В салоне сразу заголосили омеги, кто-то звал охрану, кто-то требовал вызвать врача. Только Ясмин стоял в полном ступоре, приоткрыв рот. Он совершенно не ожидал такой реакции от Аббаса. В дверях встал один из альф-охранников и никого не выпускал из кабинета. Спокойными оставались только альфы-охранники, адвокат в сером костюме и Матышковский. За спиной альфы в дверях появились институтские охранники. И вот тут адвокат отмер и, достав удостоверение, показал его вначале охране, а потом всем желающим в салоне, одновременно призывая всех к тишине.
— Я действую от имени Федерации и координирую наши отношения с правительством Сабаха по вопросам соблюдения законности и предотвращения конфликтов между сторонами. Я прошу уважаемого Аббаса ад-Дин сообщить всем, что тут происходит.
— Этот неверный посмел оскорбить словом и действием супруга моего господина! По закону Сабаха я должен отделить руку, которой было нанесено оскорбление, до самого туловища. Кроме этого, я отрежу ему язык за хулу, которую он возвел на Ясмина ай Салах ад Дин! Он не раз выказывал свою храбрость и мужество в опасные моменты, он достойный и умный человек, который может служить для всех омег образцом для подражания.
— Сделайте что-нибудь! — взвыл Воронцов, когда Аббас оторвал ему рукав рубашки, оголяя плечо.
— Поскольку альфы с Сабаха занимаются охраной супруга наследного принца, а в данном случае они защищают честь и достоинство своего подопечного, который еще в течение двух лет будет считаться гражданином Сабаха, они вправе предпринимать любые действия, которые считают правомочными, — адвокат наклонился и улыбнулся в лицо перепуганному Воронцову, — но вы не переживайте, мы непременно подадим ноту протеста и потребуем разъяснений по поводу законности их действий, но это потом! А если быть до конца последовательными и соблюдать букву закона, то вы напали на иноземного гражданина с сексуальными домогательствами и оскорбительными высказываниями. Смею вас уверить, случись вся эта ситуация на Сабахе, вам бы без промедления и лишних разговоров отрубили вначале руку, а потом голову!
— Вы не имеете права! — не унимался Воронцов.
— Мы может и нет, а вот они, как раз, имеют право! — заверил всех со сладенькой улыбочкой координатор. — Альфы на Сабахе и судьи, и палачи. Они выносят приговор и исполняют его! Так что, все по закону.
— Выпустите нас! — закричали несколько омег, с полоумным взглядом бросаясь на закрытую дверь.
— Нет! — Аббас обвел всех взглядом, и все сразу затихли. — Наказание должно произойти в присутствии всех, кто был свидетелем преступления! Таков закон!
— Аббас, — Ясмин тихо подошел и положил тонкую руку на плечо альфы. — Аббас, пожалуйста, не надо…
— Господин, закон един для всех. Вы это знаете, — Аббас достал кинжал.
Завидев блеск стали Воронцов стал усиленно вырываться.
— Аббас, пожалуйста! — Ясмин лихорадочно придумывал, что сказать грозному альфе, чтобы его остановить. — Если вы отрежете ему руку, то моя защита сегодня будет сорвана, ее отложат на неопределенное время. Тогда получится, что мы проделали такой долгий путь абсолютно напрасно! Его придется передать врачам, а остальные тем временем разбегутся как мыши по углам. Я от этого УЖАСНО расстроюсь, а мне нельзя расстраиваться! Пожалуйста, не отрезайте ему руку!
— Ну, хорошо, — альфа было загрустил, а потом резким движением сломал куратору плечевую кость. — Я сохраню ему руку, чтобы вас не расстраивать! Но язык все равно отрежу!
Воронцов замычал, его глаза закатились. Бедняга, похоже, был близок к обмороку.
— Я вас умоляю, не надо! — Ясмин был готов разрыдаться от жалости к Воронцову. — Ему и так больно! Отпустите его! Пусть ему помогут врачи!
Воронцов испуганно замычал, глядя с надеждой на омегу и кивая головой. Но стоило только альфе схватить его за лицо, как бедняга описался и свалился в обморок. Аббас от этого совершенно растерялся и, разжав руки, брезгливо стряхнул их. Воронцов, как сломанная кукла, рухнул на пол. Адвокат, который оказался координатором, уточнил, закончил ли Аббас с Воронцовым, и можно ли пригласить медиков. Аббас, брезгливо поджав губы, кивнул адвокату и альфе, стоявшему у дверей. Медики в полной тишине вошли и, уложив Воронцова на носилки, быстренько унесли к себе.
— Итак, насколько я понимаю, председатель диссертационного совета отбыл по состоянию здоровья, — Матышковский улыбнулся, как маньяк. — Никто не будет против, если Я возглавлю малый научный совет? Друзья мои, давайте не будем затягивать рядовую защиту и дружно пройдем в малый конференц-зал, чтобы, наконец, послушать эту замечательную работу! Давайте, давайте! Раньше начнем, раньше закончим!
Матышковский погнал обалдевших преподавателей в конференц-зал, как пастух гусей. Ясмин с альфами вышли из салона последними. М-да, Ясмину даже в страшном сне не могло привидеться, что его защита будет проходить в такой обстановке. Все настороженно молчали, не зная, что делать. Один только Матышковский, похоже, не растерял своего хорошего настроения. С улыбкой, как будто ничего не произошло, он предложил Ясмину ай Салах ад Дин начать свое выступление.
Дейчи прочел доклад совершенно механически. Он был в ужасе от всего того, что случилось в салоне. Какая неумолимая жестокость! Когда на корабле Салах говорил о преступлении и наказании, ему не было так страшно, как сегодня. Он вынырнул из своих мыслей только, когда вместо вопросов услышал аплодисменты Матышковского, к которым присоединились и остальные. В глазах людей светилась надежда, что сейчас весь этот кошмар закончится, и они смогут спокойно все обсудить в курилке. Омеге тоже захотелось спрятаться от всех напастей за сигаретным дымом, но, посмотрев на лица охраны, понял, что даже мечтать об этом не стоит.
Матышковский что-то еще говорил, но его слушали уже совершенно расслабленно, ожидая, когда все закончится. Ясмин успел вычленить из всего этого трепа тот факт, что защита состоялась, и Матышковский надеется быть его куратором при предоставлении монографии по данной теме. Ясмин встретился взглядом со Збигневом.
Глядя в эти усталые глаза на нарочито радостном лице, он вдруг невпопад вспомнил, что имя профессора переводится, как «сдерживающий гнев». Он благодарно кивнул Збигневу, ведь, если бы не его энтузиазм и поддержка, то все бы сорвалось, а его научная карьера могла закончиться прямо сегодня.
Ясмин не помнил, как оказался на улице, он так устал, что совершенно выпустил ситуацию из-под контроля. По связи чувствовалась тревога и нервное ожидание. Скорее всего, Салах почувствовал его переживания и сходит с ума от ожидания. Ясмин попытался успокоиться и показать мужу, что у него все хорошо. Но альфа по-прежнему сильно беспокоился.
