насилия нет, оно оказывается ограничено весьма ограниченно. Очевидно, доказывать что человек достоин своей судьбы, да и вообще что угодно, в условиях гибких рамок бессмысленно. Не удивительно, что с таким скудным набором мотивов усилия государства по укреплению рамок становятся оправданы и моральны, как и всякое насилие в борьбе со злом. Это лишь ответ на завистливый рынок.
Если отбросить научные прикрасы и вскрыть настоящие, истинно "высокие" потребности нынешнего гомо-экономикус, то, как бы красиво ее не называли, главной его социальной потребностью будет стремление к максимальному наращиванию собственной ценности – что есть Закон Постоянного и Неуклонного Повышения Ценности №1. Закон этот коренится в эгоистичной природе социального животного, а расцветает пышным цветом в обществе всевозможного насилия – то есть в нынешнем. В стае этот мотив выражался в стремлении вверх по лестнице рангов – вплоть до первой ступени, дальше которой животная фантазия не распространялась. Его можно назвать первенством или главенством. В обществе возможностей, да и лестниц, гораздо больше. Но как бы много их не было, мотив тот же – забраться повыше, придавив остальных. В примитивных обществах главным средством была физическая сила, дополненная организаторскими способностями – сколотить ватагу и победить в неравной схватке. В более культурных обществах давить можно не только физически. Можно давить культурой, авторитетом, традициями. Можно давить моралью. Видов насилия не счесть, как не счесть и видов социальных лестниц. Чем например, информационное насилие, со всеми его атрибутами – монополией СМИ, моральным авторитетом, поклонением – хуже экономического, с его капиталами, средствами производства и доступом к печатному станку? Но какое бы насилие мы не взяли, в его основе будет лежать все тот же старый мотив – первенство, победа в схватке, поражение соперников. Мотив ведет к насилию и пока мотив не изменится, свобода останется фантазией. Там же в фантазиях останется и простое человеческое счастье, потому что победить может только один, в то время как проиграть придется всем остальным.
Причем рынок только безуспешно пытается дать выход этому мотиву. Ибо победа над другими требует насилия более жесткого и прямого, чем он может позволить. Безнадежность эгоистичного мотива в деле окончательной и бесповоротной победы собственного рыночного "я" очень хорошо видна, если принять во внимание суть обмена, суть рынка. "Делать деньги", если делать их честно, а не просто отнимать, можно только удовлетворяя потребности. Но тем самым деляга, в соответствии с парадоксальной природой ценности, лишает себя будущего заработка. Стало быть, удовлетворять потребности надо так, чтобы ненароком не удовлетворить. А еще лучше – взрастить и обострить. Надо обманывать! Надо обирать! Это и есть "свободный" рынок – рынок с фальшивыми целями и невидимыми рамками.
Наверняка свобода выглядела бы гораздо привлекательней, если б делала людей счастливыми. Способна она на это? Конечно, ибо в основе свободы лежит совсем иной мотив – общего блага. Согласитесь, легко стать счастливым, если принести всем чуточку пользы! ОБ выражается через признание обществом, востребованность, полезность, нужность. Эти слова даже на слух звучат приятнее. Конечно, новый мотив не может работать в старом обществе. Что толку стремиться быть полезным людям, если они просто пользуются этим в собственных эгоистичных целях, и вместо благодарности втаптывают идеалиста в грязь? Только этика открывает дорогу к свободному и счастливому обществу. Она изгоняет насилие, заменяя старый мотив на новый.
Мотив ОБ обьединяет пользу всех с тем же личным удовлетворением, с той же реализацией способностей. Человек опять хочет доказать всем, что он достоин – и своей судьбы, и общества таких же достойных людей. Увы, обьективная оценка результатов деятельности, и соответственно человека, требует вечности. Но человек не вечен. Очевидно, личное и общественное не сочетаются идеально, и в случае недооценки этичный человек скорее готов дать обществу кредит, чем воспользоваться его кредитом в собственных целях. Общество все же более обьективно. Остается рассчитывать на потомков – личное счастье невозможно без осознания того, что дело жизни будет оценено потом. А обратная ситуация, переоценка (переоцененность), подвергает риску достоинство, и следовательно успех в тленном мире этичный человек не ставит слишком высоко. В обоих случах, текущая оценка обществом не может являться единственным и окончательным критерием счастья. Мотив первичен. Важно принести пользу. Ее оценка и результирующие социальное положение – дело вторичное.
Что касается нужды, зависти и прочих позорных пятен капитализма, свободное общество наверняка будет намного богаче – ведь блага будут доставаться всем. Да и деньги будущего, привидевшиеся нам ранее, выведут эти пятна с корнем.
3 Этичная конкуренция
Свободный рынок, вопреки фантазиям его поклонников, не существует сам по себе. Это не есть нечто, не зависящее от человека, нечто, существующее обьективно в природе – этакое спонтанное, надо только убрать руки и оно возникнет само собой на пустом месте. Нет никакого спонтанного, самовоспроизводящегося порядка. Рынок – добровольный, честный, свободный обмен ценностями – это дитя общества зачатое разумом. И, как и все прочие производные разума, дитя трудное, болезненное и крайне хрупкое. Рынок возможен только в очень точных, строгих и всеобьемлющих условиях – а именно, когда уважается договор, когда сила заменяется правом, когда порядочность становится нормой поведения. Ни право, ни договор, ни тем более порядочность не живут где-то в природе. Их рождение и бытие требует тяжелых умственных усилий, долгого накопления этики и культуры, развития справедливых социальных институтов. Свободный от этики рынок, будучи предоставлен самому себе, быстро выродится в войну всех против всех, потому что его свободу некому будет беречь. А загнанный в рамки насилия государственной власти, он превратится в олигархический гулаг, потому что некому будет унять аппетиты верхушки, которые куда легче реализуются без всякого рынка. Не к этому ли замечательному положению дел мы идем быстрым шагом?
Что же такого в рынке есть, что нужно холить и лелеять? Первое конечно – эквивалентность обмена, второе – новые деньги, ну а третье – честную конкуренцию, за неимением лучшего термина. Оставив первое на позже, а второе – насовсем, обратимся к третьему.
Возможна ли честная конкуренция? Конкуренция – это конфликт интересов, когда каждый преследует противоположную цель. Откуда в такой ситуации возьмется уважение к правилам, этике? Уважение к правилам означает общую цель, а это уже сотрудничество! Но без конкуренции не будет и рынка! Рынок предоставляет выбор, выбор ведет к состязанию альтернатив, а значит появляется проигравший, третий участник обмена, точнее неучастник – тот, кому не удалось поучаствовать в обмене, потому что его предложение не нашло ответа. Как учесть его интересы, да и
