я понимаю, ему всегда сопутствовал успех, — продолжал Нортон. — Все ему удавалось. У него ясная голова, и он знает, чего хочет, — это человек действия. Поистине баловень судьбы.
Латтрелл медленно произнес:
— Да, есть такие люди. Все им удается. У них не бывает осечки. Некоторым достается вся удача.
Нортон отрицательно помотал головой.
— Нет-нет, сэр. Дело не в удаче. — И он с выражением процитировал: — «Не в наших звездах, милый Брут, но в нас самих».
— Возможно, вы правы, — ответил Латтрелл.
Я поспешно вмешался:
— Во всяком случае, ему повезло, что он унаследовал Нэттон. Какое имение! Но ему, конечно, надо жениться. Одному ему будет там одиноко.
Нортон рассмеялся:
— Жениться и поселиться там? А вдруг жена будет им помыкать…
Это было просто не к месту сказано. Любому могла прийти в голову такая мысль, но в данных обстоятельствах она прозвучала ужасно. Нортон, сразу осознав это, попытался взять свои слова обратно, смешался, стал запинаться и наконец замолчал, чем только усугубил общую неловкость.
Мы с ним заговорили одновременно. Я высказал какое-то идиотское замечание относительно вечернего освещения. Нортон предложил сыграть в бридж после обеда.
Полковник Латтрелл, казалось, не слышал нас. Он произнес каким-то странным бесстрастным тоном:
— Нет, Бойдом Каррингтоном не будет помыкать жена. Он не из тех, кто позволяет собой помыкать. С ним все в порядке. Он мужчина!
Наступила неловкая пауза. Затем Нортон снова начал что-то лепетать о бридже. В это время у нас над головой с шумом пролетел большой дикий голубь и уселся на ветку дерева поблизости.
Полковник Латтрелл схватил свое ружье со словами:
— Сейчас я тебя, разбойника!
Но не успел он прицелиться, как птица снова взлетела и скрылась за деревьями, так что ее невозможно было подстрелить.
Однако в этот момент внимание полковника привлекло движение на дальнем склоне.
— Черт побери, там кролик обгладывает кору с молодых фруктовых деревьев, хотя, по-моему, я огородил это место проволокой.
Он поднял винтовку и выстрелил, и тут…
Раздался пронзительный женский крик, который перешел в ужасный хрип.
Ружье выпало из рук полковника, он ссутулился, рука потянулась к губе.
— Боже мой, это Дейзи!
Я уже бежал по лужайке. Нортон следовал за мной. Добежав до того места, я опустился на колени. Это была миссис Латтрелл. По-видимому, она, присев, подвязывала один из фруктовых саженцев. Трава там была высокая, так что я понял, почему полковник не разглядел жену, а лишь заметил движение в траве, — ему помешали солнечные блики. Пуля угодила миссис Латтрелл в плечо, хлынула кровь.
Я наклонился, чтобы осмотреть рану, затем поднял глаза на Нортона. Он стоял прислонившись к дереву, совершенно зеленый. Казалось, его сейчас стошнит. Нортон произнес извиняющимся тоном:
— Я не переношу вида крови.
Я резко сказал:
— Немедленно позовите Франклина. Или сестру.
Первой появилась сестра Крейвен. Она прибежала невероятно быстро и сразу же деловито принялась останавливать кровотечение. Вскоре примчался Франклин. Вдвоем они отнесли миссис Латтрелл в дом и уложили в постель. Франклин обработал и забинтовал рану и вызвал по телефону врача миссис Латтрелл. Сестра Крейвен осталась возле нее.
Я столкнулся с Франклином, когда тот положил трубку, закончив телефонный разговор с врачом.
— Как она?
— О, она поправится. К счастью, пуля не задела жизненно важные центры. Как это случилось?
Я рассказал. Франклин сказал:
— Понятно. Где старина Латтрелл? Неудивительно, что он выбит из колеи. Вероятно, он больше нуждается во внимании, чем она. Не сказал бы, что у него хорошо с сердцем.
Мы нашли полковника Латтрелла в курительной. Губы у него были синие, казалось, он вот-вот потеряет сознание.
— Дейзи? Она… как она? — прерывисто спросил он.
Франклин поспешил его успокоить:
— С ней все будет хорошо, сэр. Вам нечего беспокоиться.
— Я… думал… кролик… обгладывает кору. Не знаю, как я мог совершить такую ошибку. Свет бил мне в глаза.
— Такое бывает, — сухо ответил Франклин. — Мне приходилось пару раз с этим сталкиваться. Послушайте, сэр, вам нужно что-нибудь выпить для поддержания тонуса. Вы не очень хорошо себя чувствуете.
— Со мной все в порядке. Я могу… могу к ней пойти?
— Не сейчас. С ней сестра Крейвен. Но вам нечего беспокоиться. Все обошлось. Доктор Оливер скоро будет здесь, и он скажет вам то же самое.
Я оставил их вдвоем и вышел из дома. Вечер был солнечный. Джудит и Аллертон шли ко мне по тропинке. Он склонил к ней голову, и оба они смеялись.
После только что разыгравшейся трагедии эта сцена меня сильно разозлила. Я резко окликнул Джудит, и она с удивлением взглянула на меня. В нескольких словах я поведал им, что произошло.
— Какое странное происшествие, — заметила моя дочь.
По моему мнению, она могла отреагировать более взволнованно.
Поведение же Аллертона было просто возмутительным. Он вздумал шутить по поводу этой злополучной истории.
— Хороший урок для этой ведьмы! — заявил он. — Наверно, старина все это подстроил?
— Разумеется, нет, — возмутился я. — Это был несчастный случай.
— Знаю я эти несчастные случаи. Иногда они происходят чертовски кстати. Честное слово, если старик подстрелил ее умышленно, я снимаю перед ним шляпу.
— Ничего подобного, — сердито возразил я.
— Не обольщайтесь. Я знал двух мужчин, которые застрелили своих жен. Один чистил револьвер. Второй выстрелил в жену в упор. Это была шутка, сказал он. Не знал, что револьвер заряжен. И оба выкрутились. Вот повезло!
— Полковник Латтрелл не принадлежит к такому типу мужей, — холодно сказал я.
— Но вы же не станете отрицать, что это было бы благословенным избавлением, не так ли? — настаивал Аллертон. — У них не было чего-нибудь вроде ссоры, а?
Я в сердцах отвернулся, невольно почувствовав смятение. Аллертон чуть не попал в яблочко. Впервые сомнение закралось мне в душу.
Оно еще более усилилось, когда я встретил Бойда Каррингтона. Оказалось, что во время происшествия он прогуливался у озера. Когда я рассказал ему новости, он сразу же спросил:
— Вы не думаете, что он собирался застрелить ее, не правда ли, Гастингс?
— Боже упаси, мой друг!
— О, простите. Я не должен был это говорить. Просто на минуту показалось, что… Она… она его провоцировала, знаете ли.
Мы оба с минуту помолчали, вспомнив сцену, невольными свидетелями которой стали.
Я поднялся наверх, расстроенный и удрученный, и постучал в дверь Пуаро.
Он уже слышал от Куртиса, что случилось, но с нетерпением ждал подробностей. С самого приезда в Стайлз я привык докладывать Пуаро во всех деталях о своих встречах и разговорах. Таким образом мой милый старый друг был не до такой степени отрезан от окружающих. Это давало ему иллюзию, что он
