Люди вылезли на него поглазеть. Люди думают, будто он не в себе. Но никто не рискнёт подойти. Ни один. Даже Сосновый Корень. Да и не нужно ему. Дойдёт сам. И вымажет жирным углем лицо. А утром Сосновый Корень выбреет ему голову.
****
Ярое солнце опять изливает любовь. Освободившаяся от снега земля отвечает взаимностью, источая к светилу ростки нежных паров. Белый Стервятник хорошо видит радужные пары и удачно ловит в свои распростёртые крылья. А затем выпускает меж чёрных верхушек длинных маховых перьев, не смея задерживать. Пушистые кончики перьев задираются кверху вслед за щекочущими потоками, любовная тяга остаётся под крыльями. Ожившая степь, воспрянувший лес, расшалившиеся кусты, вернувшаяся в привычное русло блистающая река – все поют в один голос: пришла весна.
У Белого Стервятника нет ещё подруги. Не обзавёлся. Но у него есть своё небо, своя скала, и есть огромный участок зеленеющих трав и набухших кустов, где он отвечает за чистоту, за недопущение зловония – значит, найдёт его молодая подруга. Куда она денется…
Даже голод весной не такой, как в иную пору. Тоже занят любовными думами, не тревожит всуе парящую над землёй ширококрылую птицу. Всему свой черёд. Весна существует для радости. Или для поисков радости. Поиски пищи будут потом.
Пока не видно подруги, Белый Стервятник следит за волками. У этих всегда можно что-нибудь подсмотреть. Как у двуногих. Стервятник умеет видеть тусклые блики смерти, волки же различают гораздо больше. Они чувствуют сферы, могут издалека заметить нимбы отваги и трусости, болезни и силы. Если б стервятник имел их чутьё, он бы не смог взлетать от обжорства. Рыскал бы по земле, как они, никогда не увидел бы сверху блестящую реку и цветущую степь, всех зверей сразу со всеми их тайнами, даже гадов ползучих и шустрых птиц.
Чёрный Коршун под ним всполошился, замахал быстрыми крыльями, полетел по солнцу. Белый Стервятник приподнял гладкую морду, пристально глянул вдаль. Только весной мог он проглядеть такую тучу пыли у холодного края видимой земли. Так движутся грузные зубры. Голодные травоеды вышли из леса в поисках свежей травы. Огромное стадо переправилось через реку, и много вздувшихся тел наверняка поплыло по течению. Коршуны будут садится на эти тела, словно в лодки, и клевать бурую плоть своими хилыми клювами. Станут подбирать раздавленную мелкоту на вытоптанной земле. Белый Стервятник отводит взгляд. Он мог бы тоже направиться вслед за жалкими коршунами, после зубров всегда найдётся, чем набить клюв. Он мог бы вдоволь поковыряться в тёплых лепёшках помёта, но как он оставит свой кровный участок? Как узнает подруга, что он здесь владыка, ежели не увидит его в голубом небе? Нет, сейчас пора любви, а не зубриного помёта. Пускай копошатся жуки. Стервятник же будет ждать.
Он сделал несколько взмахов тяжёлыми крыльями, поднялся выше. Так скорее заметит его подруга. И он тоже быстрее заметит её. Или наглого соперника, которого ни в коем разе нельзя допустить на свой участок. Потому желудок потерпит. Но глаза останутся начеку.
Волки внизу вышли на поросший мелким кустарником косогор. Тяжёлый брюхатый хищник начал обследовать дыры барсучьих нор, другой отбежал в сторону и будто бы затаился. Белый Стервятник не понимает волчьего замысла. Многие пробуют разрывать барсучьи норы, иногда это удаётся медведю, но очень редко. А волки даже не роют, и не пытаются. Но ведь сам полосатый ни за что не высунется из безопасной норы в зубы смерти. У стервятника пропадает интерес к бесполезной волчьей затее. На этот раз серые просто играют. А у него есть дела поважнее, чем наблюдать за чужой весенней игрой. Может быть, уже белое оперение купается где-нибудь в солнечных лучах, может быть, видит его. И он должен увидеть в ответ. Он непременно увидит. Поднимется ещё выше в воздушных струях и непременно увидит.
Он поднимается выше. Видит всё ту же зубриную тучу. Видит бурлящее людское селение и лодки рыбаков на реке. Видит ставших комариками чёрных коршунов, навостряющих жадные клювы. Видит стаю перепелов на другом краю неба. Видит бобров на том берегу возле воды. Видит кота в камышах, всякую мелкую живность, даже первых жуков. Снова видит волков. Брюхатый волк расселся над входом в барсучью нору и вытворяет непотребное. Опорожняет живот, испускает ветер. Чистоплотный барсук на дух не переносит никакой вони, никакой грязи. Чистоплотный барсук всегда оправляется вне своих нор, всегда вылезает наружу, хоть летом, хоть во время зимнего сна. И сейчас, наверное, выскочит из какого-нибудь отнорка – а там его уже поджидает проворная смерть.
Никогда раньше не видывал Белый Стервятник подобной охоты. Неистощимы волки на выдумку. И теперь он не в силах отвести своих цепких глаз: неужели и впрямь барсук выскочит из отнорка, не вытерпит вони?.. Выскакивает. Быстрый серый прыжок, ещё. Полосатый понял оплошность, попробовал развернуться, чтобы встретить врага зубами, а не хвостом. Однако волк оторвал его от земли за пухлый загривок гораздо быстрее, чем тот разворачивался. Теперь и брюхатый подскочил за добычей, у волков удачная ловля. А у Белого Стервятника тупо заныл впалый живот. Может, и впрямь полететь ему за лепёшками… Эта подруга, где же она?..
Нет её. Всё ещё нет. Нигде нет. И стервятник обратно высматривает охотников.
Двуногие на реке ловят рыбу с лодок. Упрямо держат над водой палки, в руках сачки. Вздувшиеся трупы утонувших при переправе зубров даже стервятник не может ещё разглядеть. Только догадывается, что потихоньку плывут они по течению, осаждаемые голодными коршунами. Двуногие и подавно их не увидят сегодня. Не всполошатся. Не станут готовить свои острые палки, разводить большие огни и плясать вокруг них, преображаясь волками. Не выйдут утром на великую охоту. Не оставят к вечеру горы благоуханной добычи. К таким горам слетелись бы многие птицы издалека. И подруга могла бы там быть, его молодая подруга, без которой он так одинок в синем небе. Но двуногие стерегут чахлых рыб и не ведают о стервятниковых горестях. Не помогут они ему.
В их селении всё как обычно. Не пахнет поживой. Хотя вылупился птенец. Одна женщина вынесла розового детёныша, предъявляет ласковому солнцу. Погодя прикладывает к груди. Детёныш пищит. Всегда у двуногих поднимает детёныша к солнцу отец. Рядом с этим не видно отца. Только мать. И другие женщины. Старые. Когда нет отца, может быть, детёныш умрёт. Таких маленьких, если умрут, двуногие просто выбросят в степь. Поэтому Белый Стервятник следит с интересом. Ведь если детёныш хотя бы чуть-чуть подрастёт, его уже не выбросят никогда, его оставят на дереве, среди ветвей, сквозь которые стервятнику не продраться. И ему останется только нюхать. Нюхать и глотать слюнки, как сейчас. Нету прока от этих двуногих. Не умрёт их новый детёныш. Успокоился. Начал сосать материнскую грудь. Воздушный следопыт разворачивается по ветру.
