– Ты хочешь сказать, чтобы я не пил?
– Ты все буквально понимаешь, – сказала Ника.
– У тебя реальное мышление.
– Позволь, а каким оно еще должно быть?
Вот, к примеру, в биологии еще и сегодня спорят о генетике и эпигенетике. Эпигенетика – новая наука о самоуправлении.
Ее основой постулат: не гены являются главными в программе жизни человека, большее влияние имеют условия и обстоятельства существования индивида, то есть тебя.
– Я, по-моему, сейчас неплохо существую: пью шампанское, заедаю его заливным и с интересом слушаю студентку-профессора биологии.
Мы сидели среди разгоряченных пар, слева и справа на нас давили, чтобы мы приняли участие в общем разговоре или рассказали, о чем там шепчемся.
Но я только отмахивался, так мне было интересно то, что рассказывала Ника.
Это же надо: в новогоднюю ночь под хороший кайф слушать про клетку.
Очкообразные глаза Ники горели, она готова была мне всю ночь рассказывать об этих ДНК и ядрах, которых в качестве экспериментов лишают клетки (и тогда они, неспособные к репродукции-рождению новых клеток – умирают), и еще Бог его знает о чем.
А я слушал и не мог наслушаться, потому что мне так понравился голос Ники и ее манера говорить.
Ника выступала на сцене в полутемном зале. Задник сцены ярко светился, а лица ее не было видно, а только голос, которым она то пела, то говорила, растягивая гласные. Голос этот, казалось, звучал отовсюду.
На меня нападала приятная дремота, я впитывал в себя, как клетки, питательную влагу искусства. Мир мой наполнялся неизвестным доселе цветом и ароматом.
Утром я пришел к выводу, что неплохо провел новогоднюю ночь, познакомившись с удивительной девушкой и клетками…
Маргарита Александровна
Через два дня мы решили с Никой пожениться. В ту новогоднюю ночь я не успел ее даже поцеловать, а только слушал голос.
Потом мы целый день ходили смурными по заснеженному городу, заходили едва ли не в каждую кафешку, чтобы посидеть и посмотреть друг на друга.
О чем мы говорили, я не помню. Но говорили беспрерывно, вцепившись друг в друга. Ника была водой, а я путником, который прошел без Моисея пустыню и жаждал только одного – напиться.
И вот передо мной оказался источник, наполненный холодной чистой и звенящей влагой. И я пил и никак не мог остановиться. Отдаленно в моем сознании мелькнула к концу дня тревога за окончательный результат, ведь когда-нибудь я все-таки остановлюсь, что будет дальше?
Помню, уже к вечеру, до меня дошли слова Ники, что мне следовало бы прежде познакомиться с ее мамашей. Я никак не мог понять, прежде чего?
И только потом, когда мы уже расписались, Ника сказала, что где-то в середине дня в кафе «У Георгия» я предложил объединить наши две клетки и создать одну – неделимую.
Буквально так я и выразился, видно, совершенно пропитавшись лексикой моей биологини, слегка добавив своей высокой поэтической души.
С матерями своих девушек я никогда не знакомился, инстинктивно их опасаясь. Но ведь я еще никогда и не женился, так что, хочешь не хочешь, а такой визит нанести нужно было.
Я спросил, как мне одеться, чтобы выглядеть перед мамашей достойным супругом? Ника ответила, что я вполне нормально одет, что больше ничего не нужно.
Я никогда не носил галстуков и избегал костюмов, а обходился куртками, свитерами и джинсами.
– Моя мама – наш человек, – заглянула мне в глаза очкастая Ника.
Нашим человеком, насколько я понял, стал недавно и я. Это Ника принимала «в наши». Меня это должно было радовать.
Сказать, что я волновался перед визитом, так нет. Мне как-то было по барабану, я ведь решил жениться.
А небольшая комната в коммунальной квартире у меня была. Я уже два года после смерти матери жил в ней и дружил с соседями. Так что, можно сказать, я был жених с приданым, а, следовательно, независимым.
Ника с матерью жила в доме, построенным по чешскому проекту (это мне Ника сообщила с непонятной гордостью). Визит следовало нанести лучше утром.
– Вечером уставшая мама плохо воспринимает реальных людей. Только по телевизору.
– Она у тебя весь вечер смотрит телевизор? – спросил я.
– Нет, только сериалы.
– А разве сериалы…
– Нет, – не дала мне договорить Ника, – сериалы – это не телевизор, а жизнь в клетке особого воображения.
Господи, вздохнул я про себя тихо, чтобы не услышала моя будущая жена, и тут клетка!
Мы пришли к Маргарите Александровне в одиннадцать часов утра. Было воскресенье. В воздухе летало настроение легкой обалделости от бессмыслицы происходящего.
На Маргарите Александровне был надет красивый халат в бело-синих пунктирах. А сама она выглядела свежей и даже моложе своей дочери. Такое иногда мы видим в тех же сериалах, где мать выглядит моложе дочери. Это всегда вызывало во мне протест.
Но тут была, что называется, самая реальная реальность. Наверное, Нику старили все-таки очки.
Маргарита Александровна тут же усекла мое недоумение и победительно улыбнулась, будто я пришел делать предложение ей, а не просить руки ее дочери.
– Вы великолепно выглядите, Маргарита Александровна, – заявил я. – Даже моложе Ники.
Эти слова, которые сформировались в мозгу и поступили через глаза к моей будущей теще, в словах выглядели гораздо прозаичней. Маргарита Александровна ожидала, что я усилю уже переданную мысль, а я всего лишь ее словесно зафиксировал.
Но все равно ей было чертовски приятно.
Ника строго кивнула мне в знак полного одобрения, а я подумал, что соскакиваю со своего образа будущего мужа этой симпатичной очкастой девушки на образ ухажера за новой красавицей.
И действительно, я почувствовал, как весь мой мужской организм сосредоточился на завоевании еще одной женской вершины.
На столе дымился в глубоком блюде пирог, стояли бутылки: «Немирова», шампанского и грузинского вина «Пиросмани».
Я спросил, где здесь можно помыть руки. Последовал красноречивый взгляд мамаши в сторону дочери (вот видишь, говорил этот взгляд, он моет руки!).
Я помыл руки, потом по очереди пошли мыть руки Маргарита Александровна и Ника.
Мне стало неудобно за свою инициативу, которой я подчеркнул как бы невоспитанность хозяев, первым отправившись в ванную.
Может быть, Маргарита Александровна уже мыла руки перед нашим приходом, но теперь я ее заставил мыть их вторично, хотя я никого и ничего не заставлял.
Продумав эти мысли, я понял, что надо быть очень осторожным в обществе Маргариты, она реагирует на любые мужские проявления.
Мы выпили. Ника сказала, что я делаю ей предложение, что она согласна выйти за меня замуж.
– Скажи мне, пожалуйста, а на какие средства вы будете жить? – задала вопрос Маргарита Александровна дочери.
– Мы будем работать. А он, – кивнула в мою сторону Ника, – уже работает.
Это ее утверждение прозвучало неубедительно. Мамаша воззрилась на меня с удивлением.
– Да, я работаю, – сказал я. – Говорят, что неплохо. Но придется работать еще лучше и больше.
Теперь я отчетливо понял, на какую сложную жизнь я себя обрекаю. Это соревнование между дочерью и матерью может здорово подпортить мою семейную жизнь. Если все так и будет продолжаться, разумеется.
Мы провели чудесный день. Посидели за столом, потом даже немного потанцевали. И когда мы расставались, раскрасневшаяся Маргарита Александровна, протягивая мне руку, укоризненно произнесла:
– Я надеюсь, вы пригласите меня на вашу свадьбу?
– Надо подумать, – уловил я ее тон.
И вдруг я увидел молнией мелькнувшее озлобление. Оно было столь стремительным, что его смог заметить только я. В следующее мгновение Маргарита Александровна все так же улыбалась, а Ника была просто счастлива, что мы отбыли номер.
Зачем человеку ум
Ведь как все гармонично устроено. Даже слова, определяющие что-то, соответствуют содержанию. Вот, к примеру, слово «ум». Короткое и емкое.
И умный человек всегда выражается коротко и емко, потому что ум – это когда ты много думал, сформулировал о чем думал, а потом выложил на тарелочке, призывая чужой ум поработать.
Если говорить на клеточном уровне (я заметил: с тех пор, как познакомился с Никой, все переводил на этот уровень), то и все 50 триллионов твоих клеток должны быть умными, ведь они – точная копия самого человека. А это значит, что эти клетки надо подпитывать нужной информацией, заботиться об их интеллектуальном развитии.
Без мыслей нет ума. Прежде, чем стать умным, следует научиться думать. Дурак тем и отличается от умного, что брякает первое, что в голову придет. Это все равно, как без подготовки ринуться в бой против боксера Кличко. Ум – это подготовка.
Всю эту свою теорию я придумал в одну секунду – ровно столько длилась пауза между словами Ники: «Ты вел себя не умно, этим и понравился маме».
Уже зная, что такое ум, я промолчал, решив сформулировать ответ, за который не было бы стыдно.
