Мы уже миновали центр Парижа и направлялись к кольцевой дороге, которая окружает город. Потом свернули к Порт де ля Вийет и поехали на запад. Здесь движение стало не таким интенсивным. Мы обогнули северную границу города и свернули на юг мимо Порт Майо, проехали милю или чуть больше и оказались у Порт Дофин. Теперь мы были в Булонском лесу, большом, тщательно ухоженном месте для прогулок в западной части Парижа.
Когда мы катили по тенистым аллеям, я видел немногочисленных проституток, выстроившихся, как на параде, вдоль тротуаров. Они все носили меха и ничего под ними. Мы приблизились к Алле де Лоншан, где слоняются мужчины-проститутки, затем мы пересекли территорию Гоночного клуба Франции, еще немного проехали и остановились прямо за высотами Прэ Катела на заболоченной земле недалеко от озера Инферье. Как говорят, сюда парижские банды притаскивают тела своих жертв.
— Отлично, Хоб, — произнес твердый, с хорошим произношением буквы «Х» голос Эстебана. — Это конец маршрута, как говорите вы, американцы.
Притворяться потерявшим сознание больше не было смысла. Все выглядело так, будто очень скоро меня ждет неотвратимая реальность: Большой Сон, о котором пел Джим Моррисон.
— Пожалуйста, выйдите из машины, — сказал Эстебан.
Я молча подчинился, на этот раз без неумных острот. Меня встревожило, что Эстебан не предупредил, чтобы я не пытался бежать. Вероятно, его не беспокоит, буду я пытаться бежать или нет. У него уже есть план, что со мной делать.
Эстебан и его помощники образовали круг, замкнули меня в нем и повели глубже в лес, где рос кустарник. Стояла ясная ночь. Сквозь ветви я мог видеть над головой Орион. Когда мы шли по газонам, наши ступни издавали высокий чавкающий звук. Один из мужчин был отвратительно простужен. Он без конца сморкался в белый платок. Я не сумел придумать, как мне использовать это преимущество, но, во всяком случае, хотя бы еще не отказался от таких мыслей.
Наконец мы вышли на небольшую поляну. Остановились.
— Теперь давайте поговорим, — предложил Эстебан.
Он сделал жест рукой. Два его помощника чуть попятились. От этого у меня улучшилось настроение. Не то чтобы я и правда поверил в восстановление наших отношений, но определенно начало было положено.
— Друг мой, — проговорил Эстебан, — может, это не самая лучшая идея — искать Алекса.
— Забавно, что это сказали вы. Я как раз начал думать о том же самом, — заметил я.
— Правда?
— Да, я так и эдак прокручивал эту мысль, — подтвердил я. — Алекс — штучка poquito complicado, verdad?[60] Занятие вовсе не в моем вкусе. Я как раз подходил к решению написать, что выхожу из игры, и поехать домой к моим бывшим женам.
— Очень хорошая идея, — согласился Эстебан.
— Он не такой тупой, каким выглядит, — вмешался один из оруженосцев.
Я пропустил его реплику мимо ушей.
— Дело в том, что, если я брошу работу, у меня не хватит денег вернуться домой.
Эстебан уставился на меня. Потом издал короткий то ли рык, то ли смешок.
— Сеньор Дракониан, вы меня удивляете. Неужели вы пытаетесь заставить меня заплатить вам за то, чтобы вы бросили это дело? Я бы скорей подумал, вы будете благодарны, если уйдете отсюда живым.
— Конечно, буду благодарен, — не стал возражать я. — Не поймите меня неправильно. Но, откровенно говоря, я не считал, что вы всерьез собираетесь меня убить.
— Как вы пришли к такому заключению?
— Только по одной причине. «Эль Групо Бланко» не одобрит. Никак не одобрит. Вы же знаете, как часто они меняют свои решения. В данный момент осторожность — приказ дня. Не взбивать волну. Иначе вы поставите под угрозу множество тщательно выношенных планов.
— Что вы знаете об «Эль Групо»? — спросил Эстебан.
— Что я знаю — мое дело. Я не собираюсь открывать то, что знаю, ни вам, ни кому-то еще. Для вас это тоже безопаснее, понимаете.
— У вас против нас много шансов, — пробормотал Эстебан. — Даже не знаю. Наверно, нам все же безопаснее, если вы будете мертвым.
— Вы ошибаетесь. Только по одной причине: убив меня, вы скомпрометируете Хуанито. Инспектор Фошон из полиции Парижа следит за каждым моим шагом. Он держит меня под постоянным наблюдением. Не думайте, что это маленькое похищение прошло незамеченным. Фошон и его люди готовы в любую минуту двинуться по моим следам.
— Однако никто не преследовал нас, — возразил Эстебан, хотя голос его звучал неуверенно. И кто бы мог быть уверен?
— Они не должны буквально висеть у вас на хвосте, — пояснил я. — Насколько я знаю Фошона, он вмонтировал «жучок» в вашу машину, едва только заметил, как разворачиваются события. Он мастер, этот Фошон. Но, по-моему, вы ждали, что во Франции столкнетесь с такими вещами.
Эстебан повернулся к своим помощникам, и они поговорили на языке, которого я не понимал. Слушая более внимательно, я решил, что это не албанский. Для меня он звучал как турецкий, может, азербайджанский. Только потом я узнал, что это был гуарани, основной язык индейцев Парагвая.
— Вы собираетесь прекратить поиски Алекса? — спросил Эстебан.
— Я подумаю. А тем временем перекрестите мою ладонь серебром или бумажными банкнотами, и я постараюсь облегчить вашу участь, когда этот восковой шарик растечется.
— Смешно, — сказал Эстебан. — Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования.
— Мне дело представляется по-другому, — настаивал я. — Послушайте, Эстебан, заплатите. Ведь это не ваши деньги. Они принадлежат «Эль Групо Бланко». Там даже не заметят потери нескольких тысяч долларов, если вы проведете их как незначительную трату наличными.
— Нескольких тысяч? Это невозможно. Мы действуем с очень ограниченным бюджетом. Для южноамериканцев ужасно дорого жить в Париже.
— Ладно, это ваши проблемы, — проговорил я. — К черту, ведь я у вас не взятку просил. Делайте что хотите. Но, пожалуйста, поскорей кончайте. Фошона, наверно, уже тошнит от лазания по кустам. И у меня есть более важные дела, чем торчать всю ночь с вами в Булонском лесу.
Эстебан провел еще одну краткую конференцию. Потом вытащил бумажник.
— Я дам вам десять тысяч франков, но вы должны прекратить поиски Алекса, — поставил он условие.
Я взял деньги и сунул в карман.
— Вообще-то, Эстебан, для вас лучше искать его вместе со мной, чем с кем-то другим. Я ищу Алекса, потому что это моя работа. А кроме того, я его друг и постараюсь сделать, как для него лучше.
— Вы сказали, что перестанете его искать, — почти закричал Эстебан. В его голосе прозвучало искреннее возмущение. Типы, которые похищают людей, трогательно верят, что сами они могут лгать, сколько угодно, а все другие обязаны держать слово.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
