Посетивший в феврале 2008 года «Голубой дом» — ныне дом-музей Фриды Кало — автор этой книги может засвидетельствовать, какое умиротворение и спокойствие приносят уставшему человеку прогулки по этому патио.
И встреча на мексиканской земле, и прием, и спокойствие «Голубого дома», и знакомство с Диего Риверой, появившимся через несколько дней, с которым установились поначалу теплые отношения,[1386] и очарование хозяйки дома, познавшей уже немало мужчин и отлично понимавшей, как привлечь к себе внимание, — все это расслабило Троцкого, пробудив давние чувства и нравы не только политика, но и мужчины, способного вызывать интерес у прекрасного пола и проявлять подлинную страсть, несмотря на то, что он уже приближался к 58-летнему возрасту.
Объект взаимной любовной вспышки был налицо — им являлась Фрида — супруга гостеприимного Диего Риверы.
В кругу друзей и соперников
На Троцкого сразу обрушилась буря новостей. Ему стало известно, что в Москве намечается новый судебный процесс против группы старых большевиков, в числе которых были близкие к нему Г. Л. Пятаков и К. Б. Радек. Лев Давидович начал готовиться к тому, чтобы встретить этот, как он считал, судебный фарс во всеоружии. Он установил связь со своими сторонниками в США, обратившись к ним с письмами. Чуть ли не ежедневно он давал теперь интервью журналистам.
В начале апреля он принял, например, представителя американского журнала «New Statesman» («Новый государственный деятель») Кингсли Мартина, который оставил подробное описание Троцкого, их встречи и беседы, перепечатанное журналом через 60 лет.[1387]«Он выглядел, — писал Мартин, — как будто только что принял горячую ванну. Его волосы были подстрижены, бородка аккуратно убрана, а костюм выглажен. Его шевелюра и бородка седоваты, а лицо — свежее и розовое». Троцкий был настроен дружелюбно. Главной темой разговора стали московские процессы и причины признания подсудимых. В ответ на недоуменные вопросы, почему они не отказываются от вынужденных показаний на открытом суде, Троцкий объяснил это боязнью за свою жизнь и жизнь близких. «Но ведь большинство из них знает, что они все равно умрут», — возразил Мартин. Троцкий не согласился. «Существует огромная разница, — пояснил он, — между неизбежностью смерти и малейшей надеждой выжить». Жестом он показал журналисту этот самый «миллиметр надежды».
Немало времени Троцкого занимала подготовка к намечавшемуся контрпроцессу. Ему помогали вскоре приехавшие в Мехико давние верные помощники Жан Хейженоорт и Ян Франкель.[1388]
Создается, однако, впечатление, что вначале все эти нелегкие дела выполнялись как бы механически, ибо в значительно большей степени его теперь интересовали отношения с очаровательной хозяйкой дома. В какой-то мере его внимание к Фриде было проникнуто восторгом перед женщиной, которая смогла преодолеть тягчайшие недуги.
В возрасте шести лет Фрида заболела полиомиелитом, многие месяцы провела в постели, испытывая невероятную боль. Каким-то чудом она преодолела болезнь, хотя правая нога была деформирована, и с детских лет она носила длинные платья.
В школьные годы Фрида вступила в кружок свободомыслящих студентов, интересовавшихся идеями Карла Маркса, проводила с ними много времени, испытала не только наслаждение творческого поиска, но и все радости и страхи легкого отношения к сексу. В 18 лет у нее появился постоянный любовник, член кружка Алехандро Ареас. Вместе с ним 17 декабря 1925 года Фрида села в автобус, поездка в котором оказалась для нее роковой. Автобус врезался в трамвай. Фрида получила тяжелейшее ранение: металлический прут пронзил ее тело насквозь, прошел сквозь бедро и вышел наружу через влагалище. В больнице обнаружили множественные переломы правой ноги, несколько вывихов, повреждения позвоночника и таза.
Проведя более месяца в больнице, Фрида вернулась домой, но полностью вылечить ее не смогли, ряд лет она страдала от мучительных болей, а затем всю жизнь ее терзали новые приступы. Преодолевая боль с помощью лекарств и силой воли, Фрида Кало оказалась способной возвратиться к активной и плодотворной творческой жизни. Именно на больничной койке она начала рисовать, а затем почувствовала, что только работа над художественными сюжетами, подчас диковинными и фантастическими, возвращает ее к жизни.[1389]
Между тем в Мехико из длительной поездки в Европу вернулся Диего Ривера, с которым Фрида ранее была немного знакома, а теперь, вновь с ним встретившись, стала его возлюбленной.[1390]
Диего родился в 1886 году и воспитывался няней в индейских обычаях. Он рано проявил талант живописца, посещал курсы Художественной академии, получал в качестве наград возможность поездок в Европу на художественные выставки, вел свободный образ жизни, легко сходясь и расходясь с разными женщинами. К началу 1920-х годов Ривера стяжал себе имя выдающегося художника-кубиста, а затем автора многочисленных настенных росписей, связанных с древними мексиканскими сюжетами и современностью. Особо привлекала его тематика революционной истории. Через живопись Ривера пришел к коммунизму, вступив в 1922 году в компартию Мексики.[1391]
В 1927–1928 годах Ривера посетил СССР. Он присутствовал на праздновании 10-й годовщины Октября, наблюдал контрдемонстрацию объединенной оппозиции и решил запечатлеть увиденное в монументальной росписи, предложив сотрудничество хозяевам и представив проект картин для Дома Красной армии. Советские художественные руководители были шокированы тем, как восторженно представил мексиканец в своих работах лидера оппозиции. Проект не был принят, а самому Ривере разъяснили, что его присутствие в СССР нежелательно. В августе 1928 года Диего возвратился в Мексику.[1392]
В 1929 году Ривера и Кало поженились. Их брак был неровным и странным. Оба они имели любовников и любовниц, причем Диего какое-то время даже изменял супруге с ее младшей сестрой Кристиной. Фрида отвечала многочисленными похождениями, в которых фигурировали особы обоего пола. Почти постоянную боль она заглушала не только художественным творчеством и общественной деятельностью (как и Диего, она сначала вступила в компартию, а потом порвала с ней), но и спиртными напитками.[1393]
Когда в середине 1936 года между несколькими мексиканскими группами сторонников Троцкого было достигнуто согласие о создании единой организации и была воссоздана существовавшая ранее Лига коммунистов-интернационалистов, Диего Ривера вошел в состав ее Политического бюро.[1394]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
