— Про тебя. — Его голос вдруг сел и охрип. — Как ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь.
Мне вдруг резко расхотелось спорить с ним, а может, наконец сработала невозмутимость, но я просто спрыгнул с булыжника и пошел прочь. Как они не могут понять, что вовсе не у всех так устроена совесть, чтоб позволила спокойно сидеть на шелковом диване, если поверившие в тебя женщины с малышами ночуют в сараях. И догадаться, что, если нужно будет, я и сам смогу поднять эти бревна на холм, тоже могли бы.
Кто-то шагнул следом, но мне не хотелось никого видеть, и потому я создал воздушную площадку, как ночью, потом вихрь и, мысленно управляя своим новым транспортом, стремительно помчался вдоль берега, мимо разбросанных по склону стволов. Несколько бревен, нагроможденных в таком беспорядке, что сразу становилось ясно, что их тащили не оборотни, а маги, внезапно выросли передо мной, и я не сразу сообразил, что ни миновать, ни обогнуть посуху уже не успеваю. Единственное, что успел в самый последний момент, — свернуть к Горянке, торопливо несущей вдаль невыловленные плоты.
В душе я приготовился к купанию в ледяной воде и был немало озадачен, когда моя площадка помчалась по воде, как по маслу. Но анализировать и размышлять, отчего так получилось, было некогда: Горянка река каменистая и бурная, а я мчался прямиком на ближайшую связку бревен. Пришлось обмотать плот воздушной лианой и направить свой транспорт на его мокрую, вздрагивающую и неустойчивую поверхность. Едва оказавшись на связке, я прикрепил к ней площадку лианами и убавил скорость вихря. И только тут сумел перевести дух и оглядеться. Оказывается, плот уже почти поравнялся с местом, где я приказывал складывать бревна, и там тоже работали домочадцы, хотя их и было раза в три меньше, а бревна подводил к берегу магистр Унгердс.
Я чуть развернул на плоту свою площадку, снова добавил ветру силы, и бревна послушно свернули к берегу. Магистр создал волну, я прибавил скорости, и плот выскочил на берег как парусник, подгоняемый ураганом. От удара о берег меня чуть не вытряхнуло из воздушных «саней», и Унгердс отчаянно замахал мне рукой, но я и не подумал останавливаться или отдыхать. Уже привычно убрал плети, развернул свои «сани» и помчался за новым плотом. В этот раз все прошло еще лучше, потому что я успел осознать прошлые ошибки и поставил площадку не на самом носу, а посредине связки. К этому времени народу на берегу прибавилось, прибежали первые из тех, что ловили раньше бревна для моего дома, и мне пришлось рыкнуть, чтоб они не лезли под плоты. А некоторых даже отодвинуть воздушной плетью.
Потом я ловил и приводил третий, четвертый, десятый, пятнадцатый плот. И когда уже начал тихо костерить магистров, отправивших все бревна разом, пришел плот, на котором был прутик с белым флажком, знаком того, что это последняя связка. Я вывел его на берег, где уже давно собрались все маглоры и домочадцы, убрал «сани» и начал перетаскивать бревна выше воздушной плетью, захватывая сразу по нескольку штук.
— Иридос, — лавируя между бревен, магистр Унгердс подобрался ко мне поближе, чтобы быть в полной уверенности, что проигнорировать его слова я не сумею, — хватит работать. Никуда они отсюда не денутся, идем отдохнем.
— Идем, — мрачно согласился я, пакет, оставшийся дома на письменном столе, тянул мою душу необходимостью отдать его магистру и этим простым действием убить в его сердце надежду на счастье, — мне нужно с тобой поговорить.
Решительно взяв советника за пояс, я открыл портал в свой дом.
— Умывайся, я сейчас вернусь, — кивнул я дроу на дверь и направился к лестнице. Призывать письмо и вручать его не успевшему сесть магистру казалось мне неправильным.
В своей комнате я секунду постоял возле стола, набираясь смелости, потом выдохнул, взял письмо и нарочито медленно направился вниз. Проходя мимо свободной спальни, вспомнил, что обещал пригласить Алдориса, и приостановился еще на пару секунд, бросить заклинание созидания. В конце концов, он тоже маглор, и хотя личному магу королевы неплохо живется в дворцовых покоях, незачем ему спать на низенькой лежанке без тюфяка и подушки.
— Иридос, — магистр уже сидел за столом, устало положив на него руки, — что ты хотел…
И тут он увидел конверт и сразу смолк и побледнел, все поняв по тому, как я осторожно положил перед ним проклятое послание.
Наверное, нужно было что-то сказать, но я не смог. Просто повернулся и отошел к окну, дожидаясь, пока он дочитает.
Тихо шелестела грубая бумага, а я постепенно начинал ощущать, как все сильнее наваливается усталость и подавленность.
Можно было бросить заклинание — и ноющие ноги и спина мгновенно нальются силой, можно было выпить бодрящего зелья… Но мне не хотелось. Это будет самообман, потому что усталость гнездилась вовсе не в ногах. Наверное, даже самым упрямым и выносливым маглорам тоже нужно, чтоб их иногда хвалили и жалели, а не требовали действий и не навязывали решений.
Звякнула сторожка, сначала робко, потом залилась требовательным звоном.
— Ир, открой, — глухо произнес магистр.
— А ты уверен? — Я оглянулся и стиснул зубы, не в силах смотреть на его осунувшееся лицо, — а то могу просто убрать звук.
— Нет. Открой.
Я нехотя повиновался этому приказу и, пока они топали от калитки, мстительно создал диван с подушечками, коврик перед ним и на нем маленький столик с полной фруктов вазой. Пусть не упрекают, что я плохо живу и тут нельзя принимать гостей.
— Можно? — Алдорис вошел первым, и мне пришлось ответить.
— Конечно, проходи. Умывальня там, спальня на втором этаже. Есть хочешь?
— Я хочу. — Ренгиус вошел следом, таща под руку слегка упирающуюся Лавену, прошел к столу, сел напротив дроу и только после этого рассмотрел лицо магистра. — Мы что, не вовремя? Унгердс, что-то случилось?
— Да, — глухо и нехотя ответил тот и встал. — Ир, ты когда туда пойдешь?
— Хотел вечером, — оглянулся я на уходящее за горы солнце, — но можно прямо сейчас. Ты готов?
— Немного погуляю, — отозвался он и торопливо прошел к двери, даже не заметив вошедших Таилоса с Орисьей, шарахнувшихся в сторону, чтоб его пропустить.
— Что с ним? — сразу заподозрил неладное медведь. — Ир?
— Что «Ир»?! — огрызнулся я. — Нашли его сына.
— А жену?
— А вот ее больше нет. — Я снова отвернулся к окну, не желая ничего больше объяснять.
— Я пойду посижу возле него. — Таилос метнулся к двери, но вдруг застыл и осторожно спросил: — А ты когда узнал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
