– Меня интересует, – сказал Дерек, – не было ли в последнее время на рынке вашего товара значительного падения цен или, быть может, резкого изменения модных тенденций? Новых поставщиков, в том числе – частных? Уверен, вы с вашим опытом не оставили бы без внимания нечто выходящее за рамки… так сказать, обычного производственного процесса.
На тяжелом продолговатом лице гномки возникло выражение, которого я давно ждал. Напряглась и замкнулась. Включился внутренний монолог типа «почему я» и «лишнего бы не сболтнуть». И сиди гадай, какого оно рода, это лишнее: по нашему ли оно уголовному профилю, или же имеются в виду профессиональные секреты, могущие через нас уйти к конкурентам.
Друг мой, знаешь ли ты, что у нашей службы дурная репутация? Мы представители закона, облеченные властью, мы располагаем инсайдерской информацией, и что удержит нас от того, чтобы не попытаться обратить ее в деньги? Или, что скорее, расплатиться ею за услуги?
– Много ли вы знаете о бриллиантах, молодой че… инспектор?
– Что это способ, которым богатые мужчины могут быть поняты красивыми женщинами.
– Ну, это не единственный способ, – она усмехнулась. – Потому что, я надеюсь, вы не настолько циничны. И не настолько несчастны.
– Мы сотрудники отдела по расследованию преступлений, совершенных посредством магии, мэм, – мягко заметил мой шеф-напарник.
– Я магическими артефактами не торгую, – заявила мистрис Фанго, уцепившись за слово «магия». – Они, разумеется, дороже, но я не могу позволить себе неприятностей на ровном месте. У меня тут только банальные твердые камушки, от которых знаешь, чего ожидать. Чистота и величина камня, и искусство гранильщика – сколько оно стоит, столько и стоит. Остальное – не мой бизнес.
– А чем она так уж плоха, магия на камнях?
Ювелирша снисходительно усмехнулась.
– Одной из обязательных дисциплин нашего ремесла является магический сопромат. Вы, без сомнения, привыкли бездумно пользоваться в быту мелкими заклинаниями, наговоренными на бумажку магами-ремесленниками. Почему они используют именно бумагу – вы в курсе?
– Чем дешевле и недолговечнее материал, тем он восприимчивее к чарам. К тому же мы с вами говорим сейчас о ширпотребчарах, которые по определению должны быть одноразовыми, чтобы покупатель имел в них постоянную нужду. Это дает производителю постоянный доход. Немудрено, что бумажные ширпотребчары есть сфера приложения сил основной массы выпускников Магик-Колледжа. Предмет, на который наговорено долговременное заклятие, называется амулетом, и хотя такое возможно – амулет намного более трудоемок в производстве.
– Я слышал также, – рискнул вставить я, – что сила заклятия зависит не только от носителя, но и от природной способности мага.
– Да, не всякий маг управится со всяким материалом. Что же касается камней… – она помедлила. – Маги – я имею в виду сильных магов! – традиционно больше работают не с драгоценными, а с поделочными камнями именно потому, что такие камни намного меньше сопротивляются вмешательству извне. Возьмем, к примеру, бирюзу. Вы без сомнения знаете, – мы переглянулись, – что бирюза обладает собственной весьма сильной способностью отводить сглаз. Но сама по себе бирюза не столь уж редкий, и, прямо скажем, довольно мягкий в обработке минерал. Нежнейший жемчуг, страдающий от любого внешнего воздействия, включая непосредственный контакт с кожей – замедляет старение. Так и прочие камни, наиболее ценимые с точки зрения абсорбции магии: яшма, агат, хризолит, малахит, янтарь, и король литомагии – оникс. С другой стороны, у вас могут возникнуть серьезные трудности, если вы попытаетесь навязать камню свойства, не входящие в его исходный набор.
– А поподробнее про исходный набор?
– Помилуйте, инспектор, про это написаны книги. Сотни книг. Камни – как люди, обладают собственной способностью к магии. Заставить эту способность проявить себя, усилить ее до такой степени, чтобы проявления ее стали заметны – задача для умелого и талантливого литомага. Дело, знаете ли, в кристаллической структуре камня. Внедренная в таковую структуру магия либо разместится сгустками в ячейках кристаллической решетки, либо намотается на ее ребра. Во втором случае возникающая магическая индукция может существенно усилить свойства минерала. Идти поперек свойств камня, навязывая, например, бирюзе влечение к власти, а жемчугу – упорство в достижении цели бессмысленно, а зная, какая может быть отдача, если мастер не преуспеет – просто опасно.
– И вы, – подытожил Рохля, – амулетами не торгуете. Чем же, по-вашему, более ценны или интересны, как вы их назвали, твердые камушки?
– Мне импонирует то, что драгоценные камни магическому воздействию почти не поддаются, и самый устойчивый из них в этом смысле – алмаз. В этом смысле он практически так же неподатлив, как и при физической обработке.
– Как же их тогда обрабатывают?
– Алмазы гранят мелкими, менее ценными алмазами. Соответственно качества натуры литомага, решившего навязать алмазу свою волю, должны быть сравнимы с качествами алмаза. Таких магов мало. Я бы сказала, их почти нет.
– Вот как, – протянул Рохля, как если бы не знал, что сказать. – А существует ли минерал, заколдовать который невозможно в принципе?
– Есть такой, – согласилась наша хозяйка. – Никакие заклятья невозможно наложить на базальт. Он – третья опора мира, как первые две – добро и зло, а абсолютные вещи не меняют своих свойств. Потому они и абсолютны, если вы понимаете, о чем я.
Понимать-то понимаем, но насколько мы далеки с этим от цели…
– Простите, мэм, – вмешался я. – Есть ведь некий род заклятий, который может быть воспринят алмазом, ну и некоторыми другими минералами из высокоценных. Ну не то, чтобы легко, но…
Она медленно опустила тяжелые веки.
– Мне бы хотелось, чтобы вы мне поверили, господа – я считаю этот род заклятий преступным и сожалею о том, что он вообще существует на свете. По каким-то причинам к алмазам они прилипают крепче всего. Снять подобное заклятие невозможно – разве что уничтожив сам камень.
– И что же это?
– Да проклятье же.
Слово раскатилось и повисло, как барабанный удар, и только сейчас мы заметили, как вокруг тихо, как уже поздно, как опустел и вымер торговый квартал. В темном окне напротив бежало отражение рекламной строки «Россыпи» – «50% скидка на бриллианты».
– По счастью, – сказал Дерек, – нам не нужно сегодня касаться проклятий.
Да-да, не нужно их касаться! Мы, помню, полмесяца бегали по той же «Старой копи», когда кто-то наложил порчу на их бирюльки. От колец руки обсыпала экзема, от серег – воспалялись мочки ушей, а от колье вообще можно было заработать остеохондроз и защемление шейных позвонков. Думали – конкуренты, а оказалась чистейшей воды бытовуха. Проклятье не смертельное, но ядовитое страшно: мы получили скромное удовлетворение, увидев счет, который лаборатория заклинательной химии выставила Баффину за одни только расходные зелья для дезактивации этой дряни. Проще было уничтожить, но – как вы могли подумать! – это ж материальная ценность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
