Конфиденциальное досье пролило новый свет на все уже известное Фрэнку – Керта, самого Фрэнка и главное на Энни. Оно содержало десятки свидетельств о сексуальных издевательствах извращенца над молодыми актрисами, девушками по «вызову» и несчастными, не имеющими отношения к шоу-бизнесу.
Сколько денег ушло на то, чтобы откупиться, сколько жалоб подано!
В репертуар Керта входили избиения, изнасилования, а потом… иногда жертве выплачивалась небольшая сумма, иногда применялись шантаж, запугивание или даже судебное преследование по обвинению в проституции.
Мартин Фарроу и его коллеги целых пятнадцать лет «улаживали» подобные дела босса.
Незапятнанная репутация скрывала море грязи. При мысли о страданиях невинных девушек к горлу Фрэнка подступала тошнота. И Энни была одной из них! Ее изнасиловали, избили, обвинили в проституции, заставили забрать жалобу на Керта и в конце концов предложили десять тысяч долларов в возмещение за моральный ущерб, от которых она, как и можно было предположить, отказалась.
Фрэнк провел бессонную ночь, не зная, как излить бессильную злобную ярость, желая вытащить Керта из могилы и задушить собственными руками.
Бледный от гнева, он с ужасом представлял все, что пришлось вынести Энни – боль, позор и унижение. И ни одной живой душе она не смогла поведать, каким пыткам подверг ее Керт, а ведь Энни в то время была совсем юной, едва ли не подростком, наивной девочкой, ничего не знающей о Голливуде и жизни взрослых людей.
Фрэнк подумал о ее возвращении в Нью-Йорк после того, что сделал с ней Керт, о ее твердой решимости добиться чего-то в жизни, о блестящей работе с Диреном, сценической карьере, рекламных фильмах и наконец о возвращении в Голливуд и огромном успехе «Полночного часа», завоёванном во многом благодаря таланту Энни.
Только сейчас, прозрев, Фрэнк понял, почему Энни выбрала именно Риса – самого непредсказуемого, неуправляемого и независимого человека в мире кино, гения, который не подчинялся ни Керту, ни «Интернешнл Пикчерз», ни кому бы то ни было в мире…
Фрэнк словно ощущал молчаливую ярость Энни, ее расчетливую месть. Смогла ли она найти путь к Рису благодаря слепой удаче или намеренно искала встречи с ним? Он представлял себе силу решимости, с которой Энни добивалась и получила роль Лайны.
Отказавшись от подачки Керта, она несомненно попала в его черный список. Керт никогда бы не позволил ей получить работу в Голливуде, знай он, что задумала Энни. Но она перехитрила его: Рис, так выделявшийся в узком замкнутом завистливом мирке, дал ей роль в фильме.
К гневу Фрэнка на Керта добавилась гордость за Энни, за мужество, с которым та карабкалась к вершине, за победу над Кертом, несмотря на все его могущество.
Только теперь Фрэнк припомнил кампанию в прессе, отравившую Энни жизнь после выхода на экраны «Полночного часа». Даже в то время вся эта шумиха казалась кем-то спровоцированной, необъяснимо жестокой еще и потому, что всякий истинный ценитель искусства мог видеть отточенность и мастерство Энни, ее настоящий талант.
Мучительные мысли раздирали сердце. Завеса спала с глаз Фрэнка… слишком медленно, слишком поздно. Керт, скорее всего, специально пригласил его в тот день под каким-то неуклюжим предлогом, именно в это время. Должна быть причина. Но какая? И почему Керт покончил с собой?
В любом случае, если Керт намеревался разрушить отношения Фрэнка и Энни, это ему, несомненно, удалось. Даже в смерти он торжествовал: Фрэнк ни разу и не видел Энни с тех пор.
Фрэнк изумленно покачал головой. Откуда столько хитрости и злобы в человеке? Неужели все это происходит на самом деле?
Он должен поговорить с Рисом.
Припарковав машину у входа, он понял, что не позаботился связаться с Рисом и узнать, дома ли он. Фрэнк был уверен, что Дэймон сейчас дома, пьет, пытаясь унять волнение перед церемонией присуждения премий. Но он с таким же успехом может сейчас сидеть в офисе, в «Интернешнл Пикчерз», и отвечать на поздравительные звонки по случаю его выдвижения на премию.
«Ладно, ничего не поделаешь, – подумал Фрэнк. – Попробуем достучаться».
Но тут он замедлил шаги, сообразив, что Энни, должно быть, тоже здесь. Пожав плечами, Фрэнк продолжал идти. Снявши голову, по волосам не плачут.
Дверь открыла Кончита, экономка, иногда подававшая кофе во время визитов Фрэнка к Энни.
Женщина встревоженно смотрела на Фрэнка.
– Мистер Рис дома? – спросил он.
– Нет… нет, сэр.
Она испуганно оглянулась назад, словно тишина и полумрак пугали ее.
– Значит, в офисе? Мне нужно с ним поговорить. Наверное, я должен был сначала позвонить ему…
Экономка покачала головой.
– Он не в офисе. Я… Она явно колебалась.
– Что-то случилось? – нахмурился Фрэнк. Кончита вздохнула.
– Мистер Маккенна, – начала она. – Не знаю, имею ли я право говорить вам, но больше не к кому обратиться. Я уже звонила секретарше мистера Риса… Пожалуйста, входите.
Фрэнк вошел в холл и заглянул в гостиную. Давно он здесь не был. Все осталось по-прежнему. Те же потертые диваны с мексиканскими шалями вместо покрывал, странные безделушки на круглом журнальном столике, разбросанные повсюду книги и блокноты Риса, круглые пятна на столах от стаканов с виски…
– В чем дело? – спросил Фрэнк.
– Что-то случилось, – пробормотала Кончита. – Какие-то перемены в доме. Я пришла приготовить ужин час назад… Сейчас покажу. Вы – адвокат, может, разберетесь лучше меня…
Фрэнк последовал за женщиной в комнату Марго. Она подвела его к туалетному столику. На нем лежали сложенная газета и тетрадь.
Взглянув на газету, Фрэнк пожал плечами. Потом открыл тетрадь. Оттуда выпали рецепт и старый снимок – женщина с ребенком на пляже.
Он пробежал глазами несколько страниц, заполненных аккуратным почерком. Заметки были чисто личными, глубокими и интересными. Вполне понятно – они принадлежали Марго. Фрэнк перевернул последнюю страницу, увидел список имен, заставивший его недоуменно поднять брови, и письмо:
«Дорогая Энни! Знаю, ты никогда не прочтешь этого. Я не смогла придумать лучшего способа проститься с тобой, чем сделать это здесь, в уединении, где мои слова так и не будут услышаны…»
Фрэнк внимательно дочитал до конца. Потом перебрал все бумаги, еще раз просмотрел тетрадь и повернулся к Кончите.
– Дэймон видел это?
– Не знаю.
Женщина, дрожа, как от озноба, взглянула на Фрэнка.
– Я звонила в службу ответа мистера Риса. Для меня никакого сообщения. Но они сказали, что мистер Рис отправился в пустыню и просил мисс Свифт срочно приехать туда. Я думала, она уехала к родным в Айову. Ничего не понимаю. Но хочу сказать вам кое-что еще. Только пусть это останется между нами. Вам, должно быть, известно о слухах насчет того, что собирается сделать мистер Рис… если… не захочет больше жить…
