Это был большой сад с вьющимися меж газонов дорожками, мощенными каменными плитами, с множеством деревьев и виноградных лоз. густо оплетающих зеленые беседки и арки над дорожками. И везде цветы. Белые цветочки, усыпавшие персиковые деревья, белые и розовые – на яблонях. Розы всех мыслимых цветов и оттенков и ярко-золотые лики солнечника, пурпурные головки "Эмондовой славы" и множество других неведомых Мэту цветов. Были и такие цветы, каких, как думал юноша, вообще не существовало на свете. Эти цветы полыхали странными алыми и золотыми лепестками и походили на чудесных птиц. Другие ничем не отличались от подсолнухов, только их желтые головки имели в поперечнике фута два и более и стояли на подпорках, таких же высоких, как великан-огир.
По плитам зашуршали сапоги, и Мэту пришлось скорчиться за кустом возле стены, а мимо него прошагали два гвардейца, мелькая длинными белыми воротниками, уложенными поверх кирас. Они даже не посмотрели в его сторону, и юноша усмехнулся про себя. Везение. Мне бы ещё совсем немножко удачи, и они не увидят меня до тех пор, пока я не вручу это проклятое письмо Моргейз.
Юноша пробирался через сад, точно тень. Заслышав шорох сапог, застывал за кустом или плотно прижимался к стволу – так он обычно подкрадывался к кролику. Мимо по дорожкам прошло ещё две пары солдат, причем последняя – так близко от Мэта, что он, сделав два шага в их сторону, мог выскочить прямо перед ними.
Когда стражники исчезли среди цветов и деревьев, Мэт сорвал темно-красный звездоцвет с волнистыми лепестками и, ухмыляясь, воткнул цветок себе в волосы. Это было так же весело, как таскать яблочные пироги в День Солнца, но забава эта много проще. Женщины всегда зорко следят за своей выпечкой, а глупые солдаты ни разу не оторвали глаз от каменных плит дорожки.
Вскоре Мэт уперся в белую стену дворца и, отыскивая дверь, стал пробираться вдоль живой изгороди из цветных роз, укрепленной на рамах с перекладинами. Он скользил мимо широких арочных окон, возвышавшихся над его головой, но решил не забираться во дворец через окно, потому что, если поймают, объяснить этот поступок будет труднее, чем в том случае, если его застигнут в коридоре. Появились ещё два солдата, они должны были пройти совсем рядом, почти в трех шагах от него, и Мэт словно окаменел. Из окна над его головой донеслись голоса – громко разговаривали двое мужчин. И он расслышал слова:
– … на их пути в Тир, великий господин. – Голос мужчины был испуганным и заискивающим.
– Пусть они разрушат его планы, если смогут. – Этот голос звучал сильнее и глубже, голос принадлежал человеку, который привык командовать. – Так ему и надо, если три неопытные девчонки сумели обвести его вокруг пальца. Он всегда был дураком, так дураком и остался. О юноше есть какие-нибудь известия? Он единственный, кто способен погубить всех нас.
– Нет, великий господин. Он пропал. Но, великий господин, одна из девушек – отродье Моргейз.
Мэт повернул было на голоса, но тут же заставил себя замереть. Солдаты подходили все ближе, и вряд ли они станут безучастно взирать, как он ломится через густые заросли розовых кустов. Да пошевеливайтесь же, дурачье! Валите отсюда, чтоб мне разглядеть, кто же этот проклятый человек! Какую-то часть разговора Мэт пропустил.
– … был слишком нетерпелив, вновь обретя свободу, – говорил обладатель глубокого голоса. – Он никогда не понимал одного: чтобы обдумать, разработать самые лучшие планы, наконец, чтобы реализовать их, требуется время. А он желает в один день получить весь мир и Калландор в придачу. Да побери его Великий Повелитель! Он может схватить девчонку и попытаться как-нибудь использовать ее. А это повредит моим замыслам.
– Как скажете, великий господин. Должен ли я отдать приказ, чтобы ее доставили из Тира?
– Нет. Этот дурак воспримет все как ход против него, если узнает об этом. А кто может сказать, что ему ещё взбредет в голову, за чем он ещё следит, кроме меча? Позаботься, чтобы она умерла по-тихому, Комар. Пусть ее смерть не привлечет никакого внимания. – Говорящий громко засмеялся. – Для этих невежественных нерях из Башни наступят не лучшие времена, если они после исчезновения девушки не сумеют ее предъявить. Все складывается очень хорошо. Пусть это будет сделано быстро. Прежде чем он опередит нас и схватит ее сам.
Пара солдат уже поравнялась с Мэтом. Он мысленно попытался заставить их пошустрее переставлять ноги.
– Мне кажется, великий господин, – неуверенно проговорил другой мужчина, – все не так просто. Могут возникнуть затруднения… Мы знаем: она на пути в Тир; судно, на котором она находилась, было обнаружено у Арингилла, но все три женщины покинули его. Нам неизвестно, перебралась ли она на другое судно или же направилась на юг верхом. Уж коли она достигнет Тира, великий господин, ее будет нелегко найти. Может быть, если вы…
– Неужели в мире остались одни идиоты? – резко оборвал говорящего властный голос. – Ты думаешь, я могу двинуться в Тир, чтобы об этом сразу же не узнал он? Я не намерен сражаться с ним – пока ещё нет, слишком рано. Принеси мне голову девушки, Комар. Принеси мне головы всех троих – или станешь молить, чтобы я принял в расплату твою!
– Да, великий господин. Все будет так, как вы скажете. Да. Да!
Солдаты протопали мимо Мэта, ни разу не взглянув по сторонам. Мэт терпеливо ждал, когда исчезнут их спины, потом ухватился за широкий каменный подоконник, подтянулся немного и заглянул в окно.
Юноша только скользнул взглядом по роскошному – за него наверняка дали бы толстый кошель серебра – обрамленному бахромой ковру из Тарабона, расстеленному на полу. Он успел заметить, как закрылась одна из широких резных дверей. Высокий широкоплечий мужчина с мощной грудью, обтянутой зеленым шелком богато украшенного серебряным шитьем кафтана, пристально смотрел на дверь темно-синими глазами. Его черная борода была коротко подстрижена, над подбородком поблескивала седина. Облик мужчины выдавал человека безжалостного, привыкшего отдавать приказы.
– Да, великий господин, – произнес он неожиданно, и Мэт чуть было не разжал пальцы. Юноша подумал уже, что это и есть тот человек с глубоким голосом, но голос именно этого мужчины немногим ранее звучал испуганно и раболепно. Сейчас он говорил совсем другим тоном, и все же это был тот же голос. – Все будет так, как вы скажете, великий господин, – горько повторил он. – Я собственноручно отрежу головы трем девчонкам! Как только их настигну!
Он решительным шагом вышел из комнаты, и Мэт осторожно опустился на землю.
Несколько мгновений юноша сидел, скорчившись за рамой, увитой розами. Кто-то во дворце хотел смерти Илэйн, а заодно обрек на гибель и Найнив с Эгвейн. Да зачем, во имя Света, они отправились в Тир? Он не хотел бы быть сейчас на их месте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
