что вы пытались сделать, делается так… Шпагу!
3
– Шпагу! – потребовал Вальдес, и Руперт, чьим бы он родичем ни был, отдал. Дриксу было интересно, Жермону тоже. О похождениях Вальдеса на море генерал был наслышан, да и личная встреча с племянником Вейзеля не разочаровала, но одно дело – прыгать по мачтам и ходить на абордаж, и совсем другое – одиночный бой. Ариго в юности фехтовал, и неплохо; Торка научила многому, но времени для шлифовки прежних навыков оставалось мало до безобразия.
– Ты готов? – окликнул соперника адмирал.
– Да, сударь.
– Отлично! – Вальдес подмигнул то ли Кальдмееру, то ли всем сразу и змеей скользнул к Арно. – Здесь – лишний шаг… потеря темпа… здесь – далеко вытянул руку…
Марикьяре резко остановился, загубив на корню встречный удар, извернулся и сделал выпад. Савиньяк попытался уйти, но моряк был проворней. Один! Вторая схватка заняла на пару мгновений больше.
– Два! – объявил бергер, и Жермон понял, что Ойген увлечен поединком не меньше других. Внизу весело блеснули клинки. Арно ушел в защиту, Вальдес прыгнул в сторону и развернул противника против солнца. Он опять пустил в ход прием Руперта, но провел его безупречно и неотвратимо. Три… Савиньяк решился на контратаку, но его уже ждали. Четвертый укол – и конец поединка. Дерись Вальдес всерьез, все бы кончилось еще раньше.
Победитель поймал клинком солнечный зайчик и сунул шпагу хозяину.
– Не теряй темпа, – потребовал он, – не тяни слишком далеко руку и вообще, кто много финтит, сам путается.
– Очень разумное замечание, – согласился Райнштайнер, – и очень наглядный урок. Надеюсь, господин фок Фельсенбург его усвоит.
– Только он? – Адмирал усмехнулся, подставляя разгоряченное лицо ветру. – А остальные как же? Вам не кажется, что спор не разрешен?
– Вы хотите что-то предложить, – уточнил бергер, – что-то конкретное?
– Не «что-то», а себя, – поклонился Вальдес. – Господа, неужели ни у кого нет желания продолжить? Луиджи, покажем живущим на суше что-нибудь веселое?
– Я не силен в дуэльном фехтовании, – развел руками фельпский капитан. – Даже первая пара для меня была слишком хороша. По крайней мере, на твердой земле и не на абордажных саблях.
– Итак, ты мне отказал! – Ротгер капризно топнул ногой, и Жермон невольно рассмеялся. – Я страдаю. Придется удалиться к дядюшке и выслушать что-нибудь о смирении. А тетушке я куплю розовый атлас, а к нему…
– Не удаляйтесь! – Ариго сунул плащ и шляпу Ойгену и сбежал вниз. – Я, как вы понимаете, живу на суше и всегда рад размяться.
– Мы поймем друг друга, – пообещал Вальдес, – а тетушка подождет.
– К вашим услугам! – Жермон с удивившим его самого наслаждением ощутил в руке эфес. Адмирал нравился генералу все больше, но его следовало победить. Ради Торки, Гельбе, далекой Эпинэ, кавалерии, пехоты и этого вот зимнего утра.
– Взаимно, – марикьяре вновь поймал солнце в приветственном салюте. – Луиджи, одолжи господину адмиралу цур зее десяток золотых.
– Охотно, – махнул рукой фельпец, и тут что-то, весьма похожее на молнию, сорвалось с места и рванулось к Жермону. Ариго не успел ничего разобрать, а чужой клинок, стремительно обойдя защиту, достал его правый бок. Вальдес фехтовал, как и шутил – метко и неожиданно.
– Один, – отсчитал Райнштайнер, словно кто-то не заметил, и генерал усмехнулся. Противник решил обойтись без разведки, а он промешкал, как последний тюфяк, но радости это не убило, напротив! Генерал сощурился и попробовал атаковать сам… Комбинация была надежной и испытанной. Нет, Ариго не промедлил, но моряк перехватил атаку на первом же движении и контратаковал «в темп». Ни увернуться, ни закрыться не вышло. Кто-то крикнул «два», и мир распался на снежную площадку и все остальное, неважное и ненужное.
Жермон и раньше двигался быстро, а теперь удвоил скорость, не забывая об обороне. Вальдес пошел вперед, но атака вышла какой-то небрежной. Что ж, тем лучше! Принять чужой клинок на сильную часть своего, резко отбросить и тут же ударить… В этом у Ариго соперников было мало, по крайней мере в Торке. Жермон четко взял защиту, обманув моряка притворным отходом. Теперь – укол в грудь. Есть!
– Браво, генерал! – крикнул Вальдес. – Браво!
Радостно запела сталь, засмеялся и потеплел ветер, что-то зазвенело, а свет стал еще ярче. Жермон отбивал удар за ударом, но ответной атаки не получалось, Вальдес был быстрее, он ни разу не раскрылся и не повернулся так, как хотелось. Похоже, и впрямь видел все на ход вперед. То ли по движениям читал, то ли просто угадывал – такое бывает.
Легкость и стремительность моряка затягивали, но не злили, а вводили в азарт, заставляя стать жестче, хитрей, стремительней. Ариго отступил на длину клинка, шагнул вбок, якобы намереваясь развернуть соперника, и бросился вперед, но лишь повторил «успех» Руппи. Вальдес в который раз угадал, Жермон увидел клинок адмирала за мгновенье до того, как тот коснулся его груди.
– Разрубленный Змей! – рявкнул генерал, но не отступил. Все еще не ставшая злостью веселость требовала выхода, а смеющийся противник был совсем рядом. Собственно, только он и был. До победы Вальдесу оставалось всего ничего, но Жермона это больше не заботило. Главным был сам бой – и еще радость от разогнавшего тучи ветра, стука собственного сердца, солнца на клинке. Как много сегодня света, словно весной!
Скрип и синяя тень на снегу… Моряк на этот раз не столь стремителен… Генерал отразил сильный прямой удар и атаковал по нижнему уровню. Вальдес парировал, и бело-синяя звенящая карусель завертелась снова. Атаки, ретирады, парады, контратаки, все по кругу, все, как прежде, или нет? Вальдес не нажимал. После третьего успеха заскучал?
Нет! Ротгер на миг замер в солнечном сиянии и обрушился на Жермона с удвоенной силой. Пришлось отступить. И еще раз, и еще. На пятом ударе Ариго промешкал. Совсем немного, но этого хватило. Последний, четвертый, укол пришелся в бедро.
4
– Герман, мне кажется, ты избрал неправильную тактику для сражения с таким соперником, – приветствовал вернувшегося Ариго барон Райнштайнер. – Она не могла принести победы и не принесла.
– А какая бы принесла? – Если генерал досадовал на поражение, то по нему не было видно. Руппи подозревал, что сам он держался хуже.
– Мне тоже интересно, – усмехнулся Бешеный. – Ойген, покáжете нашим дриксенским гостям, как со мной обращаться?
– Господин вице-адмирал, я это проделаю с радостью, как только вы отдохнете. – Барон поклонился. Скорее всего, он был достойным человеком, но бергер есть бергер, а этот к тому же напоминал принца Фридриха. К счастью, только внешне, иначе в Старой Придде было бы слышно только Ойгена Райнштайнера.
– Не беспокойтесь, – заверил Вальдес, обтирая лицо взятым с перил снегом, – я не устал.
– Вы уверены? – Слишком много вежливости то же, что слишком много сахара. Хочется плюнуть и заесть солью. – Во время поединка противники должны находиться в равных условиях. Это вариты считают возможным вызвать уставшего победителя
