– Так, стало быть, это Суран Маравайл осаждал Тар Валон? – удивился Ранд. Он слышал, что Артур Ястребиное Крыло осаждал Тар Валон в течение двадцати одного года и назначил награду за голову каждой Айз Седай.
– В последний год осады ею руководил он, во всяком случае, так повествуют летописи. – В голосе Элении слышалась легкая досада, Суран мало ее интересовал, разве что как муж Ишары. – Ишара была умна и сумела договориться с Тар Валоном. Она обещала Айз Седай отправлять старшую дочь каждой андорской королевы на обучение в Белую Башню и таким образом заручилась их поддержкой. И она первой из всех правителей пригласила советницу из Башни. То была Айз Седай по имени Баллайр. Впоследствии и другие стали поступать так же, но все они по-прежнему грезили троном Ястребиного Крыла. – Эления уже воодушивилась и, забыв о пунше, тараторила без умолку. – Эта идея пережила целое поколение, даже больше. Последнюю попытку завладеть верховным престолом предпринял в конце Войны Ста Лет Нарасим Буран, но в результате его голова через год оказалась насаженной на копье. А за тридцать лет до него к тому же самому стремилась Эсмара Гетарес. Ей удалось добиться многого, захватить немало земель, но, вторгнувшись в Андор, она потерпела поражение, и последние двенадцать лет своей жизни провела в качестве гостьи королевы Телайзин. Видите ли, милорд, все преемницы Ишары, от Алесинды до Линделль, продолжали следовать ее заветам. И не только тем, что посылали дочерей в Башню. Ишара с помощью Сурана сначала укрепилась в Кэймлине и ближайших его окрестностях, где под ее властью было всего несколько деревень, а потом стала очень медленно расширять подвластную ей территорию – ушло пять лет на то, чтобы граница Андора вышла к реке Эринин. В то время как другие правители, тоже именовавшие себя королями и королевами, думали лишь о том, как завладеть новыми землями, властительницы Андора стремились упрочить свою власть на уже приобретенных.
Эления остановилась, чтобы перевести дух, и Ранд, у которого от обилия имен уже голова пошла кругом, улучил момент и спросил:
– Почему нет Дома Маравайл?
– Так ведь ни одному из сыновей Ишары не удалось прожить больше двадцати лет. – Эления пожала плечами и отпила глоток пунша. Эта тема ее не увлекала, однако натолкнула на другую, куда более интересную. – За время Войны Ста Лет в Андоре сменилось девять королев, и ни у одной из них сын не прожил дольше двадцати трех лет. На Андор наседали со всех сторон, и сражения шли почти беспрерывно. Скажем, в правление Марагайн против нее выступили сразу четыре короля. Есть даже городок, названный в честь той битвы. Эти короли…
– Но ведь все королевы происходили от Сурана и Ишары? – торопливо встрял со своим вопросом Ранд. Эта женщина, если ее не перебить, могла говорить бесконечно. Усевшись в кресло, он жестом предложил сесть и ей.
– Да, – нехотя признала Эления, по всей видимости не желавшая принимать в расчет Сурана. Впрочем, уже в следующий миг лицо ее посветлело. – Видите ли, тут все дело в степени родства, в том, какова доля крови Ишары. Сколько линий в том или ином роду восходит к ней и какова степень близости. В моем случае…
– Боюсь, мне трудно это понять. Возьмем, к примеру, Тигрейн и Моргейз. Как я понимаю, Моргейз имела больше оснований наследовать Тигрейн, нежели другие. Значит ли это, что Тигрейн и Моргейз были близкими родственницами?
– Они были кузинами.
Элении с трудом удавалось скрывать раздражение; Ранд перебивал ее слишком часто, а сейчас, когда она как раз подобралась к тому, о чем желала рассказать, это было особенно досадно. Вид у нее сделался словно у лисицы, которая только что упустила цыпленка.
– Кузины… Понятно. – Ранд отхлебнул пунша, наполовину опустошив свой кубок.
– Мы все кузины и кузены. Все Дома. – Его молчание, похоже, приободрило Элению, и она вновь улыбнулась: – Браки между Домами заключались на протяжении тысячи лет, и сейчас в Андоре нет благородной семьи, в чьих жилах не текла бы кровь Ишары. Но важна степень родства и число связующих линий. Вот в моем случае…
Ранд заморгал.
– Что значит – все кузены и кузины? Все? – Такое представлялось маловероятным. Может, он чего-то не понял? – Эления… – Он склонился поближе к собеседнице. – Скажите, Эления, а если бы Тигрейн и Моргейз были, скажем… купчихами или крестьянками, как тогда вы оценили бы их родство?
– Крестьянками? – недоуменно воскликнула Эления. – Милорд Дракон, что за странные… – Она сбилась, видимо припомнив, что сам Ранд всего-навсего фермерский сын, побледнела и нервно облизала губы. – Ну, что ж, надо подумать… Это интересная мысль, попытаться взглянуть на Дома как на крестьянские семьи. – Она утопила вырвавшийся смешок в пунше и неуверенно заключила: – Пожалуй, будь они крестьянками, их вообще не сочли бы родственницами. Кажется, столь дальнее родство простолюдины за родство не считают. Но, милорд Дракон, они ведь не…
Ранд перестал слушать и облегченно откинулся назад. Значит, они не родственницы.
– …имеет тридцать одну линию, восходящую к Ишаре, тогда как Дайлин лишь тридцать, и…
И отчего это он вдруг почувствовал такое облегчение? В его мышцах будто рассосались твердые узелки – правда, пока они не рассосались, он и не догадывался об их существовании.
– …если мне будет позволено сказать, милорд Дракон…
– Что? Простите, я на минутку отвлекся – столько всяких проблем. Что вы сейчас сказали? – Впрочем, ухо его что-то да уловило.
Подобострастная, льстивая улыбка выглядела на лице Элении довольно странно.
– Я как раз говорила, что вы, милорд Дракон, имеете некоторое сходство с Тигрейн. Возможно, и в ваших жилах есть капля крови Ишары… – Она охнула, и Ранд понял, что он вскочил с места.
– Я… я немного устал. – Он пытался говорить нормальным тоном, но собственный голос доносился до него будто издалека, из-за грани пустоты. – Оставьте меня, пожалуйста.
Ранд не мог видеть своего лица, но, судя по тому, как поспешно вскочила с кресла Эления, выглядел он ужасно. Побелевшая как полотно, с трудом унимая дрожь, она торопливо, словно застигнутая на воровстве кухарка, присела и чуть ли не бегом устремилась к выходу. Чуть ли не на каждом шагу Эления оглядывалась, потом рывком открыла дверь и выскочила в коридор. Как только стих звук удаляющихся шагов Элении, в комнату заглянула Нандера. Убедившись, что с Кар’а’карном все в порядке, Дева закрыла дверь.
Некоторое время Ранд стоял неподвижно, вперив взгляд в никуда. Неудивительно, что те древние королевы не сводили с него глаз: они знали, о чем он думает, когда он сам себе в том не признавался. А ведь это терзало его с тех пор, как он услышал истинное имя своей матери. Но оказывается, Тигрейн не состояла в родственных отношениях с Моргейз. Его мать не была родственницей матери Илэйн. Значит, и он не родственник…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
