В очередной раз стражники подняли Пакс на ноги, чтобы ее было видно со всех концов зала. Помещение было набито людьми до отказа. Видимо, все понимали, что дело подходит к концу. По команде жрецов стражники швырнули Пакс на пол.
— Признаёшь ли ты власть нашего Повелителя над собой? — спросил ее один из жрецов, приподняв носком сапога голову Пакс, чтобы видеть ее лицо.
— Я во власти Геда и Великого Господина, — с трудом размыкая губы, произнесла Пакс. К невероятному ее изумлению, голос ее прозвучал куда громче и четче, чем она могла предположить.
— Ты ни на что не годный кусок истерзанного мяса! Ты отдана в жертву нашему Повелителю, как он того и пожелал, — ледяным голосом сказал жрец. — Если ты сейчас же не признаешь его своим господином, тебя ждут раскаленные камни.
Пакс молчала.
— Что, захотела стать беспомощной калекой? — усмехаясь, спросил ее жрец.
— Нет, — ответила она, — я хочу быть паладином Геда. — И вновь она почувствовала едва заметное прикосновение к голове, после чего словно невидимая, зыбкая, но в то же время прочная пелена отделила от нее ее боль. Чтобы скрыть досаду, жрец изобразил усмешку и пнул Пакс сапогом в лицо.
— Паладин Геда? Ты, видимо, совсем помешалась от боли, мешок с костями и кровью! Ну что ж, получай то, что заслуживаешь, паладин Геда. Я тебя предупредил, но ты сама выбрала себе путь.
Взрыв боли прокатился по ногам Пакс и по всему ее телу, когда ей в коленные сгибы положили раскаленные камни и связали согнутые ноги ремнями. Она сжала кулаки, забыв о том, что кости на руках у нее переломаны, но даже эта боль не смогла заглушить ту, что шла снизу, от ног. Теряя сознание, Пакс лишь стискивала зубы, чтобы меньше стонать.
— Ну что ты теперь скажешь, паладин? Где твой защитник обиженных и униженных? — Жрецы схватили ее с двух сторон и поставили на колени, так, чтобы на сжигаемые суставы приходился вес ее тела.
— Все в воле Великого Господина, — прохрипела Пакс. — Гед поддержал меня. Я не сдалась. Я все выдержала.
Стоило жрецам отпустить ее, как Пакс повалилась на пол, желая лишь одного — упасть в какую-нибудь бездонную пропасть и разбиться.
Стражники вновь подняли потерявшую сознание Пакс и удерживали ее на коленях в вертикальном положении, чтобы толпа зрителей могла ее видеть. В зал потянуло запахом горелого мяса, и толпа зашевелилась, уже не вслушиваясь в очередную проповедь жрецов. Все переглядывались, молча, одними глазами спрашивая друг у друга: «Что она имела в виду, когда сказала: „Я все выдержала?»" Голова паладина бессильно свесилась на грудь. Из зала было видно только кровоточащее клеймо Лиарта на лбу Пакс. По команде жрецов стражники развернули ее спиной к зрителям. Один из жрецов разрезал ремни, связывавшие ей ноги, и голени Пакс безжизненно упали на пол. Длинными щипцами жрец вырвал камни из прожженных ими ям вместе с клочьями пригоревшей к ним кожи. Зрители замерли. Паладин не двинулся и не издал ни единого крика. «Наверное, несчастная умерла от боли», — подумали те, кто еще недавно жаждал понаблюдать за ее мучениями. На этот раз все стояли неподвижно и чего-то ждали. Затем стоявшие в первом ряду увидели что-то такое, от чего, не веря своим глазам, попятились и даже попытались спрятаться за спинами других.
Увидели же они вот что: там, где по всем законам должны были оказаться выжженные вместо сухожилий и суставов дыры с обгорелыми кровоточащими краями, оставалась здоровая чистая кожа без единого шрама или даже намека на ожог. Увидев реакцию зрителей, жрецы развернулись, посмотрели на ноги Пакс и в изумлении уставились друг на друга. Одна за другой затягивались у них на глазах другие раны на теле Паксенаррион. Палец за пальцем ее изуродованные руки вновь обретали прежнюю форму. Державшие Пакс стражники испуганно выпустили ее из рук и отбежали на несколько шагов. Пакс, по-прежнему неподвижная, рухнула на пол. Один из жрецов, хрипло прокричав проклятие, занес над ней свой кнут, взмахнул им, но удар почему-то миновал тело пленницы и пришелся прямо по доспехам самого жреца. Второй жрец выхватил кинжал с зазубренным лезвием и занес его над спиной Пакс. Ко всеобщему изумлению, клинок остановился в нескольких дюймах от ее тела, словно наткнувшись на невидимую стену. Лезвие изогнулось и со звоном сломалось пополам. Пакс по-прежнему лежала неподвижно, и на ее теле не появилось ни единой новой царапины.
В зале воцарился хаос. Те, кто стоял в задних рядах, хотели увидеть, что происходит впереди, на помосте. Те, кто уже все видел, мечтали лишь о том, как бы поскорее убраться из подземелья. Они испугались, что разящая рука Геда покарает их прямо здесь и сейчас. Жрецы приказали другим стражникам поднять Паксенаррион, голова которой все так же бессильно свешивалась на грудь. Все смогли увидеть, что символ Лиарта больше не уродует ее лоб. Вместо него на месте кровоточащего клейма появился серебристый сверкающий круг. Увидев священный знак Великого Господина, жрецы против своей воли опустили глаза и попятились. Напуганные стражники готовы были опять бросить Пакс, но жрецы, криками и проклятиями маскируя собственный страх, приказали им унести ее из зала через ту самую дверь, в которую ее сюда затаскивали. Затем они стали выгонять из зала своих недавних слушателей и учеников, и вновь громкими командами и бесчисленными ругательствами им приходилось скрывать свой страх.
Бежавшие из подземелья повергли в панику и смятение владения воровской гильдии. Те, кто все видел сам, пытались убедительно рассказать об этом тем, кто не видел. Те же, кто не хотел верить сразу, сталкивались со все новыми и новыми свидетелями. Кто-то попытался выбраться на улицу. Черная ночь, мороз, ледяной ветер и усиленные патрули королевской стражи загнали их обратно в подворотни и темные переулки с проходными дворами. Все это добавило страха и неразберихи. Тотчас же среди обитателей этих грязных, опасных даже днем кварталов вспыхнули старые ссоры, вспомнились давние обиды. Кое-где уже зазвенела сталь, покатились в сточные канавы первые трупы. Те, кто собрался с мыслями и решил вытащить тело паладина за городские стены, завернули Пакс в плотный плащ и понесли ее по темным улицам, всячески стараясь не дать плащу развернуться. Никто не хотел становиться свидетелем того, как идет чудо исцеления, опасаясь, что случится еще одно чудо, и Паксенаррион оживет, а вслед за этим кара богов обрушится на головы виновных. Эти люди жаждали лишь одного — скорее избавиться от тела Пакс, вытащив его за пределы своих владений.
По всем королевствам и землям, где был хоть один последователь Геда, в каждом храме, на каждой ферме, в резиденциях всех маршалов, в домах всех тех, кто не смог добраться до храмов, — повсюду шла общая служба. Всюду возносились к небесам молитвы о спасении. Совершаемое в едином порыве многими тысячами благородных душ таинство молитвы продолжалось до самого рассвета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
