завершилось конфиденциальным отказом Токио 13 декабря 1932 г. от заключения пакта. Советская сторона придала гласности историю переговоров и перевела пропагандистскую войну, ранее шедшую по линии партийной печати и Коминтерна, в новую официальную фазу.
Источником напряженности оставалась КВЖД, китайская доля которой официально перешла к Маньчжоу–го, а фактически под японский контроль. На дороге и в полосе отчуждения вспыхивали инциденты, когда местные власти прибегали к насилию и открыто нарушали советские права. Москва считала возможной продажу КВЖД фактическому хозяину территории, по которой она проходит: молва приписывала наркому по иностранным делам М. М. Литвинову грубоватую, но точную формулировку «лучше продать, чем проспать». С 1930 г. СССР вел переговоры с режимом Чжан Сюэляна, прервавшиеся после оккупации Маньчжурии. Затем в процесс вступили японцы, сопровождавшие зондажи демонстрацией силы. 2 мая 1933 г. Литвинов передал японскому послу предложение продать дорогу Маньчжоу–го, официально обнародованное четыре дня спустя. 23 мая японское правительство решило купить ее и приступить к переговорам, формально выступая в качестве посредника. Переговоры начались 26 июня в Токио и завершились через 21 месяц, в течение которых двусторонние отношения существенно осложнились. Подписанное 23 марта 1935 г. соглашение отразило взаимные уступки сторон. После продажи КВЖД советские граждане выехали в СССР; тысячи их были репрессированы по «харбинскому» Приказу НКВД № 00593 от 20 сентября 1937 г.
Ситуация «борьбы всех со всеми» приводила к неожиданным союзам. В начале 1936 г. Чжан Сюэлян вступил в тайные переговоры с коммунистами, против которых еще недавно возглавлял карательные экспедиции, и уклонился от очередного «похода» гоминьдановцев, который закончился крупным поражением Красной армии. В согласии с КПК «молодой маршал» пошел на крайнюю меру и 12 декабря 1936 г. арестовал Чан Кайши в своем штабе в Сиане, куда тот прибыл с требованием об участии в новом «походе». Лидеру Гоминьдана был предъявлен ультиматум: прекратить гражданскую войну, заключить соглашение с коммунистами о едином антияпонском фронте и начать активную подготовку к войне. Чан Кайши оказался под угрозой физического устранения, которое принесло бы выгоду его противникам — от Ван Цзинвэя до Мао Цзэдуна. 23 декабря он принял ультиматум (но не подписал никаких документов) и через два дня вылетел с Чжан Сюэляном в Нанкин. Бывший хозяин Маньчжурии предстал перед судом, приговорившим его к 10 годам тюрьмы за «измену». Чан Кайши заменил приговор домашним арестом, не оговорив срок. Чжан Сюэлян, которого гоминьдановцы увезли с собой на Тайвань, вышел на свободу только в 1991 г.
Курс на расширение военной, политической и экономической экспансии Японии был закреплен в «Основных принципах национальной политики», принятых 7 августа 1936 г. Они предусматривали: «1. Достижение взаимного благоденствия в Восточной Азии путем искоренения осуществляемой великими державами политики господства и утверждения принципа истинного сосуществования… 2. Осуществление мероприятий по усилению государственной обороны… 3. Ликвидация угрозы с севера, со стороны Советского Союза, путем здорового развития Маньчжоу–го и укрепления японско–маньчжурской обороны; обеспечение готовности встретить во всеоружии Англию и Америку путем дальнейшего экономического развития… 4. Расширение нашего национального и экономического продвижения на юг, в особенности в район стран Южных морей». Армии предписывалось быть готовой к отражению атаки с севера, а в случае необходимости «нанести первый удар по расположенным на Дальнем Востоке вооруженным силам» СССР. Флоту ставилась задача добиться преимущества над американскими силами на Тихом океане.
Документ отражал компромисс между сторонниками двух вариантов экспансии: северного (континентального), вплоть до войны с СССР, за который ратовала армия, и южного (морского), в сторону колоний европейских стран, который выдвигал флот. Оба были чреваты втягиванием в глобальный конфликт, поэтому стране требовалась умелая дипломатия. В МИД росло число сторонников «активной» политики, но старшее поколение ориентировалось на сотрудничество с Лондоном и Вашингтоном. Внутриполитические меры предусматривали создание «единого общественного мнения» и руководство им через господство националистических идей в образовании, СМИ и культуре, усиление борьбы с инакомыслием, «стабилизацию жизни народа, его физическое укрепление и идейное оздоровление», т. е. милитаризацию воспитания. Япония двигалась в сторону авторитаризма, но о создании однопартийной системы, запрете партий или диктатуре речь не шла.
За пять лет между началом «Маньчжурского инцидента» и принятием «Основных принципов» в стране произошли большие изменения. Военный мятеж 15 мая 1932 г. и убийство премьера Инукаи положили конец эпохе партийных кабинетов. Его преемники адмиралы Сайто Макото и Окада Кэйсукэ возглавляли «правительства национального единства». Рост военных расходов, обеспеченный государственными займами, привел к развитию тяжелой промышленности, прежде всего металлургии и машиностроения, и к перестройке экономики на военный лад. Нефтяная отрасль перешла под контроль государства. Сложившаяся конъюнктура была на руку не только «старым концернам», но и «новым», занятым в военной промышленности и связанных с ней отраслях и активно участвовавшим в модернизации Манчьжоу–го. В аграрном секторе продолжался застой. Мятеж «молодых офицеров» 26-29 февраля 1936 г. в Токио, среди организаторов которого было много выходцев из деревни, показал степень социальной напряженности и напугал власти. Руководители мятежа были казнены, в армии прошла масштабная чистка вплоть до бывшего военного министра Араки, считавшегося идеологом радикальных националистов. Кабинет возглавил министр иностранных дел Хирота, не связанный с военными и считавшийся мастером компромиссов.
Попыткой выйти из международной изоляции, в которой Япония оказалась после ухода из Лиги Наций, стало заключение с Германией 25 ноября 1936 г. Соглашения против Коммунистического Интернационала (Антикоминтерновский пакт), которое подготовили внешнеполитический советник Гитлера И. фон Риббентроп и военный атташе в Берлине Осима Хироси. Пакт называли «военным союзом агрессоров», но это не более чем «протокол о намерениях» политического и идеологического характера. Риббентроп пытался заинтересовать пактом лидеров других стран, включая Ван Цзинвэя и Чан Кайши, поскольку на отношениях между Берлином и Нанкином заключение соглашения не сказалось.
«Китайский инцидент» и путь к войне на Тихом океане
Ночная перестрелка 7 июля 1937 г. у моста Лугоуцяо (мост Марко Поло) недалеко от Пекина стала началом войны, будущие масштабы которой тогда никто не предвидел. Как и в случае «Маньчжурского инцидента», незначительное событие, причина которого осталась неизвестной, дало японским войскам повод для активных действий. Кабинет принца Коноэ Фумимаро под давлением армии занял жесткую позицию: рассчитывая быстро локализовать конфликт, 11 июля он решил отправить в Северо–Восточный Китай подкрепления и потребовал признать вину за «поступки, враждебные Японии или оскорбляющие ее». Командовавший местными войсками генерал Сун Чжэюань по указанию из Нанкина принес извинения и заключил перемирие, что вызвало недовольство антияпонских кругов. Тем не менее 27 июля Япония предъявила Китаю ультиматум сроком на сутки, требуя передать под ее контроль Пекин, окруженный с трех сторон. По истечении срока войска заняли бывшую столицу, 29 июля Тяньцзинь и 30 июля начали наступление по всему фронту.
Конфликт мог быть решен только победой одной из сторон. Взяв 6 августа Нанькоу, японцы выступили в сторону провинции Чахар и к концу сентября овладели
