Папа и Линда спали Пуррт тоже спал, Амарру дежурила и меняла компрессы на голове папы. Пока лекарь расспрашивал Амарру о ранах, я растолкала Пуррта.
— Вставай, рыжий. Воевать пора.
— Никак, с серыми? Хорошие слова говоришь, сестренка! — вскочил, будто и не спал. Сунул ноги в тяжелые ботинки, застегнул на поясе ремень с двумя охотничьими ножами, хотел взять огнестрел Линды.
— Не смей! Положи на место. Хочешь девушку безоружной оставить?
— Тогда летим?
— Прронырру дождемся.
Прилетели Прронырра с мелкой. Я помигала им фонариком, а когда сели, велела слушаться лекаря и охранять раненых.
— Теперь летим.
В полете описала все, что видела во Дворце. Сели рядом с каналокопателем. Открыла багажник байка, выбросила НЗ, вылила из канистры воду. Поднялась на кухню каналокопателя, заполнила канистру уксусом, Пуррта нагрузила мешком сахарного песка.
— Это что? — удивился он.
— Сладкая жизнь изменникам. Грузи в байк, а я сейчас…
Сбегала в штаб за инфракрасными очками. Себе и Пуррту.
— Полетели! — подняла байк на двести метров и легла на курс.
— Сестренка, мне бы оружием и одежкой разжиться. Увидишь их караул на дороге — притормози.
— Думаешь, в темноте за серого сойдешь? — фыркнула я. Но связалась с ретранслятором и вывела на экран приборной панели картинку с его инфракрасной оптики. Вскоре нашлись два всадника, спешивших во дворец.
— Я их догоняю, ты берешь левого, я правого.
— Рыжая, ты мне нравишься!
— Тихо ты! — зажала в кулаке резак, чтоб кнопка удобно легла под пальцем. опустила байк на уровень скакуна. Ночь темная, силуэты едва видны. Доверяю больше слуху, чем зрению. Опустила на глаза инфракрасные очки. В них все видно как днем, только весь мир зеленый. Пристроилась за всадниками, нацелила машину ровно между ними и прибавила скорость.
Бамм!!! — Пуррт со всей дури приласкал своего рукояткой ножа по шлему. Зззз — пропел резак в моей руке. Газанула, описала широкий круг и посадила машину. На дороге лежат два тела. Усталые скакуны, лишившись всадников, остановились неподалеку. Одно тело в порядке, просто воин из седла выпал. А у второго… головы нет! И кровь хлещет.
— Ты, рыжая, сильна! — восхищенно произнес за моей спиной Пуррт.
Торопливо отбежала на несколько шагов и извергла из себя весь ужин. Словно таблетку антиала приняла. Пуррт тем временем раздел догола своего воина, расседлал скакуна, связал уздечкой пленному руки и ноги вместе, как бурргуну перед стрижкой.
— Допрашивать будешь?
— Нет, — я села на песок и обессиленно вытерла губы рукой.
— Видишь, как тебе повезло, — сказал Пуррт пленнику. — Мы тебя даже допрашивать не будем.
И воткнул ему нож под лопатку. Меня опять скрутила рвота. А Пуррт расседлал второго скакуна, обыскал оба тела, что-то сунул в бардачок байка, переоделся в форму убитого.
— Ты как?
— Привыкну, — утерлась рукой и сама себе удивилась. Ни страха, ни волнения. Только трясет всю. От холода, наверно. — Садись, полетели.
Приподняла байк над землей.
— Они свиток везли. Читать будешь?
— Нет. Потом как-нибудь.
Осветила Пуррта фарами. Не похож он на серого. Только если со спины или в темноте. Ну, не похож — и все. Так ему и сказала.
— Жаль. Я бы курьером прикинулся, прошел в штаб и устроил там крутой замес.
— Нам надо Шурра вытащить. Он гвардеец, и Дворец не хуже меня знает.
— Тоже неплохая мысль, — одобрил Пуррт. Я боялась, что начнет спорить.
С высоты птичьего полета осмотрели лагерь бунтарей. Обнаружили бочки с питьевой водой на повозках. Большие такие бочки. Шесть штук. И почти без охраны. Четверо часовых то ли дремлют, то ли спят крепким сном. Чего им бояться — в самом центре лагеря-то?
— Надо сначала посты на крыше дворца снять. Оттуда нас могут заметить, — подсказал Пуррт. — Ты опускай байк за их спинами, а я их мечом.
— Резак возьми. Умеешь им работать?
— Доски резал.
— Если до врага два-три шага, целься по глазам. А то они лишь почешутся.
— Сестренка, ты меня все больше удивляешь.
С первым постом справились быстро и чисто. Все трое смотрели в сторону дворцового парка и тихо беседовали. Я опустила байк за их спинами, а Пуррт неторопливо провел резаком справа налево на уровне их шей. Только «зззз» — и три безголовых тела. Ни один не пикнул.
Со вторым постом тоже справились легко. Но нашумели. Одна голова покатилась по крыше и упала вниз.
— Третий пост, что у вас? — раздалось с соседнего поста.
— Тихо вы, — крикнул в ответ Пуррт. — Свиток с приказом вам принес.
И, топая по крыше, пошел на голос.
— Так, из нас никто читать не умеет. А если б и умел — темно же!
— А мне какое дело? Мне приказано вручить. Придет ваш разводящий, зачитает.
Я опустила на глаза инфракрасные очки. Пуррт подошел к посту и протянул свиток. Потом раздалось знакомое «зззз». Пуррт поднял упавший свиток. Я подлетела к нему на байке. Последний пост решили не трогать. Он далеко, и за скатом крыши его не видно. Спустились к бочкам и таким же образом бесшумно сняли часовых. Хорошо, что байк летает тихо как ночная птица.
Крышки бочек, как положено, были заперты на замки. Но что для резака замок? Полвздоха — и нет его. Одна бочка оказалась пуста, вторая — наполовину, и четыре полны воды. Неполную трогать не стали, в две высыпали сахарный песок, а между двумя оставшимися поделили канистру уксуса.
— Надо трупики убрать, — решил Пуррт. Опустили их в пустую бочку. С байком это легко. Я управляю, опускаю байк, потом поднимаю. А Пуррт хватает тело с земли и опускает в горловину люка. Потом обошел вокруг бочек, подобрал замки и все, что выпало с трупов, тоже бросил в бочку. Закончив, мы вновь поднядись на крышу Дворца и, через слуховое окно проникли на чердак.
— Надо было ножом работать, — сказал Пуррт. — От резака крови очень много. Как увидят кровь на земле, сразу догадаются, что мы часовых убили.
— Зато ни один не пикнул.
Сказала — и сама себе поразилась. Страшное оружие — резак. Им убиваешь — как в театре, как будто понарошку. Без всякого усилия, просто рукой взмахнул… Падай, ты убит! А они же на самом деле умирают.
Разыскала забытую планшетку, проверила Кибиков. Здесь они, мои хорошие!
— Тут у меня две птички знакомые. Ты пока поскучай, а они нам дорогу разведают.
— Тогда я свежим воздухом подышу, — и на крышу вылез. Не успела остановить. Решила посмотреть, кто в гостевых комнатах. Окна ночью обычно приоткрытыми держат, а Кибику больше и не надо! Посадила его на подоконник — глазам не верю! Глава Службы пахотных земель. За смерть Кррины, за смерть ее неродившегося ребенка я обрекаю тебя на смерть!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
