Между тем Гебхард, крепко привязав к себе горожан, сидел внутри городских стен с многочисленным войском; однажды после полудня он, взяв с собой из тех, которые были с ним, сильный отряд, попытался напасть на [сторонников Рутгера], которые, не подозревая ничего дурного, расположились лагерем примерно в одной миле от города; считая их чуть ли не врагами государства, он рассчитывал или с позором прогнать их, или, захватив врасплох, перебить. Разбуженные криком пришедших врагов, они построились к бою и, усердно сопротивляясь, защитили себя и свой лагерь; когда с обеих сторон многие были убиты, ранены и взяты в плен, а день подошел к концу, одни вернулись в город, а другие - в палатки. И вот разгневанные князья единодушно направились к городу, стремясь посадить Рутгера на престол, но поняв, что без крови это сделать не удастся, повернули к монастырю Сварзах; там перед всем собранием митрополит Адальберт и остальные римские легаты посвятили [Рутгера] в епископы города Вюрцбурга, после чего все вернулись по домам. С этого времени Рутгер удерживал в своей власти ту часть епархии, которую омывает река Неккар, а Гебхард беспрепятственно владел городом и тем, что к нему относилось.
Между тем архиепископ Адальберт, постоянно опасаясь подвоха со стороны императора, стал с удивительным рвением укреплять некий старинный замок, до основания разрушенный уже в течение многих поколений, который назывался Аскенбургом5 то ли от названия протекавшей рядом реки Аскафы, то ли, как полагают некоторые, от имени его основателя Аскания. Император, заявив, что это делается в пику ему и против государства, напротив, решил предпринять его осаду. Но радушный и любящий людей Иисус благодаря усердию своих рабов, легатов апостольского престола, которые тогда находились в Майнце, вернее благодаря живущему в них Его духу, удалил враждебные миру намерения и наполнил сердца их любовью. Ибо, как истинно верят, после стольких разрывов туники Христовой, после стольких войн между христианами, пусть поздно, но пришло уже время помиловать Сион, то есть церковь. Итак, в городе Вормсе состоялся всеобщий съезд; долго рассказывать и трудно поверить, как в течение одной или более недель там по мудрому, настойчивому и во всех отношениях беспокойному совету всех князей велись споры о мире и согласии, пока тот, в чьих руках было сердце короля, не склонил ради матери-церкви и, вопреки ожиданиям очень многих, всю дерзость императора к повиновению апостольскому величию. Тут же апокрисиариями апостольского престола был принят в общение как сам император, так и все подчиненное ему войско, то есть апостольской властью было дано генеральное отпущение всем запятнанным этим расколом, а император, смирившись, перед огромной толпой отрекся ради Христа от церковной инвеституры и прочих духовных дел, которыми столько веков распоряжались тевтонские короли, хоть и заявлял, что, пока жив, не откажется от них, дабы не умалилась честь королевства, и на руках епископа Остии, а через него перед самим Господом нашим Иисусом Христом навечно отказался от церковного права; в свою очередь, апостольская власть уступила ему кое-что ради требующей сохранения чести королевства. [Уступки] той и другой стороны лучше всего изображают приведенные ниже строки:
«Я, Генрих, по милости Божьей римский император-август, из любви к Богу, святой римской церкви и господину папе Каликсту и ради спасения моей души уступаю Богу, Его св. апостолам Петру и Павлу и святой католической церкви всю инвеституру кольцом и посохом и разрешаю, чтобы во всех церквях происходили выборы [прелатов] и их свободное посвящение. Владения и регалии блаженного Петра, которые были отняты с самого начала этой смуты и до сегодняшнего дня, то ли во времена моего отца, то ли в мое собственное время, я возвращаю святой римской церкви, если они находятся в моей власти; и буду оказывать всяческое содействие в возвращении тех владений, которыми я не владею. По совету и приговору князей я верну также владения всех прочих церквей, князей, клириков и мирян, которые находятся в моей власти; и буду оказывать всяческое содействие в возвращении тех владений, которыми я не владею. Я даю искренний мир Каликсту, святой римской церкви и всем, которые есть и были на его стороне, и буду верно помогать во всем, что потребует святая римская церковь».
«Я, Каликст, раб рабов Божьих, любимому сыну Генриху, по милости Божьей римскому императору-августу. Я разрешаю, чтобы выборы епископов и аббатов Тевтонского королевства, которые касаются королевской власти, происходили в твоем присутствии без симонии и какого-либо насилия. Если между сторонами возникнет несогласие, то ты по совету и приговору митрополита и местных жителей окажешь согласие и помощь правой стороне. Избранный пусть получит от тебя регалии через скипетру за исключением всего, что признано относящимся к римской церкви, и пусть исполняет все, чем обязан тебе по закону. В других землях империи избранный сначала посвящается в сан, а затем в течение 6 месяцев должен получить от тебя регалии через скипетр. Относительно тех, на кого ты принесешь мне жалобу, я окажу тебе должную помощь, согласно моему сану. Я даю искренний мир тебе и всем, которые есть и были на твоей стороне во времена этой смуты. Дана 23 сентября 1122 года от воплощения Господня».
Оба эти документа были зачитаны перед собранием огромного множества людей на равнине возле Рейна, даны и приняты, а затем, воздав величественную хвалу устроителю всего, господин [епископ] Остии отслужил торжественную мессу, во время которой примирился с императором посредством поцелуя мира и причастия. После этого все с великой радостью разъехались. На праздник св. Мартина6 император также провел в Бамберге второй сейм - с князьями, не присутствовавшими на первом. Среди многого, соответствовавшего чести королевства и папства, он вместе с римскими послами отрядил в Рим своих собственных и отправил их, нагруженных ценными дарами, к господину папе Каликсту, уже своему кроткому родственнику. Кроме того, когда несколько дней назад умер господин Эрлольф7, который правил фульденцами вопреки их воле, то с согласия присутствовавших князей были проведены правильные выборы и ему в должности наследовал господин Ульрих8, брат тамошней конгрегации. Согласно вышеописанной привилегии он получил от императора регалии и фиски, относящиеся к этой обители.b
cУмер Герман, епископ Пражской церкви; ему наследовал Мейнхард9.c
A.1123
1123 г. aНа праздник Рождества Господнего невероятной силы ураган разрушил множество зданий, вырвал с корнями множество деревьев; из-за сильных дождей произошло наводнение, сила которого превзошла всякое вероятие; так как утонуло очень много людей, оно надолго стало причиной горя для тех, кто уцелел1.a
bРождество Господне император Генрих отпраздновал в Утрехте. В эти праздничные дни возникла распря между придворными и министериалами епископа; она привела к тому, что весь двор и весь город пришли в сильное волнение, и вооруженные люди с обеих сторон бросились друг на друга. Поднялся такой переполох, что казалось, будто утрехтцы подняли мятеж против императора. И вот, когда одни нападали, а другие защищались, завязалась ожесточенная битва, так что многие горожане были убиты, большинство взято в плен, а остальные бежали в расположенную там и очень крепкую башню. Епископ Годебальд2, словно соучастник гнусного заговора, был признан виновным в государственной измене и отдан под стражу; позже, наказанный большой суммой денег, он едва откупился, и то лишь благодаря заступничеству многих князей тех земель и, прежде всего, благодаря Фридриху, архиепископу Кёльнскому. Тогда же были посеяны семена того раздора, который имел место следующим летом в крае, который в народе зовется Голландией, к большому для него ущербу, и который с большим трудом был подавлен императором, двинувшим туда огромное войско; ибо сестра герцога Лотаря Гертруда3 или Петронелла, полагаясь на поддержку этого края, дерзнула поднять мятеж против императора.b
На следующий день после Рождества Господня некие люди из свиты епископа Хальберштадтского восстановили Хаймбург, в пику герцогу Лотарю, владевшему тогда расположенным неподалеку Бланкенбургом. Но названный герцог, собрав войско, внезапно осадил названный замок. Немедля епископ Хальберштадтский, маркграф Генрих фон Штаде, маркграф Генрих фон Айленбург, который, как говорят, был не настоящим сыном маркграфа Генриха фон Айленбурга, а подкидышем, а также Людвиг, ландграф Тюрингии, и граф Рудольф - все, как один, прибыли, дабы сразиться с герцогом Лотарем. Герцог безбоязненно вышел им навстречу. Наконец, по совету архиепископа Майнцского, который пришел герцогу на помощь, замок был возвращен под власть герцога и сожжен. Герцог победителем вернулся домой.
