— Прости меня, Господи! Насильно Сатана одарил проклятием вечной жизни!
— Господи Иисусе! Забери дар проклятый! Верни суть человеческую!
— Проклинаю тебя Сатана и прислужников твоих! Ненавистен мне дар ваш, ибо смерти желаю я!
— О Боже! За что мне страдания вечные!? Верни мне слабости мои! Не оставляй уродом!
— Я человек! Я тлен! Я прах! Я слаб и ничтожен, ибо рожден во грехе, во грехе и помру!
— Не могу быть подобным Ему! Не имею права! Прости Боже за дар насильный!
И так далее, и тому подобное… Великий подарок Ада, используемый для изнурительного мучения грешников, проклинался всеми и каждым, даже самыми волевыми из пленников. Насильно всученное бессмертие показывало истинную суть человеческого скота, остающегося им во всем и боящегося нового зеленого поля, пусть даже с более сочной травой, отчего-то растущей круглый год, а не только весной и летом. Люди боятся всего непонятного, а тем более неуязвимости и бессмертия, ибо их этому не учили. Для массы представителей Земли подобный дар у соседа означает лишь одно — уничтожить его, выгнать, все что угодно, только пусть это чудовище пропадет с глаз долой, и поэтому как только они сами заразились данной «болезнью», то моментальнопредстали в своих же глазах монстрами.
Им не понять, что это дар, даже в Аду, ведь, как многое можно увидеть и чему научиться за тысячелетия существования, а значит и надежды, однако этим ничтожествам не понять… А все потому, что втыкающие целыми днями в телевизор животные недостойны вечной жизни. Их требуется или пинком поднять с кровати, чтобы через боль и слезы вбить Истину, или же уничтожить. Третьего не дано, ибо нет ценности в пустой человеческой жизни, также, как в мыльном пузыре. Обычная духовно-мертвая оболочка, где из ценного лишь мясо. Поэтому все правильно… Геенна Огненная делает благое дело, очищая Землю от излишков скота, и жаль, что он возвращается обратно.
Впитавшие слишком много ложных земных ценностей представители человечества жаловались на роскошнейший подарок, включающий в их телах функцию мгновенной регенерации, то есть моментального излечения любых ран. Им не грозили ни болезни, ни смертельные травмы, лишь ужасная смерть от удушья в каких-нибудь завалах или потеря дурной головы, а эти глупцы кричали, что желают умереть, хотя еще час назад боялись смерти. Дико, нелепо и бессмысленно! Настолько идиотские логические противоречия ясно показывали, чего стоит мышление большинства людей, пусть даже закованных во вторую и третью цепи, где собрались лучшие выкидыши Земли, однако некоторые из безумных крикунов пошли дальше и ими естественно являлись узники с пятым клеймом.
Они принялись раздирать себе лица и тела отросшими, грязными ногтями, а с десяток особенных, видимо выживших при аборте дибилов, изо всех сил бились об пол головами, однако содранная ногтями кожа восстанавливалась, а хруст в истерике разбитых черепных коробок и сломанных носов сходил на «нет» со скоростью пули. Регенерация отлично работала, быстро приводя в нормальный вид истерящих сумасшедших и показывая профессионализм птицеголовых монстров, что было видно по удовлетворенно кивающему сатиру, наблюдающему за пытающимися самоубиться грешниками. Наверное, подобное происходило каждый раз, этакий прекрасный показательный спектакль для остальных рабов, еще больше осчастливленных даром, показавшим свое действие «он-лайн», так сказать.
— Молодцы! Молодцы! Люблю смотреть этот концерт! Ни разу еще не срывался! Ха-ха-ха! — громко и язвительным с почтением захлопал в ладоши свиномордый демон, перестав лязгать клинком, и гнусаво захохотав. — Сколько здесь работаю, а шоу не меняется! Каждый раз находятся глупцы, показывающие всю прелесть ваших новых возможностей! Давайте заканчивайте! — оскалил зубы прямоходящий свин. — Хватит уже убивать себя! Вас ждет Рынок, венцы творения Господа! Ха-ха-ха! — из него, так и изливался издевательский сарказм. — Хватит истерить я сказал! — внезапно рявкнул он, громыхнув зазубренным клинком и как ни странно самоубийцы-неудачники успокоились, перестав звенеть цепью. — Вот так-то скотина! — довольно ухмыльнулся карликовый черт. — Кто, как не животные боится боли? Кого, как не их воспитывают через боль? — задал пару вопросов куда-то в потолок демон-поросенок и был отвратительно прав.
Дмитрий слушал изливающиеся из свиного рта гадости и тяжело дышал от пробирающей дрожи, непонятно с чего накатившей. Пересилив испуганное тело, он постарался дышать по науке Такеши и сразу полегчало, отчего юноша облегченно моргнул и посмотрел на Лизу с ее почему-то молчащим пацаном, но ответ оказался элементарным. Ребенок сосал заманчивую сиську и парень точно понял, что успокоился, ибо, если грудь стала заманчивой, значит все нормально.
«Да… Фигура у нее, конечно высший пилотаж… В особенности молочная фабрика…», — мелькнула в голове мысль, обрастающая похотью, но Дима откинул ее и вопросительно уставился на Лкетинга с Такеши, где азиат являлся чересчур напряженным, а туземец наоборот, бесстрастен до безобразия.
— Вы готовы? — искренне поинтересовался он. — Сейчас, наверное, двинем на корабль или еще какую-нибудь скотовозку… — азиат прокомментировал эту фразу страдальческим вздохом, и скорее всего из-за корня «скот». — И поплывем по Сандзуногаве или чему там еще… Может Стикс, а может просто река Мертвых, например… Почувствуем на себе брызги… Брызги реки Мертвых… — парень грустно хлопнул ресницами, констатируя жестокую реальность, как факт, всем телом чувствуя страх окружающих узников, не могущих смириться с новой жизнью.
— Лкетинг готов! — ударил себя кулаком в гулкую и широкую грудь туземец. — Лкетинг неуязвим и силен! — второй удар заставил обернуться чего-то ожидающего, прищурившего красные глаза сатира, его же коллеги до сих пор перехрюкивались за массивной дверью.
— Я тоже, — кивнул Такеши, кинув опасливый взор на шевелящего ноздрями поросенка с мачете. — Деваться-то все равно некуда… — он принял отвратительное существование после смерти, как данность, и грустно улыбнувшись, внимательно осмотрел себя, словно ища надпись «бессмертие», а под ней горящий светодиод, до сих пор не желая поверить в хорошую часть злой сказки.
— Они что-то засовывали внутрь, — Дима решил пояснить любопытствующему японцу особенности его внутренних изменений. — Какие-то шарики… Которые, наверное превращаются в некий орган, вырабатывающий вещества, способствующие ускоренному метаболизму… Включающий внутренние резервы, как-то так… — он пожал плечами и поджал губы. — Ну, это лично я так думаю, — он закончил и, бросив взгляд вправо, обратил внимание, что Лиза кормит жадно-чавкающего младенца и слушает их болтовню, не обращая внимания на унылых и наоборот, расправивших плечи соседок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
