Мэт сконфуженно пожал плечами:
– Да, моя королева. Но… гм… я не собираюсь возвращаться в Тар Валон. Побывать там раз в жизни – вполне достаточно. Мне нужно моему па на ферме помогать. А то сестрам теперь, пока меня нет, приходится, наверное, самим коров доить.
Гейбрил раскатисто захохотал, от души развлекаясь.
– Выходит, у тебя на уме одна забота – коров доить, юноша?! Может быть, тебе стоит увидеть кое-что другое в этом мире, пока он не изменился. Держи! – Он вытащил кошелек и бросил его Мэту. Поймав кошелек, тот почувствовал через замшу кругляши монет. – Если Илэйн дала тебе одну золотую марку за то, чтобы ты передал письмо королеве, я дам тебе десять за столь успешную доставку. Посмотри мир, прежде чем вернешься к своим коровам!
– Да, милорд. – Взвесив на ладони кошелек, Мэт выдавил из себя слабую ухмылку: – Благодарю вас, милорд!
Но Гейбрил уже махнул рукой, отпуская Мэта, и, приосанившись, повернулся к Моргейз:
– Я думаю, Моргейз, пришло время вскрыть гнойный нарыв на границе Андора. Выйдя замуж за Тарингейла Дамодреда, ты обрела право претендовать на Трон Солнца. Гвардия Королевы подкрепит твое право на него, и право твое станет не менее обоснованным, чем притязания прочих. Возможно, даже я немного помогу кое в чем. Слушай меня…
Талланвор тронул Мэта за локоть, и они, кланяясь, попятились. Их уже никто не замечал. Гейбрил же говорил и говорил, и все эти лорды и леди, казалось, на лету ловили каждое его слово. Моргейз слушала и хмурилась, и все же она кивала в ответ на его слова так же часто, как и остальные.
ГЛАВА 47. Перегнать Тень
Из маленького дворика с плавающими в голубом пруду рыбками Талланвор быстро вывел Мэта к большому двору перед фасадом дворца, за высокими позолоченными воротами, блистающими на солнце. Близился полдень. Мэт чувствовал, что надо поскорее убираться. Было трудно не спешить, идти вровень с молодым офицером. Кто-нибудь, возможно, удивится, если Мэт пустится бежать. Но может быть, вполне может быть, положение его таково, каким оно сейчас кажется. Возможно, Гейбрил действительно не подозревает, что Мэту что-то известно. Может быть. Юноша хорошо запомнил темные, почти черные глаза, запомнил, как этот взор ухватил и впился в него, словно зубья острых вил пронзили голову. О Свет, может быть! Мэт заставил себя идти так, будто никуда не торопился. Вот сельский увалень с куриными мозгами пялится на ковры и золото, неуклюже переступая ногами, которые привыкли месить навоз. Этому лопуху и в голову не придет, что кто-то может вонзить ему в спину нож. Так твердил себе Мэт, пока Талланвор не пропустил его через небольшую дверцу в створке ворот, последовав за ним.
Толстый офицер с крысиными глазами все ещё стоял вместе с гвардейцами в карауле, и когда он увидел юношу, лицо его опять покраснело. Прежде чем он успел открыть рот, Талланвор сказал:
– Молодой человек привез письмо королеве от Дочери–Наследницы. Радуйся, Элбер, что ни Моргейз, ни Гейбрил не знают, как ты пытался его не впустить. Лорд Гейбрил больше всех был заинтересован знать, что написано в послании леди Илэйн.
Лицо Элбера из пунцового сделалось белым, как его воротник. Он взглянул на Мэта и возвратился к своим гвардейцам, выстроенным в безупречную шеренгу, его глазки-бусинки высматривали за решетчатыми забралами среди солдат того, кто осмелился заметить испуг своего начальника.
– Спасибо, – сказал Талланвору юноша, и он действительно был ему благодарен. Мэт совсем забыл о жирном офицере и вспомнил о нем, лишь увидев его вновь. – Прощайте, Талланвор!
И Мэт двинулся через овальную площадь, стараясь не торопиться. Как же он удивился, когда Талланвор последовал за ним. О Свет, он человек Гейбрила? Или служит Моргейз? Юноша почувствовал уже зуд между лопатками, как будто нож вот-вот войдет в спину. Он не знает, чтоб мне сгореть! Гейбрил не подозревает, что мне что-то известно! Молодой офицер наконец заговорил:
– Ты долго пробыл в Тар Валоне? В Белой Башне? Успел что-нибудь узнать о ней?
– Я был там только три дня, – с осторожностью ответил Мэт. Он бы назвал ещё меньший срок, жалея, что не мог передать письмо, не признавая, что вообще был в Тар Валоне. Он бы сказал "один день", но этому просто не поверят! Невероятно – проделать такой дальний путь, чтобы навестить сестру, и уехать в тот же день. Чего ему от меня, о Свет, надо? – Я узнал только то, что повидал за эти три дня. Ничего особенного. Они же не водили меня по городу и не посвящали в свои дела. Я был там только для того, чтобы повидать Эльзе.
– Ты должен был что-то да услышать, парень. Кто такая Шириам? Разговор в ее кабинете означает что-либо особенное?
Мэт энергично замотал головой, чтобы его лицо не выдало, случаем, облегчения.
– Я не знаю, кто она, – совершенно искренне ответил Мэт. Возможно, он и вправду слышал, как Эгвейн или Найнив упоминали ее имя. Может быть, она Айз Седай? – А почему это должно что-то означать?
– Я не знаю, – тихо проговорил Талланвор. – Я слишком многого не знаю. Иногда мне кажется, будто она пытается что-то сказать… – Он пронзительно взглянул на юношу: – Ты в самом деле законопослушный андорец, Том Гринвелл?
– Ну конечно! – Свет. если я буду часто это повторять, то сам в это поверю. – А ты? Верно служишь Моргейз и Гейбрилу?
Талланвор окинул Мэта взглядом жестким, как неумолимая беспощадность игральных костей.
– Я служу Моргейз, Том Гринвелл, ей и только ей, до самой смерти. Прощай! – Он повернулся и зашагал назад к дворцу, крепко стиснув рукоять своего меча.
Глядя вслед Талланвору, Мэт пробормотал себе под нос:
– Держу пари вот на это, – он хлопнул-по замшевому кошелю Гейбрила, – что Гейбрил наверняка говорит то же самое!
В какие бы игры они ни играли у себя во дворце, Мэт не хотел больше участвовать ни в одной из них. И ему хотелось бы верить, что Эгвейн со своими подругами тоже далека от этих интриг. Глупые женщины! Я должен не пережарить их бекон, вместо того чтобы следить за своим собственным. Бегом он пустился лишь тогда, когда стены Королевского дворца скрылись за поворотом улицы.
Влетев в гостиницу, Мэт заметил, что в библиотеке почти ничто не изменилось. Том и хозяин "Благословения королевы" по-прежнему сидели над доской – они играли уже в другую игру, это Мэт заметил по расстановке камней, но положение дел у Гилла оставалось неважным. Пестрая кошка сидела на том же месте, умывая лапой мордочку. Поднос с погашенными трубками и остатками трапезы на двоих стоял рядом с кошкой, а вещи Мэта из кресла исчезли. На доске, возле локтя каждого игрока, стояло по бокалу вина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
