Рассмеявшись вместе с Юлиной подружкой, Наташа машинально обвела взглядом зал. На какое-то мгновение ей показалось, что мужчина, который внимательно наблюдал за её выступлением, промелькнул в толпе… Но, скользнув испуганным взглядом по тому месту и не увидев его, она успокоилась.
— Слушай, — сделав очередной глоток, Юля посмотрела на Наташу, — А где твои поклонники? Я не поняла… Почему нет толпы с открытками и фотографиями, на которых ты должна расписаться?! Ты — звезда!
— Юлька, прекрати, — Наташа тихонько дёрнула её за рукав, — не нужны мне никакие поклонники…
— Ты не звезда! — вынесла вердикт Юля, — Звезда должна быть амбициозной… капризной… эгоистичной… А ты — скромная. Наташка, ты не звезда…
— Ну, вот… То звезда, то не звезда… — Наташа рассмеялась, — Ой, надо пойти, Диме ручкой помахать. Он сказал, чтобы я рядом была. Если сейчас не покажусь, точно играть бросит и побежит по залу искать.
— Да, меня Мазурик точно искать не побежит, — выпятив нижнюю губу, Юля кивнула сама себе, — вот гад. Пойти, поругаться, что ли?..
— Девочки… — раздался сбоку знакомый голос, — А я всё думаю, вы или не вы? — Кристина встала со своего стульчика и подошла к девичьей весёлой компании, — ба! Какая встреча…
— Ой, Кристина, — Юля развела руками, — какие люди, и без охраны!.. Что тебе заказать? Фрэш? Шампусик?
— Да я сама что хочешь здесь закажу, — Кристина презрительно скривила губы, — ой, Наташа… Боже мой… А что у тебя за духи?.. Юля так нахваливала… — выпитое мешало говорить ей уверенно, и девушка глотала некоторые гласные звуки, — Можно? — приблизившись, она тоже прислонилась щекой к Наташкиной щеке и втянула в себя воздух, — Не-е-е… обманул… Морозов тебя обманул… — она поморщилась и, подвинув стул, на котором сидела до этого, взобралась на него, оказавшись рядом с Семченко, — Это не «Живанши»… Бя… Скажи ему, что он козёл… фу, какая гадость… не пользуйся больше этим парфюмом, давай лучше с тобой выпьем… м-м?
— Если только сок, — сидевшая между Катей и Юлей, Наташа повернулась и показала ей свой стакан, — я алкоголь сегодня не употребляю.
— А что так? — Кристина насмешливо посмотрела на неё, — Мужа боишься?
— Нет, просто не хочу, — пожала плечами Наташа, — я не люблю алкоголь.
— Ну, и зря. А я выпью, — Кристина щёлкнула пальцами, — Володя, мне виски ещё сто…
— А мне ещё три коктейля, повторите, пожалуйста… — Юля махнула рукой бармену, — Гулять так гулять, завтра Новый Год, девчонки!
— Ура-а-а!.. — одновременно закричали подружка и Кристина, — Ур-р-р-а-а-а-а!..
— Я сейчас… — Наташа поставила свой стакан на стойку, — Пойду, Диме покажусь, а то он уже нервничает, наверное. Я быстро…
Спрыгнув с высокого стула, она резко повернулась назад и столкнулась с человеком, направляющемся к барной стойке… Всё внутри снова похолодело: Игорь Николаевич Фишер стоял вплотную и поддерживал её за локоть…
— Добрый вечер, девочки, — мужчина обжёг её пронзительным взглядом, — добрый вечер, Наташа…
Глава 22
Она почувствовала, как ноги становятся ватными… показалось, что зал куда-то поплыл, и в мелькающих огнях было не разобрать — где пол, где потолок… оступившись от неожиданности, Наташа едва не упала, но вовремя подставленная ей под локоть рука Игоря Николаевича помогла удержать равновесие. Даже не пытаясь справиться с охватившей тело дрожью, она вдруг застыла на месте. Пульс бился где-то в висках, дыхание стало глубоким…
— Ой, Игорь… — Кристина фамильярно сделала приветственный жест, — Боже мой, вечер встреч и воспоминаний…
— Ка-а-кой интересный мужчина! — Катя, Юлина подружка, повернулась на стуле, — И, что характерно, один!
— Игорь по жизни один, — Кристина махнула рукой, — друг моего отца, если кого-то это интересует.
— Кристинка, вот уже не ожидал тебя тут увидеть, — Игорь только сейчас узнал девушку, — ты просто прелесть, впрочем, как всегда.
— Ты только отцу не говори, что меня тут видел, хорошо? — Кристина нетрезво сморщилась, — Я сегодня ин… ин… ко-гни-то…
— Желание дамы — для меня закон, — засмеялся Фишер и посмотрел вслед Наташе, которая, выйдя, наконец, из оцепенения, молча покинула компанию, — но с подругами-то меня познакомишь?
— Это — Юля Семченко, — Кристина небрежно махнула рукой в сторону Юли, — она журналист… Это, — кивнув на Катю, девушка замялась, так как сама не была с ней знакома, — Это… Юля скажет…
— Это Катя, — Юля обняла подругу, — она тоже журналист. Мы обе — журналисты.
— О, представительницы древнейшей профессии! — Игорь засмеялся, — Это судьба, придётся присесть между вами, если вы не против, — он кивнул на стул, с которого только что встала Наташа, — здесь ведь свободно?
— Пока свободно, но девушка скоро вернётся, — Катя, наконец, подала голос.
— А я думал, что она ушла совсем, — Игорь наигранно приподнял брови, — ну, вернётся, так вернётся…
— Может, и не вернётся, — Юля замотала головой, — сейчас её Дима сграбастает и больше никуда не отпустит.
— Что, такой ревнивый? — Фишер снова деланно удивился, — Дима-то?
— Угу… — Юля сделала несколько глотков, — Ревнивый. Мавр практически.
— А меня вот некому ревновать, — Катя стрельнула глазками, — даже обидно…
— А меня есть кому, а ведь не ревнует, гад! — стукнув кулаком по стойке, Юля повернула голову сначала в сторону Кристины, потом в сторону Фишера и Кати, — Слушайте, девки… Я вот что подумала. Он же мне когда-нибудь всё равно изменит? Да?..
— Кто?! — Кристина подпёрла лицо рукой, но выпитый алкоголь мешал сохранять равновесие, и подбородок то и дело соскальзывал с ладони, — Кто изменит?! Морозов?!
— Да при чём тут Морозов, — Юля махнула рукой, — я про Мазурика… Эта белобрысая сволочь всё равно мне рано или поздно начнёт изменять.
— Ну, и что? — изрядно выпившая Катя сосредоточенно пыталась изобразить серьёзный вид, — Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что, раз он такая сволочь, то я ему тоже изменю! И, возможно, прямо сейчас!
— Юля, ты топор… тророр… то-ро-пишь события… — с трудом выговорив слово по слогам, Катя, как могла, строго посмотрела на подругу, — Пока он на сцене, изменить он тебе никак не может.
— Это пока, — Юля нахмурила брови, — но я его знаю. Я этих музыкантов очень хорошо знаю. Они все бабники. Гады. Козлы.
— Юленька, может, не стоит обобщать? — Фишер обаятельно улыбнулся, — Думаю, такой женщине, как ты, изменять просто грешно…
