Старец совсем по-человечески хлопнул себя по лбу, заулыбавшись при этом:
– Женщина! Только она может лишить свободы воли! Завладев мыслями самого могучего воина, она победит его, не сражаясь, и он сам отдаст ей всё, что она попросит. Добровольно отдаст и будет при этом счастлив. Ну что ж… Как там говорят – клин клином, женщина может и женщину соблазнить, а его фигура к этому будет не готова – противостоять себе подобной. Поэтому…
Белобородый поманил одного из поющих, тот послушно подлетел. Старец только посмотрел – и белоснежное одеяние, такие же крылья и свечение вокруг головы у подлетевшего исчезли. Да и сам он стал девушкой, очень красивой. Правильные черты лица, белокурые волосы, большие синие глаза, алые чувственные губы, всё было прекрасно, но это и не понравилось белобородому:
– Даже самая прекрасная статуя не сможет соблазнить, доставить эстетическое удовольствие своей безупречной красотой – это да. Но полюбить такую… Тут надо…
Пока он это говорил, девушка менялась – глаза стали зелёными, белоснежная кожа, словно покрылась лёгким загаром, носик стал чуть курносым и овал лица не таким правильным – немного скуластым. Но это всё только прибавило девушке привлекательности. Белобородый остался доволен результатом:
– Ну вот, совсем другое дело! Хочется не только любоваться, но и обнять, поцеловать самому и чтоб она поцеловала. Но чтоб не всякий мог это сделать, кое-что добавим, внешне обнаружить нельзя, но весьма действенно, да и если дело дойдёт до банальной драки, поможет и очень поможет! Вот так будет то, что надо. Да, как тебя зовут? Если не ошибаюсь – Атишалвий? Имя ангела, но никак не девушки. У красивой девушки должно и имя быть красивым. Атиша, как тебе? Впрочем, тебе должно быть всё равно, мне нравится, и этого достаточно. Быть по сему! А теперь, ступай!
Девушка исчезла, а белобородый продолжил слушать музыку, чему-то улыбаясь.
Глава первая. Арбузы и моторы
Неожиданно оказавшаяся в густых кустах, девушка виртуозно выругалась, помянув лес, колючки, небо и ещё много чего. Немного смуглая с светло-русыми волосами, высокими скулами, чуть вздёрнутым носиком и большими зелёными глазами девушка была необычайно красива. Вытащив несколько впившихся в тело колючек, девушка недовольно пробурчала:
– Хорошо, хоть не в городе, но и выходящая из лесу голая девица вызовет удивление, нельзя, что ли, было позаботиться о хоть какой-нибудь одежде? Ладно, раздобуду сама.
Лес был не то что густой и дикий, но тропинок, даже звериных, не было видно. Но девушка решительно направилась в известном только ей направлении. Несколько часов быстрой ходьбы вывели её на берег речки. Там, на песчаной отмели, несколько парней купали лошадей. К аккуратно сложенной на берегу одежде и направилась девушка, очень быстро собрала её и незамеченной скрылась в зарослях. Пройдя вдоль берега речки довольно большое расстояние, похитительница занялась своей добычей. Отобрав часть вещей, остальные, связав в узел, забросила далеко в реку. Посмотрев на уплывающий и быстро погружающийся ком одежды, спросила сама себя:
– А зачем я это сделала? Надо избавляться от привычки делать пакости, как и от привычки сама с собой разговаривать, так порядочные девушки не поступают. Впрочем. Порядочная ли я? Вроде бы да. Но мне кажется, что парнем здесь быть проще. Откуда знаю? Вот знаю и всё, и ещё много чего знаю! А вот почему меня пакости делать тянет – не знаю, но почему-то тянет!
Пока девушка это говорила, она быстро оделась. Но перед этим выдвинувшимся когтем укоротила свои длинные волосы, теперь её можно было бы принять за парня со слишком миловидным лицом. Девушка глянула на своё отражение в реке и пожала плечами:
– Если кому и не понравится, то я не виновата. Пошли, Тоша!
Оставшаяся довольной своим внешним видом, девушка, что-то насвистывая, пошла вдоль берега.
Время приближалось к полудню, и у девушки забурчало в животе. Она прислушалась к своим ощущениям – очень хотелось есть! Покачав головой девушка быстрым шагом направилась к приткнувшейся к берегу большой барже, там остановившись, так чтоб кусты скрывали её от находящихся на судне, девушка стала слушать их разговор, острый слух позволял ей это сделать.
– Вот, не хочет работать! Этот хвалёный движиматель внутрешнего горения! Если бы снаружи горело, то сразу стало бы видно, отчего не горит! – говорил молодой парень мужику в летах, при этом презрительно кривясь, выражая своё недовольство, – лучше бы паровик был! Там всё понятно – подбросили бы дров или уголька и поплыли бы!
– Хозяину лучше знать, что ставить. Сам говоришь – уголька бы подбросили или дров. А сколько того угля надо? Полбаржи заняли бы, взять-то его здесь негде…
– А дрова? – перебил молодой старшего.
– А дрова! – передразнил старший. – Они денег стоят, а местные давно поняли – где можно заработать, да и спалить их надо поболе уголька! Нет, эта машина лучше! Вона, мы всех конкурентов обогнали-то!
– Обогнать-то, обогнали, только вот тепереча загораем, у энтого движимателя внутрешнего горения, всё горение-то и пропало. Обойдут нас семёновские, хозяин в убытке останется, да и мы ничего не получим, ещё и штраф положат…
– Двигатель внутреннего сгорания, балда! – ответил старший, чтоб хоть что-то сказать, и чтоб последнее слово осталось за ним. Парень был прав – если вначале баржа их хозяина обошла всех конкурентов, то сейчас… Арбузы не испортятся, но вот в цене упадут, хозяин поставил на своё судно такой двигатель для того, чтоб выбросить свой товар на рынок первым, а вышло совсем наоборот, возможно, это просчёт хозяина, но крайними он сделает своих работников. Старший тяжело вздохнул, вздохнул и младший, затем поинтересовался:
– Так что будем делать, Гнатыч?
Девушка решила, что пора вмешаться – плыть на барже лучше, чем топать по берегу на своих двоих, тем более судно с арбузами плыло в нужном направлении – в большой город. Почему ей надо туда девушка не знала, но знала, что надо именно туда. Выйдя из зарослей, девушка закричала:
– Ей! На барже! Пассажира не возьмёте?
– Откуда ты знаешь, куда мы идём? Может нам не в ту сторону, что тебе, – ответил старший.
– В ту, в ту! – усмехнулась девушка.
– А откель это тебе известно? – поинтересовался младший.
– А оттель, – ещё шире улыбнулась девушка, – если бы вниз по течению, то уже и плыли бы. Река сама несёт, только рулём направление подправляй. А вы загораете и неизвестно чего ждёте.
Девушка могла бы сказать, чего ждёт незадачливый экипаж баржи, но решила не торопить события – пусть сами расскажут. А как запустить двигатель, она знала, но откуда это знание, она сказать не могла, словно обрывки чего-то забытого всплывали в памяти, подсказывая, что нужно сделать. Вот и сейчас девушка поняла, что случилось с мотором баржи, мало того, она вспомнила – как называется этот мотор. Это был один из первых, довольно примитивных тринклеров – для начала работы его надо было разогреть специальным устройством – паяльной лампой, всплыло в памяти. Хозяин баржи, хоть и купил современную технику, но явно сэкономил, приобретя устаревшую модель. А тринклер она опознала по большому кожуху выхлопной трубы, служившему примитивным глушителем и торчавшему над кормовой надстройкой.
– Если ты такой умный, может, ты знаешь, почему у нас движиматель не работает? – насупившись, спросил парень, уязвлённый тем, что этот, судя по одежде, селянин его передразнил.
– Конечно знаю, почему ваш двигатель не работает, – произнесла девушка, улыбаясь, парень насупился ещё больше, а вот старший, всерьёз опасавшийся разборок с хозяином (как говорят – утопающий хватается за соломинку), кивнул в сторону кормы:
– А ну-ка, посмотри, чего там?
Девушка забралась на баржу и быстро прошла к двигателю – всё оказалось, как она и думала: горючее подавалось в цилиндры самотёком (у этого двигателя их было всего два) из закрытой емкости над мотором, а вот туда закачивалось ручным насосом. Здоровый парень, видно, от чрезмерного усердия закачал туда слишком много горючего масла, создав в ёмкости избыточное давление, вот дозатор и захлебнулся.
– Перенасыщенная смесь, – сообщила девушка, сливая избыток топлива в подставленную ёмкость. Зажёгши лампу, девушка скомандовала парню: – Крути!
– Давай, Онька, крути! – продублировал команду старший. Парень с натугой закрутил ручку запуска, двигатель заработал, несколько раз чихнув.
– Ну ты, парень, голова! – с некоторым уважением сказал старший и, представившись сам, спросил: – Меня Тепаном Гнатычем кличут, его вон, Онькой, Онимом, значит. А тебя?
– Тошей, – ответила девушка, двигая рычаг сцепления, так чтоб винт завертелся в реверсном режиме, отводя баржу от берега. Поймав удивлённый взгляд старшего, пояснила: Тошей, Антоном.
Старший ничего не сказал, только кивнул, он уже стоял у руля, выводя баржу ближе к стремнине, но так, чтоб в неё не попасть.
