маленький…
Не могу сказать, что он нес дальше. В основном потому, что не вижу смысла запоминать град проклятий, обрушивающихся на мою голову – а таковых за свою жизнь я слышал немало.
Даже слишком много – всего в любом случае не упомнишь.
Наконец Ватин отказался от погони и устало опустился на скамейку последнего ряда.
Я осторожно наблюдал: не уловка ли? Убедившись, что друг и впрямь выбился из сил, я подошел к нему и присел рядом:
– Больше попыток отправить меня в Воронье гнездо сегодня не будет?
Ватин хмыкнул – видать, совсем эту мысль не оставил.
– Не издевайся над стариками, Ари. Разве тебе мало сверстников?
Похоже, не сердится…
– Со сверстниками пробовал, но не слишком удачно. Нихам…
По лицу Ватина мелькнула мимолетная улыбка:
– Не с тем ты связался. Выбери врага попроще – у кого не так много денег, влияния и верных дружков.
– Влияние и дружки за деньги и покупаются, – зыркнул на него я, и Ватин ответил мне многозначительным взглядом.
– Вот тебе и причина, почему не стоит будить медведя в берлоге. Пусть себе спит, а ты обрати внимание на девушек. Я вот в твои годы… – Он подмигнул и сладострастно улыбнулся – куда девался возраст…
Нахмурившись, я приготовился загибать пальцы:
– Сколько лет назад это было? Наверное, цифр, которые мне известны, не хватит, чтобы… – Я вновь схватился за макушку.
Ватин с улыбкой положил руку на спинку скамьи:
– Я тебя едва тронул. Уж очень ты склонен к театральным жестам для своего возраста.
Пришлось проглотить готовые вырваться слова – зачем доказывать другу, что он прав?
– Смотри-ка, учишься на ходу, – усмехнулся Ватин. – Если успокоился, послушай старика. Позволишь дать тебе совет относительно плетений и риши Брамья?
Я кивнул.
– Возможно, Мастер плетений и производит впечатление немного тронутого. – Ватин выразительно постучал пальцем себе по виску. – И все же он – великолепный плетущий. В его возрасте Мастерами становятся нечасто. Совсем нечасто, Ари. Вдруг он знает, о чем говорит, и потому не рвется накачивать учеников знаниями о древней магии?
Вероятно, Ватин был прав, однако мне хотелось услышать от него нечто иное.
– Если он желает, чтобы ты набрался терпения и показал ему, что готов учиться, – соглашайся. Подождешь несколько циклов, семестр, другой – что тут страшного?
Время… С другой стороны, время я уже потерял. Прошло несколько лет с тех пор, как Коли погубил мою приемную семью. Коли и Ашура. За годы я вполне мог освоить искусство плетений, но не освоил. Так какая теперь разница? Пока мне не удастся убедить риши Брамья заняться моим обучением, вряд ли, не зная азов, я стану настоящим мастером.
Я вздохнул. Ватин прав.
– И все же надо что-то делать. – Я несколько раз подряд сжал и разжал кулаки, пытаясь справиться с раздражением.
– Понимаю, – хлопнул меня по плечу риши Врук. – Иной раз лучше ничего не предпринимать, чем действовать наобум.
Я уставился на него, гадая: снова набившая оскомину заумная философия? Или искренний совет? Твердый взгляд Ватина не оставлял сомнений: совет. Я расслабился.
– Что-нибудь еще подскажешь?
– Тебе – с удовольствием, – вскинул он бровь и приподнял уголок рта. Улыбка? Вроде нет… – Однако сейчас нужно начать с малого. Займись другими предметами. Ашрам – не столь уж скучное место. Люди не просто так изучают ремесла, до того как попробовать себя в высших искусствах. Возьми да попытайся. Кто-то добивается просветления на уроках Мастера здравия… Хотя, возможно, Мастер просто вбивает в голову ученикам некоторую толику здравого смысла. – Ватин бросил на меня долгий взгляд, и я усмехнулся. – Кому-то вбивает, из других выбивает. Полагаю, возможны оба варианта. Поработай с Мастером духа. Помедитируй, очисти свой разум. А еще есть Мастер познания – да кого ни возьми… Время у тебя имеется, Ари, и плетения никуда не убегут, обещаю.
Я вздохнул. Спору нет.
– Ты прав, риши Врук.
Он вдруг сполз по сиденью – практически лег. Прижал ладонь к сердцу, и я на секунду встревожился: не случилось ли самого страшного? Друг со свистом втянул в легкие воздух:
– О Брам великий! Слышал ли ты его? Я прав, говорит он! Даже не представлял, что ученик, подобный Ари, способен на подобные признания. Наверное, небо… – Он удивленно замолк и взглянул мне в глаза. – Знаешь ли ты, что, подняв руку на риши, Мастера, ты по законам Ашрама совершил преступление?
Я отвел посох в сторону и назидательно воздел палец:
– Если быть точным, уважаемый Мастер философии, рукой я тебя не коснулся. Кончиком посоха в бок – допустим, признаю. Касание было таким быстрым, что ты и вдоха не успел сделать за эту долю секунды.
Ватин прищурился:
– Похоже, я дурно на тебя влияю, Ари. Слишком много философии в сочетании с острым языком способно доставить человеку немало неприятностей.
В его глазах мелькнула искорка. Ватин явно ждал, в какие именно неприятности ввергнет меня мой язык. Судя по всему, друг искал способ преподать очередной урок.
Вежливо кашлянув, я встал со скамейки:
– Огромное тебе спасибо за совет, уважаемый Мастер философии. Постараюсь сделать все возможное, чтобы стать более прилежным и внимательным учеником.
– Ты забыл еще кое-что, Ари. Учеником, чтящим старших. Попробуй проявлять к риши чуть больше уважения, – проворчал Ватин.
Я двинулся к выходу, однако в дверях задержался:
– Да-да, именно это я и хотел сказать. – Напоследок ухмыльнулся, дав ему понять, что ничего подобного в виду не имел.
Ватин ответил неприличным жестом, и я вышел из зала.
Стало гораздо легче – философ каждый раз оказывал на меня благотворное воздействие, и я был ему признателен. Например, сегодня побудил многое переосмыслить и сосредоточиться.
Вероятно, к его мнению нужно прислушаться. Рано или поздно – если буду усердно работать – удастся произвести впечатление на риши Брамья.
Так что я последовал совету друга и занялся другими дисциплинами с тем же рвением, которое проявлял при изучении граней восприятия и устройстве судьбы воробьев.
Если ничего не выйдет с плетениями – освою все, что только может предложить Ашрам.
71
Бечевки
Следующие несколько дней на занятиях я бездельничал. Не хочу сказать, что прохлаждался и пропускал слова риши мимо ушей. Вовсе нет. Я их просеивал – и нужное впитывал, не прилагая особых усилий. Посмотрим, что сможет вновь возжечь мой внутренний огонь.
Советы Ватина оказались мудрыми: связь между десятью формулами плетения и искусством ремесел была несомненной. Пусть и окольная, все же эта дорога вела меня к желанной цели. После одного из занятий я остался в классе, решив побеседовать
