– А как он их увидел? – хмыкнул Мотя, ожидая пикантных подробностей.
– Приказал устроить в одном зале стеклянный пол, а под ним сделать пруд с рыбками. Царица вошла в зал, испугалась, что сейчас ступит в воду, и задрала подол длинного платья. Так Соломон и увидел ее ноги.
– Фигня какая, – разочаровался Мотя, – мог бы проверить другим способом.
– Если бы я ее задушила, – зловеще прошипела Аделаида, – то оставила бы труп на всеобщее обозрение! – Она фыркнула и заглянула в шкаф.
Юлька отметила про себя, что рукава длинной атласной блузки Аделаида не закатала и руки, вполне возможно волосатые, заинтересованная общественность так и не увидела.
– В последнее время, – Аделаида решительно откинула иссиня-черную прядь волос со лба, – наша округа подвержена массовым галлюцинациям. Братья, вы точно видели Дворецкую?
– Еще бы, – обиделся Мотя, – и две волосатые руки, и серебряный крест на пальце…
– Массовые галлюцинации? – призадумалась Юлька.
– А что? – пожала плечами Аделаида. – Такое вполне может быть. Ведь совершенно неизвестно, что делали Карамазовы в кустах. Возможно, им все это привиделось, а Дворецкая просто вышла к соседям за солью и скоро вернется.
Юлька представила, как Ева идет с пустой солонкой к пенсионеру Рюмочкину, и усмехнулась. Легче и приятнее сбегать в магазин.
– Давайте пустим по следу собаку! – предложил Матвей, поняв, что требуется доказать недостоверность предположения о массовых галлюцинациях.
Юлька кивнула и пошла за Кнопой.
Собака, отпущенная на ограниченную свободу, принялась тут же тыкаться носом в углы, по всей видимости выискивая следы преступника.
Но нашла на кухне под столом застарелый кусок сырокопченой колбасы и с победным видом улеглась его доедать.
– Да уж, – процедил Бенедикт, – ищейка, называется.
– Она называется ротвейлер, – вступилась за питомца Юлька.
Собака громко, удовлетворенно чавкнула, проглотив колбасу, встала и принялась искать дальше оброненные продукты.
– Кормить ее не пробовала? – усмехнулась Аделаида и гордо выплыла из кухни.
– Да уж, – вздохнул Матвей, собираясь последовать за ней.
– У Евы сегодня были гости! – выкрикнула Юлька и указала глазами на стол.
Заинтересованная общественность вернулась и сгрудилась у кухонного стола. Он был основательно завален разнообразными продуктами и грязными тарелками с остатками еды. Но среди всего этого беспорядка торчали два хрустальных бокала на длинных ножках и недопитая бутылка хорошего, дорогого вина. Понятно и без слов, что у Евы были гости, а точнее – один гость, бокала-то два.
– Ну и что? – скептически поинтересовалась Аделаида. – Это еще ни о чем криминальном не говорит.
– Нет, я же видел, – нахмурился Мотя и, взяв один из бокалов, подставил его под свет лампы. – Он ее душил! Посидели, выпили, поели, потом этот волосатый тип ее задушил. И куда-то делся сам и куда-то дел тело.
– В том-то и дело, – хмыкнула Аделаида, – посидели, выпили, закусили и уехали кататься по ночному городу. А что вы из кустов увидели, были глюки…
– Но я тоже видел, – вступился за брата Беня.
– Массовые глюки, – изрекла Аделаида. – Такое бывает, особенно у близнецов.
– Мы двойняшки, – буркнул Матвей.
В спальне громко залаяла собака. Юлька знала, что такой лай означает нечто интересное, и кинулась к Кнопе. Следом за Юлькой поспешили братья Карамазовы, но их опередила Ведьминская.
– Что это с ней?! – спросила она, уставившись на собаку, лающую на прикроватную тумбочку.
– Не может что-то достать, – пояснила Юлька и полезла под тумбочку сама.
То, что она оттуда достала, повергло присутствующих братьев в шок.
– Это оно! – в один голос вскрикнули Карамазовы, глядя на перстень в Юлькиной руке. – Один в один! Черный крест в серебристой оправе…
– И он был на пальце душителя? – Юлька повертела перстень, размерчик действительно оказался большим, мужским. Если это носила женщина, то она должна была быть высокой, толстой, с большими крупными пальцами и волосатыми руками. Вот он, образ преступника. Явно не сухощавая, хоть и высоченная.
– Что-то готическое, – скривилась Ведьминская при виде улики. – Такое может носить и мужчина и женщина.
Что в принципе и требовалось доказать, как подумала Юлька. Но доказательства без трупа для правоохранительных органов оказалось недостаточно.
– Не вижу криминала, – пожал форменными плечами вызванный Ведьминской участковый Семен Семенович Пугач. Пухлый субъект предпенсионного возраста со скептическим взглядом на существующую действительность. – Поужинали, – он брезгливо ткнул волосатым пальцем в грязную тарелку, – могли бы вымыть. Выпили, – пухлый палец переместился к бокалу, – грязь-то развели. И поехали развлекаться! За нетрезвое состояние за рулем лишение водительского удостоверения…
– А незапертая квартира с ценностями? – поинтересовался Бенедикт.
– Забыли запереть, – мрачно решил участковый и прошел в коридор, где висели миниатюрные рога с ключами. – Недотепа – находка для вора! На моем участке за отчетный период количество краж значительно снизилось. – Он выбрал ключ, попробовал им запереть входную дверь и с глубоким удовлетворением положил его себе в карман. – Выходим по одному, граждане паникующие соседи! Хозяйка утром вернется, ключ от ее квартиры будет у меня. Так ей и передайте!
– Чур меня, – отмахнулся Мотя, – если она уже на небесах, то пусть кто-нибудь другой ей это передает.
Аделаида довольно хмыкнула и ничего не сказала.
Юлька вернулась домой, тоскливо рассуждая о том, что если подглядывающие за Евой братья Карамазовы действительно видели то, о чем рассказали, значит хозяйка первой квартиры на первом этаже больше не вернется. Юлька покормила собаку: что бы Ведьминская там ни говорила, а кормила она ротвейлера вполне прилично: утром палкой ливерной колбасы с творогом. А вечером кашей с тушенкой, которую ест и сама. Очень вкусно, между прочим.
Когда из путешествия по Золотому кольцу вернутся Юлькины родители, в двухкомнатной квартире запахнет борщом. А для себя одной возиться у плиты Юльке совершенно некогда, после диплома нужно устраиваться на работу. Она тоскливо посмотрела на свой журнальный столик, заваленный газетами «Работа для вас», и вздохнула. Хочется найти интересную, увлекательную деятельность, а не торчать весь день в офисе, изображая из себя трудолюбивый планктон. Только вот кому нужен скромный, ничего собой не представляющий внешне, муниципальный управленец без единого дня управления? Никому. Но работа нужна ей, Юльке, иначе она себя перестанет уважать. Личной жизни нет и не было, так пусть будет работа. Да и лишние деньги не помешают, надоело сидеть на родительской шее.
Она зашла в свою комнату, посмотрела на часы и принялась готовиться ко сну. Так, книга на сон грядущий лежит на тумбочке, мягкий обволакивающий свет ночника позволит ей почитать десяток страниц, но сегодня и этого вполне достаточно, на часах уже половина третьего. Юлька скинула блузку и бросила испуганный взгляд на окно. А если и за ней кто-то наблюдает? Вряд ли, это не первый этаж, а пятый. Но все же. Она поправила портьеру, облегченно хмыкнула и принялась снимать джинсы…
Кольцо выпало из заднего кармана и покатилось на свое излюбленное место – под тумбочку.
Юлька обомлела. Она забыла его вернуть!
Если Ева завтра спохватится, то Юльке придется докучливо объяснять, как оно у нее оказалось. «Понимаешь, дорогая, мы подумали, что тебя укокошили, и на радостях обшарили всю квартиру. Но заметь, дорогая Ева, что больше всех радовалась Аделаида, а не я…» Юлька представила соседку с яркой, но почему-то отталкивающей внешностью и мысленно сопоставила себя с ней. Никакого сравнения, Аделаида просто красавица… Но с чего ей радоваться-то?
Аделаида Ведьмииская вернулась к себе в приподнятом настроении. Если эти сексуально озабоченные братья действительно видели преступление, следы которого в одночасье исчезли, то ей непременно следует открыть бутылку хорошего шампанского и выпить за их здоровье. Вот за здоровье Дворецкой она пить не станет ни в коем случае. Померла так померла. Или все-таки не померла? Нет, первое гораздо предпочтительнее.
Аделаида подошла к зеркалу и пригляделась к собственному отражению. Да, есть едва заметные морщинки у глаз, губы не такие сочные, как у молодых профурсеток, но для своего возраста она еще прекрасно выглядит! И фигура у нее то, что надо им, мужчинам, и ноги чуть ли не от ушей растут, и интеллект: увлечение готикой, широкий кругозор, острое чувство прекрасного…
А Олег выбрал эту вседоступную преглупую Еву! Нет, это Дворецкая его увела из-под самого носа Аделаиды. Ей чуть плохо не стало, когда она увидела подаренный ему ею перстень. Если кто-то додумается взять лупу и прочитать внутри надпись, то она попадет под подозрение. Что она там ему написала? Ах да. «Любимому от Ады». И чего она так разволновалась, будто только у нее на всем свете такое имя? Ада из ада. Между прочим, можно намекнуть про преисподнюю. Но кому намекать-то? Этой простушке Гатчиной? Или стоеросовым братьям? Семен Семенович Пугач вообще нисколечко не поверил в преступление. Действительно, Аделаида не раз слышала, что, если нет трупа, значит, нет и преступления. Где она это слышала? В телесериалах про ментов и бандитов. Она часто смотрит эти сериалы, ей, как истинному вольному художнику-творцу, нужно знать изнанку жизни.
