— Разве я не сказал, что мне не нужны выдуманные истории? Я могу сделать одно предположение. Он поцеловал вас, не так ли? Я имею в виду месье Леонарда Уэрдэйла.
— Eh bien, monsieur, в конце концов, что такое один поцелуй?
— В данных обстоятельствах он был вполне естественным, — галантно ответил Пуаро. — Я полагаю, Гастингс согласится с моим мнением… Но скажите мне, как именно все произошло.
— Он подошел ко мне сзади и обнял меня. Я вздрогнула и закричала. Если бы я видела его, то не стала бы кричать… Но он подкрался ко мне как кот. Потом вышел месье le secrétaire[1756]. Месье Леонард убежал наверх по лестнице. И что мне оставалось сказать? Учитывая, что это был jeune homme comme ça… tellement comme il faut? Ma foi, я просто придумала историю с привидением.
— И на том объяснения закончились, — добродушно воскликнул Пуаро. — Затем вы поднялись в комнату мадам, вашей хозяйки? Кстати, где расположена ее комната?
— В конце коридора, месье. Выше этажом.
— То есть прямо над этим кабинетом. Bien, мадемуазель, я больше вас не задерживаю. И в la prochaine fois постарайтесь сдержать крик.
Проводив ее к выходу, он с улыбкой повернулся ко мне:
— Интересный случай, не так ли, Гастингс? Я начинаю кое-что понимать. Et vous?[1757]
— Что делал на лестнице Леонард Уэрдэйл? Пуаро, мне не понравился этот щеголь. Должен сказать, он выглядит настоящим распутником.
— Я согласен с вами, mon ami.
— А вот Фицроу показался мне порядочным парнем.
— М-да, и лорд Эллоуэй определенно настаивает на этом.
— И однако, в его манере поведения есть нечто такое…
— Нечто слишком уж безупречное, чтобы быть правдой? Я и сам почувствовал это. Но наша любезная миссис Конрад, безусловно, далеко не безупречна.
— И ее комната находится прямо над кабинетом, — задумчиво сказал я, не сводя с Пуаро пристального взгляда.
Слегка улыбнувшись, он с сомнением покачал головой:
— Нет, mon ami, я не могу всерьез заставить себя поверить, что эта утонченная леди проникла сюда через трубу камина или вылезла из окна, чтобы спуститься на балкон.
Пуаро больше ничего не успел добавить, поскольку в этот момент дверь в кабинет открылась и, к моему удивлению, в нее проскользнула леди Джулиет.
— Месье Пуаро, — сказала она. — Могу я поговорить с вами с глазу на глаз?
— Миледи, капитан Гастингс — моя правая рука. Вы можете совершенно спокойно говорить при нем все, что вам угодно. Присаживайтесь, прошу вас.
Она села в кресло, не сводя глаз с Пуаро.
— То, что я должна сказать… весьма деликатного свойства. Вам поручено расследовать это дело. Если бы… если бы эти бумаги были возвращены, то и вопрос был бы закрыт? Я имею в виду, можно было бы замять это дело без вопросов?
Пуаро пристально смотрел на нее.
— Правильно ли я вас понимаю, мадам? Вы спрашиваете, что будет, если эти документы окажутся у меня в руках, не так ли? Верну ли я их лорду Эллоуэю с тем условием, что он не будет задавать вопросов, как я их получил?
Она склонила голову:
— Именно это я и имела в виду. Но я должна быть уверена, что не будет никакой… огласки.
— Я не думаю, что лорд Эллоуэй горит желанием предать огласке это дело, — решительно сказал Пуаро.
— Итак, вы возьмете их? — нетерпеливо воскликнула она в ответ.
— Подождите минутку, миледи. Это зависит от того, как быстро вы сможете передать эти бумаги в мои руки.
— Почти немедленно.
Пуаро взглянул на часы.
— Сколько времени вам понадобится?
— Ну, скажем… минут десять, — прошептала она.
