В трубке раздался глухой звук удара, за ним невообразимый треск.
— Бен!
— Да. Ты лучше дай им жару всем, чем можешь, по району севернее Уматока. Это банановая роща, помнишь, мы говорили о ней, заросли у подножия холмов. Как раз там они и сосредоточивают свои силы.
— Хорошо. Держись. Я скоро буду у тебя с резервом. Дэмон положил трубку и взглянул на часы. Рассчитано точно: атаковали сразу же, как наши силы прошли наиболее удаленную точку дуги захождения. Да, конечно. А почему бы им и не сделать этого?
— Дик, прикажите Фаглистеру прибыть сюда со своими людьми без промедления.
— Ясно, генерал.
— Винни! — позвал он сержанта де Луку.
— Есть, сэр.
— Отправь это немедленно. Вне всякой очереди. «„Кортик“ — „Связке“. Исполнить маневр „Бэкстоп-Три“ немедленно. Получение подтвердить». Конец радиограммы. Записал?
— Так точно, сэр.
— Теперь еще одну. Вне всякой очереди. «„Кортик“ — „Кондору“. Подразделения, выполняющие маневр „Пайлон“, контратакованы силами не менее полка. Положение критическое. Приказал „Связке“ высаживаться на берег немедленно. Прошу нанести удар авиацией севернее Уматок 600–1000 ярдов. Весьма срочно». Конец радиограммы.
Следующие двадцать минут он был занят: поставил задачи артиллерии, срочно отправил резервный батальон четыреста восемьдесят четвертого полка в излучину реки Калахе, южнее Уматока, поднял по тревоге полк француза Бопре, находившийся на левом фланге четыреста семьдесят седьмого полка, и переговорил с Дикинсоном и Сполдингом относительно дорожной сети и проблем снабжения, которые возникнут, как только части Бэннермана высадятся на берег. За это время поступил еще один короткий доклад Джека Броззи, заместителя командира полка, умолявшего об артиллерийской поддержке. Дэмон пытался успокоить его, но без видимого успеха. Четыреста семьдесят седьмой откатывался от хребта «Эль», по-видимому, под усиливавшимся давлением противника. Дэмон вертел в руках перочинный ножичек, проклиная эту глупую систему радиосвязи. Что лучше: поехать на передовую и подбодрить Бена и полк или отправиться на берег в район высадки? Он решил в пользу второго: Бен достаточно надежен, а личная встреча с толстяком Бэннерманом поможет убедить его в необходимости срочных действий; кроме того, возникнет вопрос, как развертывать в боевой порядок сорок девятую.
— Сэр, радиограмма от «Связки», — доложил де Лука. Дэмон взял полоску бумаги у радиста и прочитал:
«Исполнить не могу тчк Ранее получил приказ выполнить маневр „Ротонда“ тчк Передовые части высаживаются Доломо 16.30 тчк „Связка“».
На покрытую потом щеку де Луки уселась муха; задними лапками она быстро поглаживала свои синеватые переливающиеся крылышки: левое, затем правое, потом оба сразу. Радист смотрел на Дэмона широко раскрытыми глазами.
— Это же мой резерв, — громко произнес Дэмон. — Мой!.. — Он сжал губы. Костлявое профессорское лицо Дикинсона было полно тревоги. Эта проклятая дурацкая затея с двумя высадками в разных районах! Ему нужно было бы иметь прямую телефонную связь с обоими: Мессенджейлом и Бэннерманом, а не пользоваться этой допотопной радиопантомимой. Бэннерман бесцельно болтается сейчас где-то в море, идет в залив Даломо…
— Они уже ушли? — спросил Дэмон настойчиво. — Они действительно ушли?
— Кто, генерал?
— Митч — не слыша вопроса, обратился Дэмон к начальнику связи. — Немедленно пошлите кого-нибудь в район высадки проверить, ушла ли «Связка». Пусть узнает: нельзя ли установить с ними контакт?
— Есть, сэр. — в
— Винни…
— Да, генерал?
— Передай еще одну, — сказал Дэмон с горечью. — Только одну. Вне всякой очереди. «„Кортик“ — „Кондору“. Прошу немедленно возвратить „Связку“ для выполнения маневра „Бэкстоп“ в соответствии договоренностью, повторяю, договоренностью. Участок высадки „Блю“ в опасности». Конец радиограммы.
Он почувствовал, что ему становится дурно. Сознание того, что за его спиной больше нет пятнадцати тысяч солдат, что они находятся далеко, во многих десятках миль отсюда, и готовятся сейчас к высадке там, где они совершенно не нужны, что для отражения двадцати тысяч японцев у него в резерве нет ничего, кроме двух батальонов, которые безнадежно измотаны, было равносильно медленно вгоняемому в спину ножу. Он мог бы помчаться за Бэннерманом на торпедном катере, но это ни к чему не привело бы. Сорок девятую обратно не вернешь, только зря потратишь время. Этот подлец, тупой, опьяненный властью, узколобый подлец! Дэмон сделал отчаянное усилие, чтобы взять себя в руки, сохранить видимость спокойствия, подавить панику. Он должен обдумать создавшееся положение…
Когда снова раздался звонок от «Арбалета», он взял трубку с предчувствием чего-то ужасного.
— Сэм? Это Бенджи. Нас здорово потрепали. Они вклинились в наши порядки очень глубоко. — Голос Крайслера звучал напряженно, пронзительно, говорил он довольно неуверенно. — Ребята держатся изумительно. Они… Я просто не могу передать тебе, как они держатся. Джексон…
— Бен…
— Но дела наши плохи, Сэм. Очень плохи, В строю осталось человек четыреста.
— Четыре сотни?!
— Да. А может, и меньше. У меня нет связи с Фредом. Послушай, Сэм, открой огонь из всего, что у тебя есть, по квадрату «Эль восемьдесят четыре»… «Эль восемьдесят четыре»…
— …Но ты же находишься в этом квадрате…
— Они спихнули нас с высот. Мы сейчас на западной стороне долины, у тех двух небольших холмов, на которые мы с тобой смотрели, помнишь? Обстреляй всем…
На линии связи что-то случилось, раздался раздирающий уши треск и грохот.
— Бен! — тревожно закричал Дэмон.
— Да, да. Я здесь. Пока здесь. Послушай, Сэм, мы не можем сдержать их. Они наступают волнами, как обычно. Их целая дивизия. По меньшей мере дивизия. Ты можешь подбросить нам боеприпасов? Тридцатого калибра. Они просачиваются, затем атакуют… с флангов. Это не психические атаки…
Треск в трубке настолько усилился, что Дэмон не мог разобрать ни слова.
— Бен! — закричал он. — Послушай, отходи назад, сейчас же! Отходи оттуда, пока еще есть возможность…
— Об этом не может быть и речи, старина. Мы заняли круговую оборону. Ты лучше подготовься, японцы прут, не считаясь с потерями. В наступление введены все их силы. Передай Бопре, пусть он лучше…
Связь прервалась. Шипение, треск и звуки глухих взрывов сменились абсолютной тишиной. Японцы перерезали линию. А может, ее перебило минометным огнем, кто его знает. Дэмон медленно положил трубку на место и поднялся на ноги. В палатке стояла тишина.
— Обрыв на линии? — спросил Брэнд. Дэмон кивнул.
— Де Лука, — сказал он, — настройся на волну «Арбалета» и оставайся на ней.
— Есть, сэр.
Теперь он был отчетливо слышен — набухающий, как бутон, грохот боя, адская какофония, значение которой Дэмон знал слишком хорошо; бой неотвратимо надвигался на них, как лесной пожар, готовый сжечь их всех. Дэмон нервно ходил взад и вперед у входа в палатку. Что предпримет Мурасе? Он может закрепиться на занятых позициях и вести с них сдерживающие бои. Он может круто повернуть на запад южнее Фотгона, чтобы атаковать фланг Бопре и ослабить таким образом давление на взлетно-посадочную полосу. Он может устремить свои силы на запад по шоссейной дороге и нанести удар по частям Свонсона, очистив себе путь к отступлению на север…
Мурасе может также продолжить наступление вниз по долине, чтобы выйти к плацдарму высадки. «В наступление введены все их силы», — сказал Бен. Конечно, не исключена ошибка — в бою три сотни солдат могут показаться армейским корпусом. Но Бен не мог так ошибиться. А что он хотел сказать о Бопре? Что должен сделать француз? Завернуть свой фланг? Отойти? Атаковать в направлении Фанегаяна?
Какой путь изберет Мурасе?
Дэмон поймал себя на том, что внимательно наблюдает за палаткой разведывательного отделения штаба, где под откинутыми вверх полотнищами Дэн Ханида допрашивал пленного. То был один из многих взятых в плен японцев — ефрейтор из состава тридцать девятой дивизии; его подобрали в бессознательном состоянии. Странное дело, этот японец был ранен почти так же, как Бен в бою за Лолобити: пуля прошла вдоль всей его руки. Склонив вперед наголо остриженную голову, японец напряженно следил близорукими глазами за допрашивающим. Ханида спросил его о чем-то, пленный кивнул и ответил «хай». Ханида заговорил снова, пленный холодно взглянул на него и нахмурился, затем произнес целую тираду. Дэмон смог уловить слова «ямато дамаси».[85] Неукротимая, непоколебимая воля. Да, в этом им не откажешь. Дэн мягко улыбнулся и спокойным тоном снова сказал что-то, но на этот раз японец тупо уставился на офицера-разведчика и промолчал. Ханида дал ему что-то поесть, вероятно тропический шоколад; пленный японец сделал короткий, быстрый поклон, почти со страхом схватил шоколад и начал жадно перемалывать его зубами.
