- Как уезжаешь? -Туфли упали на пол из ослабевших рук Ольги, вслед за ним полетела сумка, набитая алыми свечами-сердечками. Сумка раскрылась, и сердечки покатились по полу, как маленькие капли крови.
- Я ушел с работы. Хватит! Надоело! - Антон хватанул по столу крепким рабочим кулаком так, что подскочила кастрюля с жалкими остатками креветок. - Сколько можно за гроши ломаться.
- А как же я? - Глаза Ольги медленно стали наполняться слезами.- Ты что бросаешь меня тут? Одну?
- Почему одну. У тебя работа. Бабок получаешь больше, чем я. Проживешь, не дрейфь.
- Ты что меня совсем не любишь? - До Ольги только сейчас дошел весь ужас сложившейся ситуации.
-Люблю, - насупился Антон, глядя в кастрюлю, высматривая там креветки, но рачков там уже не было.- Только любовь не картошка, ею сыт не будешь. И что ты на ужин сегодня приготовила, гадость какую-то. - Антон брезгливо поморщился и швырнул посуду на пол. Он встал на ноги, но, запнувшись об валяющуюся около ножки стола кастрюлю, поскользнулся и упал на пол. Грязно выругавшись, Антон стал медленно подниматься.
-Антон! - Ольга рванулась к любимому. - Не уезжай. Останься. - Она обхватила его ноги руками и прижалась к нему всем телом.
- Уйди, - отмахнулся от нее мужчина. - Надоело мне по чужим углам мыкаться. Я привык в своем доме жить. А здесь разве жизнь.
- Мы придумаем что-нибудь, Антошечка, милый. Только не уезжай, - твердила Ольга, как заведенная.
- Нет. Все. Решено баста. Мне эта комната поперек горла. Завтра же собираю монатки и домой. - Антон оттолкнул Ольгу и, пошатываясь, пошел к кровати. Рухнул на нее и тут же отключился.
- Антон! - Ольга кинулась на него, как раненая волчица, которая теряет своего детеныша. - Антон, я все для тебя сделаю, все понимаешь. - Она тормошила Антона, но он никак не реагировал.
- А хочешь, я продам свою квартиру в Иваново, на нее можно будет купить жилье в Подмосковье, - Ольга сказала первое, что пришло ей на ум. - Будем вместе там жить.
- Квартиру, говоришь, - Антон открыл глаза, - так у тебя там жильцы.
- Да выгоню я их, к чертовой матери. Только не уезжай, Антон. Ты ведь не уедешь, правда?
- Ты, правда, можешь продать квартиру? - Антон недоверчиво смотрел на подругу.
- Продам. Завтра возьму отпуск и поеду в Иваново. А ты оставайся здесь и жди меня. Будешь ждать?- Ольга впилась взглядом в Антона.
- Ладно, так и быть останусь, - снисходительно процедил Антон и притянул Ольгу к себе.- Давай, раздевайся уже. Сколько можно болтать.
Ольга, путаясь в складках одежды, стала стаскивать с себя платье. Да не так она собиралась провести этот вечер. Но ничего, будет на их улице еще праздник. Обязательно.
2.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Римма Викторовна вышла из лифта и направилась к квартире, где проживали ее сын с невесткой. Они, конечно, взрослые люди, но Римма Викторовна считала, что материнское внимание к молодой семье никогда не будет лишним. Тем более при такой невестке, как Анна. При воспоминании о ней Римма Викторовна нахмурилась. Она недолюбливала ее. Уж больно та ведет себя независимо и высокомерно. Никогда ни о чем не спросит, не посоветуется. Вот сын всегда заглядывал ей в рот и ловил каждое ее слово. Еще бы! Она воспитала его одна, без мужа. Столько сил приложила, чтобы вырос из него хороший послушный мальчик. Надеялась, что на старости лет будет ей опора и поддержка. Но вот пришла эта вертихвостка, и ее любимый послушный сыночек забыл про мать. Он теперь всегда рядом со своей женщиной, словно верный оруженосец, превратился в ее тень.
Она сделала из ее Русланчика примитивного подкаблучника, с негодованием думала Римма Викторовна про Анну. Но ничего, так просто этой хищнице она своего сына не отдаст. Ему нужна совсем другая жена, которая будет жить его интересами, а не заставит мужа жить своими.
Римма Викторовна вовсе не собиралась сдавать позиции. В борьбе за любовь и внимание сына она выбрала определенную стратегию, одним из пунктов которой являлось ее постоянное неусыпное внимание к молодой семье. Римма Викторовна надеялась, что однажды ее невестка допустит какой-нибудь промах, который она сумеет обернуть себе на пользу. Так постепенно, шаг за шагом, она вернет себе любовь и обожание сына.
Римма Викторовна осторожно нажала на кнопку звонка, чтобы не повредить длинные искусственные ногти, которые она наращивала в салоне и за их коррекцию отваливала каждый месяц по тысяче рублей. Ее невестка, глядя на ее яркий маникюр, каждый раз презрительно поджимала губы, но открыто никогда не высказывала своего мнения по этому поводу. Очевидно, она считала, что в таком возрасте, как у Риммы Викторовны, женщине остаются только носить мрачные старушечьи платья да стоптанные туфли? А вот и нет! Римма Викторовна в какой уже раз посмотрела на свои красные лакированные туфли на каблуках и осталась довольна собой. Надо бы к этим туфлям подобрать какую-нибудь сумку в тон, подумала она и снова нажала на кнопку звонка.
Дверь открылась, и на пороге возник заспанный Руслан. Римма Викторовна подставила ему лицо для поцелуя и, получив формальный чмок в щеку, прошла в глубину квартиры. Она осмотрелась. Ее цепкий взгляд скользил по окружающей обстановке и выхватывал все интересующие ее детали. В квартире царил легкий беспорядок, на мебели лежал тонкий слой пыли.
- Твоя жена плохая хозяйка. - Римма Викторовна провела наманикюренным пальчиком по телевизору и показала серый след пыли, осевший на руке.
- Она все время работает, когда ей, - равнодушно изрек Руслан. Демонстрация матери явно не произвела впечатления не сына.
- Я тоже все время работала, но у нас дома все блестело и сверкало, если ты еще помнишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Руслан ничего не ответил и пожал плечами. Даже если он и помнил, сейчас его явно занимала совсем другие мысли.
Римма Викторовна прошла на кухню. Взглянула на плиту. Радостно заметила, что она грязная и заляпанная, о чем не преминула тут же сообщить Руслану. Но он и на этот раз никак не прореагировал. Римма Викторовна возмутилась.
