Для неденежных объяснений производственного цикла первичным фактом опыта является существование периодических депрессий. Их защитники не находят в восстановленных ими последовательностях экономических событий никакой путеводной нити, которая могла бы предложить удовлетворительную интерпретацию этих загадочных неурядиц. Они отчаянно ищут паллиативы вроде так называемой теории цикла, чтобы залатать ими свои учения.
Иное дело денежная теория, или теория фидуциарного кредита. Современная денежная теория в конце концов рассеяла все заблуждения о якобы нейтральности денег. Она неопровержимо доказала, что в рыночной экономике действуют факторы, о которых теории, игнорирующие движущую силу денег, ничего не могут сказать. Каталлактическая система, включающая в себя знание о не-нейтральности и движущей силе денег, требует ответа на вопросы, каким образом изменения денежного отношения отражаются на процентной ставке сначала в краткосрочном, а затем в долгосрочном плане. Система была бы неполноценна, если бы не могла ответить на эти вопросы. Она была бы противоречивой, если предлагаемое ей решение одновременно не объясняло бы циклические колебания производства. Даже если бы не существовало ни инструментов, не имеющих покрытия, ни фидуциарного кредита, современная каталлактика все равно вынуждена была бы поднять проблему взаимосвязи изменений в денежном отношении и ставки процента.
Как уже упоминалось, все немонетарные объяснения цикла вынуждены признавать, что необходимым условием возникновения бума является увеличение массы денег или инструментов, не имеющих покрытия. Очевидно, что общая тенденция роста цен, не вызванная общим снижением производства и запасом товаров, предлагаемых на продажу, не сможет возникнуть, если масса денег (в широком смысле) не увеличится. В результате мы видим, что те, кто борется с денежным объяснением, также вынуждены прибегнуть к теории, которую они поносят по другому поводу. Дело в том, что эта теория единственная, которая дает ответ на вопрос, как приток дополнительных денег и инструментов, не имеющих покрытия, отражается на ссудном рынке и рыночной ставке процента. Только те, для кого процент является просто следствием институционально обусловленной редкости денег, может обойтись без неявного признания объяснения цикла на основе теории фидуциарного кредита. Это объясняет, почему ни один критик еще не выдвинул ни одного логичного возражения против этой теории.
Фанатизм, с которым сторонники всех неденежных доктрин отказываются признать свои ошибки, разумеется, является проявлением политических пристрастий. Марксисты ввели обычай интерпретировать экономический кризис как врожденный порок капитализма, неизбежное следствие анархии производства[О фундаментальной ошибке марксизма и всех остальных теорий недопотребления см. с. 284.]. Социалисты немарксистского толка и интервенционисты не меньше других жаждут продемонстрировать, что рыночная экономика не может избежать возвращения депрессий. Еще более активно они склонны нападать на денежную теорию, поскольку денежно-кредитные манипуляции сегодня являются основным инструментом, с помощью которого антикапиталистические правительства стремятся утвердить всемогущество государства[Об этих денежно-кредитных манипуляциях см. с. 732753.].
Абсолютный крах потерпели попытки связать спады деловой жизни с космическими влияниями, самой заметной из которых была теория солнечных пятен Уильяма Стэнли Джевонса. Рыночная экономика достаточно удовлетворительно приспособила производство и сбыт ко всем естественным обстоятельствам жизни человека и особенностям окружающей среды. Поэтому весьма необоснованно предполагать, что существует лишь одно природное явление а именно так называемые ритмические колебания урожая, к которому рыночная экономика не знает, как приспособиться. Почему предприниматели не могут осознать факт колебаний урожайности и скорректировать деловую активность таким образом, чтобы снизить их неблагоприятное воздействие на свои планы?
Руководствуясь марксистским лозунгом анархии производства, современные неденежные теории цикла объясняют циклические колебания производства якобы присущей капиталистической экономике тенденцией нарушения пропорций между инвестициями в различные отрасли экономики. Хотя даже теории диспропорциональности не оспаривают того, что каждый предприниматель стремится избежать таких ошибок, которые могут нанести ему серьезный финансовый ущерб. Суть деятельности предпринимателей и капиталистов как раз и состоит в том, чтобы не ввязываться в проекты, которые они считают неприбыльными. Если предположить, что им это не удается, тогда подразумевается, что все предприниматели близоруки. Они слишком тупы, чтобы избежать определенных ловушек, и поэтому вновь и вновь совершают серьезные ошибки при ведении дел. И общество в целом вынуждено расплачиваться за ошибки бестолковых спекулянтов, промоутеров и предпринимателей.
Очевидно, что человек может ошибаться, и деловые люди, безусловно, не свободны от человеческих слабостей. Но не следует забывать, что на рынке постоянно действует процесс отбора. Существует неустранимая тенденция отбраковки менее способных предпринимателей, т.е. тех, кто потерпел неудачу в попытках точно предвосхитить будущий спрос потребителей. Если одна группа предпринимателей, производя товары, превышает потребительский спрос, а следовательно, не имея возможности выгодно продать эти товары, терпит убытки, то другая группа, производящая вещи, которые публика активно раскупает, снимает всю прибыль. Одни отрасли находятся в бедственном положении, другие процветают. Общего спада производства возникнуть не может.
Но сторонники теории, с которой мы имеем дело, рассуждают по-другому. Они предполагают, что не только весь класс предпринимателей, но и все люди страдают слепотой. Поскольку класс предпринимателей не является закрытой общественной группой, доступ в которую посторонним закрыт, поскольку любой предприимчивый человек на деле в состоянии бросить вызов тем, кто уже принадлежит к классу предпринимателей, поскольку история капитализма снабжает нас бесчисленными примерами новичков, начинавших без копейки в кармане и блестяще преуспевших в производстве тех благ, которые, согласно их собственной оценке, должны были подойти для удовлетворения наиболее насущных нужд потребителей, то предположение о том, что все предприниматели регулярно становятся жертвами определенных ошибок, неявно предполагает, что всем практичным людям не хватает умственных способностей. Это подразумевает, что никто из тех, кто уже занимается бизнесом, и никто из тех, кто собирается им заняться, если такая возможность предоставится им вследствие небрежности первых, не обладает достаточной проницательностью, чтобы осознать реальное положение на рынке. Но с другой стороны, теоретики, которые сами не проявляют активности в этом деле, а только философствуют относительно действий других людей, считают себя достаточно сообразительными, чтобы обнаружить ошибки, сбивающие с толку тех, кто занимается делом. Эти всеведущие профессора никогда не становятся жертвами ошибок, которые замутняют оценки всех остальных людей. Они точно знают, что именно не так в системе свободного предпринимательства. Поэтому их требования наделить их диктаторской властью по контролю за производством полностью оправданы.
Самое удивительное в этих теориях то, что они к тому же подразумевают, что деловые люди, по скудости ума, упрямо цепляются за свои заблуждения, несмотря на то, что ученые давным-давно вскрыли их ошибки. Несмотря на то, что они развенчиваются в любом учебнике, предприниматели не могут удержаться, чтобы не повторять их. Очевидно, что нет иного способа предотвратить повторение экономической депрессии, кроме как передать в соответствии с идеями Платона верховную власть философам.
Давайте кратко исследуем две наиболее распространенные разновидности теорий диспропорциональности.
Первой идет теория товаров длительного пользования. Эти товары некоторое время сохраняют свою пригодность. На протяжении всего срока службы покупатель, купивший это изделие, будет воздерживаться от замены своего приобретения новым. Таким образом, как только все люди их купили, спрос на новые изделия сокращается. Бизнес приходит в упадок. Возрождение возможно только после того, как по истечении времени старые дома, машины, холодильники и т.п. изнашиваются, и их владельцы должны покупать новые.
Однако предприниматели, как правило, более осмотрительны, чем полагает эта теория. Они стремятся согласовать объемы производства с ожидаемым объемом потребительского спроса. Булочник учитывает тот факт, что каждый день домохозяйке требуется новый батон хлеба, а изготовитель гробов учитывает, что годовые продажи гробов не могут превысить количество умерших за тот же период. Станкостроительная промышленность принимает во внимание среднюю продолжительность жизни своей продукции, точно так же, как это делают портные, сапожники, производители автомобилей, радиоприемников, холодильников и строительные фирмы. Разумеется, всегда существуют промоутеры, которые под влиянием излишнего оптимизма склонны к слишком сильному расширению своих предприятий. Реализуя эти проекты, они отнимают факторы производства у других заводов этой же отрасли и у других отраслей. Тем самым их чрезмерное расширение приводит к относительному сокращению объема производства в других отраслях. Одна отрасль продолжает расширяться, а другая сжиматься до тех пор, пока неприбыльность первой или прибыльность второй все не изменят. И предшествующий бум, и последующий спад затрагивают только отдельные сферы экономики.
