рукой о стену, Шекнер прихрамывая ковылял вдоль длинных складских корпусов. Сзади него послышался шум приближавшихся покрышек и пространство вокруг озарилось сине-красными вспышками полицейской сирены. Они все же настигли его! Виталий наклонился всем телом вперед, почти падая, и лишь едва успевал переставлять ноги. Машина приближалась все ближе и яркие огни патрульной сирены создавали вокруг него неприятный стробоскопический эффект, выхватывая из темноты то синие поручни лестниц, то красные стены разгрузочного пандуса.
Натужно хрипя, он закрыл глаза, продолжая бежать вперед. Он попался как заяц в луче света, бредя по этому нескончаемому коридору из контейнеров и не имея ни малейшей возможности свернуть в сторону. Он завыл и застучал кулаками в металлические стены. Ему хотелось забиться в какую-нибудь щель, заползти в трещину или яму, стать мышью, крысой, пауком – кем угодно, лишь бы скрыться от этих назойливо мигающих красно-синих огней. Фары подъехавшей вплотную полицейской машины, яркими лучами гнали его вперед. Только вперед.
***
В ярких лучах автомобильных фар были четко видны косые струи дождя, а также человек в насквозь промокшей одежде, который с трудом ковылял перед машиной. Он упрямо шел вперед, и не бежал, а скорее вяло переставлял ноги, склонившись корпусом почти до пояса.
Джозеф узнал его. Выскочив из патрульной машины, он подбежал к Шекнеру и дернул его за рукав, разворачивая лицом к себе. Человек нервно отдернул руку, прорычал что-то нечленораздельное и бросился на него, повалив на асфальт. Красное, почти пунцовое лицо, сбившееся дыхание, мокрые волосы неопрятными прядками прилипшие ко лбу и пена в уголках губ на перекошенном от злости лице, изменили этого человека до неузнаваемости.
Не дамся! Нет! Не дамся!
Виталий словно заведенный читал эту мантру, пытаясь задушить нападавшего. Впрочем Джозефу не стоило особого труда освободиться от захвата обезумевшего напарника. Резко ударив ладонями по ушам противника, он подхватил оглушенного Шекнера и затащил его на сиденье патрульной машины. Резко дав по газам, он понесся вперед, рассекая огромные лужи и обрушивая потоки дождевой воды по сторонам.
Краем глаза он следил за Шекнером, который тяжело дыша и потирая виски, словно одурманенный крутил головой по сторонам. Джозеф видел, что тот уже пришел в себя и сейчас пытается что-то сказать, сглатывая слюну пересохшим ртом:
Я не бросил тебя.., - отдышавшись, с трудом произнес Шекнер.
О, да! Это я сразу понял, - Джозеф даже улыбнулся, услышав такое. Пожалуй, этот человек умел приспосабливаться к любым условиям.
На меня напали… пришлось отбиваться… патроны закончились…
Ладно, хорош трепаться. Это меня мало интересует.
Джозеф свернул за угол и резко затормозил. Заглушив двигатель, он скомандовал:
Вылезай!
К –куда?! Зачем?! – оторопело смотрел на него Шекнер, почуяв неладное. – Я никуда не пойду! Мы должны ехать дальше!
Мы не можем весь день раскатывать на угнанной полицейской машине, придурок! Немедленно соберись и выметайся из машины. Мы спрячемся где-нибудь на складах.
Было видно, что Шекнер быстро прикидывает что-то в голове. Он недоверчиво посмотрел на Джозефа. Мелкие черные глазки Шекнера хаотично метались, пытаясь оценить все возможные варианты. Возможно, он решил что агент Монолита хочет избавиться от него и теперь пытался найти в машине хоть какое-нибудь оружие.
Ты идешь?! Или будешь таращиться тут, пытаясь осмыслить как у нас на хвосте оказался полицейский спецназ?
Иду, - хрипло отозвался Шекнер, выбираясь из машины. -Ты прав. Отсидимся до утра, а там найдем способ выбраться.
Шекнер уже пришел в себя и теперь карабкался следом за Джозефом. Ему было трудно самостоятельно забраться на крышу контейнера, но когда Джозеф протянул ему сверху свою руку, он ухватился за нее не мешкая. Забравшись наверх, он не поблагодарил его за помощь, а поплелся дальше. Джозеф не стал обращать на это внимание, подозревая что его неожиданный компаньон не здоров не только физически, но и умственно. В конце концов он мало знал об этом человеке – слышал, что его спасли в перестрелке, рассчитывая узнать подробности произошедшего в резиденции генерала Протасова. Знал, что у Шекнера остался доступ к тайным архивам его некогда могущественной службы безопасности. Зачем-то он нужен был Аркадию Смирнову, а зачем это уже было не его, Джозефа, дело. Сорвав пломбу и отперев один из контейнеров, они влезли внутрь, и поляк прикрыл за собой дверь.
Шекнер устало сидел на картонных ящиках и загадочно улыбаясь, что-то бормотал себе под нос.«Наверное, у этого человека сейчас дикий стресс из-за срыва операции», - подумалось Джозефу.
Но если бы он знал, что в эту минуту Шекнер думает вовсе не о провале своей миссии, а о Демьяне оставшемся связанным на складе, то он бы сильно удивился. Как же хотелось сейчас Шекнеру оказаться там – рядом со своим измучившимся врагом и распростертым телом его азиатской девки. Он вновь злорадно улыбнулся своим мыслям.
***
Тем временем Демьян действительно думал о Кейси. Его мучило бегство Шекнера и судьба Громова. Удалось ли спастись Виктору? Вряд ли. Выжить в таком шторме, да еще будучи оглушенным взрывом, было маловероятным событием. Он и сам бы не выжил, если бы его не вытащили на корабль люди Чена.
В первую минуту после чудесного спасения Чен склонился над ним, рассматривая свой улов, и с неизменной вежливостью банкира поинтересовался:
О, мистер Бондарев, это опять вы? Я удивлен, но даже не буду спрашивать как вам удалось бежать со склада. Похоже мистер Шекнер был прав, говоря что вы герой-одиночка.
Шекнер – садист и убийца, - сквозь зубы злобно произнес Демьян, вставая и покачиваясь на уходящей из под ног палубе.
Возможно, вы и правы, - спокойно произнес Чен, улыбаясь мощному порыву ветра, бросившему корабль в сторону. - Не буду спорить, вам виднее. Но в нашем бизнесе было бы удивительно встретить праведников или монашек.
Он развернулся и пошел вдоль борта в сторону рубки, оставив Демьяна посреди палубы. Охранники Чена последовали за ним, пригибаясь под страшными порывами ветра и хватаясь руками за любую неподвижную часть обшивки корабля.
Демьян остался один. В принципе Чен был прав, да и куда ему было сейчас бежать? Разве что выброситься с тоски за борт, но это вряд ли огорчит пиратского капитана.
Палуба вновь ушла из под ног, и Демьян не удержавшись повалился на колени. В лицо ударила соленая вода и глаза защипало. Корабль прыгал на огромных волнах, почти зарываясь носом в толщу соленой воды. Схватившись за ограждение лестницы, Демьян
