Кем же был в действительности «герой» трескучей и широкомасштабной газетной кампании, какие его деяния заставляли разведки и контрразведки СССР, Англии, Франции, Польши, Германии, некоторых других стран и даже русских эмигрантских организаций заводить на него досье, собирать любую, желательно компрометирующего свойства, информацию, проводить специальные акции по устранению Орлова с арены тайной борьбы?
Хотя существует книга, написанная Орловым в 1929 году, где он живописует отдельные эпизоды своей биографии. Мы не берем ее за основу по вполне понятной причине. Дело в том, что эта книга, опубликованная под броским названием «Секретное досье», лишь по форме биографична, а по сути являет собой яркий пример памфлета с сильным антибольшевистским пропагандистским зарядом. Политически насыщенная публицистика сложно переплетается в орловском произведении с иронией и гиперболизацией, он берет из известных событий только те, что выгодны для обличения конкретных советских деятелей и работников Коминтерна. О точности описания фактов говорить не приходится. Поэтому только отдельные приведенные Орловым пассажи, проверенные по другим источникам, заслуживают доверия и использованы в настоящей работе.
Варшава
Владимир Григорьевич Орлов родился, согласно оставленным им биографическим данным, в 1882 году в Зарайском уезде Рязанской губернии. Вскоре семья обедневших дворян Орловых решила перебраться на запад Российской империи — в Польшу. Решение родителей Владимира предопределит во многом его дальнейшую судьбу, по крайней мере, то обстоятельство, что юный переселенец всю сознательную жизнь будет в гуще криминальных, политических и шпионских дел сперва как следователь, потом как крупный врангелевский контрразведчик и уж затем как самостоятельный, но активный борец с международной опасностью — интернациональным коммунистическим движением.
В отличие от тихой, провинциальной Рязани, Варшава представляла собой кипящий котел политических страстей. Без преувеличения можно сказать, что польская столица стала чемпионом в империи по количеству совершенных на ее улицах и площадях террористических актов. Социал-демократы, эсеры, различные националистические группировки, действовавшие здесь, были едины в одном — в ненависти к царским властям, к царской администрации, к военным, особенно к судебным деятелям, жандармам и полицейским.
Отражением ситуации являлись настроения в молодежной среде. Достаточно сказать, что одну гимназию вместе с Владимиром Орловым посещали известные впоследствии террористы — сын околоточного надзирателя варшавской полиции и польки из шляхетской семьи Иван Каляев, а также будущий руководитель «Боевой организации» эсеровской партии, военный министр Временного правительства, организатор антисоветского подполья Борис Савинков.
Недаром одно из первых «отделений по охранению общественной безопасности», называемых в народе «охранками», было учреждено в Варшаве еще в 1902 году.
Пройти школу политического розыска в польской столице, а тем более руководить отделением, считалось среди жандармских офицеров серьезной заявкой на продвижение по службе в Департаменте полиции. Здесь действительно ковались кадры агентуристов, способных проникать в самые законспирированные революционные организации, разлагать их изнутри, парализуя тем самым опасную деятельность, наносящую реальный ущерб интересам Российской империи.
Среди руководителей варшавского охранного отделения следует выделить Павла Павловича Заварзина, с которым перед Первой мировой войной пришлось бок о бок работать Орлову. Уникальный специалист в области розыскной деятельности, Заварзин прославился тем, что сумел склонить к секретному сотрудничеству с политической полицией одного из лидеров социал-демократов — Романа Малиновского. Позднее, уже будучи в эмиграции, Павел Заварзин подготовил свои воспоминания о работе. Этот труд, без преувеличения расцениваемый как учебное пособие по конспиративному выявлению, а затем и пресечению деятельности противоправительственных элементов, под названием «Работа тайной полиции», пользовался популярностью среди жандармов.
В Польше, кроме того, дислоцировался самый передовой по боеготовности военный округ — Варшавский. Понятно, что его штабы, гарнизоны и укрепленные сооружения являлись объектом первоочередного внимания разведывательных служб потенциальных противников России — Германии и Австрии. Отсюда и ускоренное развитие контрразведки штаба округа, формирование ядра квалифицированных «охотников за шпионами», чинов прокуратуры и следователей, специализировавшихся на раскрытии вражеских козней. По числу выявленных и арестованных в довоенный период иностранных агентов контрразведка Варшавского округа далеко опередила своих коллег. Реальную опасность от шпионской деятельности в этом регионе хорошо осознавали в Петербурге. Недаром, как указывал в своей книге начальник варшавской окружной контрразведки полковник Николай Батюшин, отпуск средств из государственной казны на секретные расходы составлял почти 34 тысячи рублей в год, что значительно превосходило соответствующие расходы штабов Московского и Петербургского округов.
С целью повысить бдительность военнослужащих и гражданского населения сообщения о разоблачении шпионов систематически публиковались в газетах.
Можно предположить, что подобные публикации не остались без внимания выпускника гимназии Владимира Орлова и, возможно, в какой-то степени подтолкнули его к поступлению именно на юридический факультет Варшавского университета.
Усердному, пытливому студенту, не отвлекавшемуся, подобно многим другим, на участие в разного рода тайных кружках и обществах, учеба давалась сравнительно легко. Досрочно сдавая экзамены, он выкроил время на поездку в Северо-американские соединенные штаты и прошел там дополнительный курс по криминалистике, уголовной регистрации и постановке учета в следственной сфере.
Не получая денег от родителей, Владимир Орлов вынужден был работать по вечерам наборщиком в типографии и даже матросом на мелких портовых судах. Забегая вперед, отметим, что морской эпизод в его биографии классически использовали сначала некоторые эмигрантские деятели, а затем советские «восхвалители» Коминтерна. Не обошли вниманием сей факт даже нынешние историки.
Дело в том, что с 1907 по 1912 год в Одессе действовала подпольная организация черноморских моряков. Она издавала свою газету — «Моряк», создала крепкие ячейки в некоторых иностранных портах, в том числе в Константинополе и Александрии, наладила транспортировку революционной литературы в Россию. С помощью английской полиции и при деятельном участии секретного сотрудника Одесского охранного отделения, значившегося в полицейской картотеке под псевдонимом Американец, нелегальная организация была разгромлена, многие члены ее осуждены и сосланы на поселение в Сибирь.
Уже после Февральской революции допрошенные Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства бывшие директора Департамента полиции Сергей Евлампиевич Виссарионов и Степан Петрович Белецкий показали, что Американец — это человек, связанный с торговым флотом, бывавший в Америке. Для обличителей вчерашних «сатрапов царского режима» большего и не требовалось. Орлов на торговых судах работал? — да, и в Соединенных Штатах бывал — факт, как говорится, налицо. Вот и приклеили Орлову кличку Американец. Для пущей убедительности связали его по «тайной службе» с полковником Павлом Заварзиным, который действительно служил в те годы начальником Одесского жандармского управления, а позднее Варшавского.
Дело сделано. Сфабрикованная об Орлове информация не раз в течение многих лет воспроизводилась в прессе, статьях и книгах советских и зарубежных авторов.
Чтобы поставить точку в этом вопросе, отсылаем читателя к изданному еще в 1918 году эсером В. Агафоновым сборнику «Заграничная охранка», где черным по белому написано, что Американец — это редактор того самого журнала «Моряк» — Антон Попов (он же Семенов), секретный сотрудник полиции, выдавший одесскую организацию революционных матросов. Так что Орлов в этом деле был ни при чем и ярлык провокатора носил незаслуженно.
Карьера судебного следователя
Завершив учебу, Орлов переезжает на жительство в Москву и назначается на первичную должность в государственной службе по линии ведомства юстиции — референдарием в Московском окружном суде. В его обязанности входило присутствовать на заседаниях и фактически продолжать совершенствовать свои юридические познания, применительно к практической юриспруденции. Эта своего рода стажировка увенчалась бы продвижением по службе и занятием поста младшего судьи.
