— Устрицы, мидии и моллюски, — кричала девочка, толкая тележку по трущобам. — Мидии, креветки и моллюски. Грязный кот ярко-рыжего цвета мягко крался за ней, привлеченный ее криками. Позже появилась еще одна кошка, печальное грязное создание серого цвета с огрызком вместо хвоста. Кошкам нравился запах Кошки. Порой к закату за ней собиралась целая дюжина. Время от времени она кидала им устрицу и наблюдала, кому достанется добыча. Как она заметила, крупные коты редко побеждали, чаще всего приз доставался какому-нибудь мелкому и самому шустрому животному, худому, убогому и голодному. — «Совсем как я», — говорила она себе. Ее любимцем был старый тощий кот с отгрызенным ухом, который напоминал ей того самого, за которым она охотилась по всему Красному Замку. — «Нет, это была другая девочка. Не я».
Два стоявших здесь вчера корабля уплыли, заметила Кошка, но взамен в доках появились пять новых: маленький каррак «Нахальная Мартышка» и огромное иббенийское китобойное судно, от которого воняло смолой и кровью, два потрепанных когга из Пентоса и узкая зеленая галера из Старого Волантиса. Кошка останавливалась у каждого трапа, выкрикивая свое воззвание об устрицах и моллюсках, один раз на торговом языке и другой на Общем. Матрос с китобоя обложил ее такой громкой руганью, что кошки от испуга разбежались, а пентошийский гребец спросил, сколько она хочет за раковинку между ее ног, но на других кораблях ей повезло больше. Помощник капитана с зеленой галеры сожрал полдюжины устриц и рассказал ей, как капитан был убит лиссенийскими пиратами, что пытались взять их на абордаж у Каменных Ступеней.
— Это был ублюдок Саан с «Сыном старушки» и со своей большой «Валирийкой». Но мы сумели удрать.
Маленькая «Нахальная Мартышка» оказалась из Чаячьего Города и вестеросский экипаж был рад возможности поговорить с кем-то на Общем языке. Один из них поинтересовался, как случилось, что девочка из Королевской Гавани торгует моллюсками в доках Браавоса, и ей пришлось рассказать свою историю.
— Мы здесь на четыре дня и четыре долгих ночи, — сообщил другой, — где здесь можно немного поразвлечься?
— Актеры Корабля играют «Семерых Пьяных Гребцов», — рассказала им Кошка, — а в Пятнистом Подвале, за воротами Затонувшего Города проводят бои угрей. Или можете сходить к Лунному Пруду, там ночью устраивают дуэли.
— Да, отлично, — согласился третий матрос, — но то, чего на самом деле хочет Уот — это женщин.
— Лучшие шлюхи в «Веселом Порту», это дальше за Кораблем актеров, — показала она. Некоторые портовые шлюхи обладали поганым нравом, и вновь прибывшие из моря матросы не знали у кого какой. Худшей была С’врон. Все говорили, что она ограбила и убила более дюжины мужчин, а тела сбрасывает в каналы на корм угрям. Пьяная Дочурка могла быть очаровательной, когда была трезвой, но надравшись — никогда. А Язва Джейн на самом деле была мужчиной.
— Спросите Мерри. Ее настоящее имя Мералин, но все зовут ее Мерри. — Мери всегда покупала у нее дюжину устриц, и делила их между своими девушками. Все соглашались, что у нее доброе сердце. — Так и есть, и еще пара самых больших в Браавосе сисек, — любила прихвастнуть Мери.
Девушки у нее тоже были хороши: Бетани Скромница, Матросская Женка, одноглазая Инна, которая могла предсказывать судьбу по капельке крови, прелестная маленькая Ланна, даже Ассадора — иббенийка с усами. Может, они и не были красавицами, но были добры к ней. — В «Веселый порт» ходят все портовые, — заверила Кошка экипаж «Нахальной Мартышки».
«Ребята опорожняют трюмы кораблей, а мои девочки парней, что плавают на них» — любила говорить Мерри.
— А как насчет тех знаменитых шлюх, о которых барды слагают песни? — спросил самый юный из мартышек — рыжий веснушчатый парень не старше шестнадцати лет. — Они на самом деле так прекрасны, как рассказывают? И где я смогу заполучить одну из них?
Его товарищи уставились на него и захохотали.
— Тысяча чертей, парень, — сказал один из них, — может капитан сможет позволить себе куртизанку, но только продав свою проклятую лоханку. Эти щелки только для лордов и иже с ними, а не для таких как мы.
Куртизанки Браавоса были знамениты по всему миру. Барды посвящали им песни, ювелиры осыпали их золотом и драгоценностями, ремесленники на коленях умоляли почтить заказом, торговые воротилы платили астрономические суммы за право идти с ними под руку на балах, пирах и в театре, а уличные головорезы убивали друг друга в их честь. Толкая тележку вдоль каналов, Кошка иногда видела мельком кого-нибудь из них, катающейся по каналу в компании очередного любовника. У каждой куртизанки была своя барка и слуги, которые вели лодку к местам свиданий. Поэтесса всегда держала в руках книгу, Лунная Тень носила только белое и серебряное, а Морская Королева нигде не появлялась без своих русалок — четырех юных еще только расцветающих дев, которые несли шлейф ее платья и расчесывали ее волосы. Все куртизанки были одна другой прелестнее. Даже Леди в Вуали была прекрасна, хотя ее лицо видели только те, кого она выбирала в качестве своих любовников.
— Я продала трех моллюсков куртизанке, — рассказала матросам Кошка, — Она позвала меня, когда сошла со своей барки. — Браско объяснил ей, что она не должна заговаривать с куртизанкой, пока та не заговорит первой. Но женщина улыбнулась ей и заплатила серебром, что было в десять раз больше стоимости моллюсков.
— Какая из них это была? Королева Моллюсков?
— Черная Жемчужина, — сказала она. Мерри говорила, что Черная Жемчужина самая знаменитая из куртизанок. — «Она ведет свой род от драконов», — рассказала женщина Кошке, — «Первая Черная Жемчужина была королевой пиратов. Вестеросский принц взял ее в любовницы, и от него родилась дочь, которая выросла и стала куртизанкой. А ее дочь пошла по ее стопам, и дочь дочери тоже, пока и эта не стала куртизанкой. Что она сказала тебе, Кошка?
— Она сказала: «Я возьму три моллюска» и «У тебя есть какой-нибудь острый соус, малышка?», — ответила девочка.
— А ты ей что?
— Я сказала: «Нет, миледи» и «Не называйте меня малышкой, меня зовут Кошкой». У меня не было соуса. Бекко делает соус и продает в три раза больше устриц, чем Браско.
Кошка рассказала доброму человеку о Черной Жемчужине.
— Ее настоящее имя Беллигер Отерис, — рассказала она ему. Это была одна из трех вещей, что она узнала.
— Это так, — мягко сказал жрец, — Ее мать звали Беллонарой, но первая Черная Жемчужина также была Беллигер.
Кошка знала, что мужчин с «Нахальной Мартышки» не волнует, как звали мать куртизанки. Вместо этого она спросила о новостях из Семи Королевств и войне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
