Огромный вулкан, самый высокий в области Фарсида — более того, во всей Солнечной системе, — господствовал над марсианским пейзажем; его головокружительно крутые скалы поднимались над поверхностью Марса почти на тридцать километров. Вертикорда отлично изучил этот район. Впервые он провел «Арес Ликтор» из кузницы генерал-фабрикатора по восточному склону горы еще три десятилетия назад и с тех пор постоянно водил боевых братьев по всем отрогам вулкана.
Молнии сверкали все чаще, и многотысячные толпы, собравшиеся у подножия вулкана, с ужасом следили за нарастающей бурей со стен и бронированных бастионов владения Кельбор-Хала. Разъяренные небеса в ответ на сверхмощное давление чего-то огромного исторгали оглушительный рев и грохот, а грозные молнии полыхали повсюду, насколько хватало как обычного, так и аугметированного глаза.
Тысячи, десятки тысяч людей начали вслед за рыцарями подниматься на гору Олимп, но им не хватало ни скорости, ни ловкости боевых машин. Это зрелище предназначалось для Рыцарей Тараниса, и только для них.
Среди туч появилась огромная тень, и Вертикорда, ослабив давление правой руки, остановил машину на краю крутого откоса кратера. Машина повиновалась безукоризненно. За долгие годы сражений между Вертикордой и рыцарем возникла связь, как между двумя соратниками, которые поровну делили между собой победы и потери.
Вертикорда ощущал нетерпеливое ожидание в каждом соединении, в каждом стыке внутри «Арес Ликтор», словно машина — больше, чем он сам, — предвкушала знаменательные события этого дня. По всему небу разлилось золотистое сияние, и моросящий дождик превратился в ливень.
Вырубленная в скалах извилистая тропа вела на дно кратера, лежащее ниже кромки на два километра. Даже в обычных условиях это был довольно опасный путь, но сейчас он превратился в дорогу для самоубийц.
— Что скажешь, дружище? — обратился Вертикорда к машине. — Будем приветствовать вновь прибывших?
Он почувствовал, как напряглась под ним машина, улыбнулся и направил рыцаря к краю обрыва. Ступени были рассчитаны на широкие шаги огромных ступней рыцаря, но от дождя уже заблестели и стали скользкими. До дна кратера путь не близкий, и в случае падения с такой высоты защитить их обоих не смогли бы ни броня, ни силовые щиты.
При первом же шаге «Арес Ликтор» по вырубленной в скале тропе Вертикорда ощутил степень скольжения, как если бы спускался пешком. Каждый шаг таил в себе угрозу, и Вертикорда старался, чтобы любое движение совершалось с высочайшей осторожностью. Шаг за шагом, дюйм за дюймом он вел «Арес Ликтор» вниз, к неровному плато.
Внезапно золотистый свет, сверкнув ослепительными лучами во все стороны, вырвался из-за туч, и между землей и небом, словно гигантская паутина, задрожали багровые молнии. Вертикорда инстинктивно взглянул в небо и едва не потерял контроль над машиной.
С небес спускался величественный город.
Словно горный массив, отколовшийся от обширного материка, он весь был залит разноцветным сиянием, а размеры поражали воображение. Носовую часть опускающегося города украшал громадный златокрылый орел, а с другой стороны массивными сталагмитами поднимались колоссальные зубчатые амбразуры, сравнимые с величайшими горными пиками Марса.
Пульсирующие двигатели, расположенные в нижней части сооружения, обладали невообразимой мощностью, и Вертикорда замер, восхищенный технологией, которая позволила целому городу свободно парить в воздухе. Вскоре к огромной махине присоединились эскадрильи менее крупных кораблей, и чем больше их появлялось из пелены туч, тем огромнее казался сияющий город.
— Кровь машины! — прошипел Йелсик, наездник идущего следом рыцаря. — Как может такая махина держаться в воздухе?
— Не отвлекайся, — предостерег его Вертикорда. — Я не хочу, чтобы ты потерял равновесие за моей спиной.
— Понял.
Вертикорда тоже сосредоточился на тропе, и последние три сотни метров спуска вызвали у него холодную испарину. Только ступив на дно кратера Олимпа, он позволил себе вздохнуть с облегчением и тотчас с любопытством прислушался к новому ощущению: под ногами зачавкала густая грязь.
К тому времени, когда рыцари достигли подножия скал, исполинский корабль приземлился. Его колоссальный корпус наверняка поддерживался каким-то компенсирующим полем, иначе грандиозное сооружение рухнуло бы под собственным весом или продавило бы марсианскую поверхность. Во все стороны от корабля покатились клубы перегретого пара и охлаждающих газов. Вскоре они окутали и «Арес Ликтор», и Вертикорда ощутил ароматы иных миров: жесткой радиации, тоски по дому и пьяняще-холодного горного воздуха.
Наездник сердито напомнил себе, что нелепо думать, что так пахнет от корабля, который только что закончил спуск сквозь раскаленную атмосферу планеты, но запахи никуда не делись, отчетливые и неповторимые.
— Рассредоточиться! — приказал Вертикорда. — И увеличить скорость до максимальной.
Идущие следом за ним рыцари построились в боевом порядке и устремились вперед сквозь завесу горячего влажного тумана. Вертикорда не обнаружил признаков угрозы в незнакомом корабле, но годы тренировок и дисциплины не позволяли приблизиться к объекту без соответствующих мер предосторожности.
Наконец туман рассеялся, и Вертикорда остановил машину. Перед ним, словно неожиданно возникшая на поверхности планеты гора, возвышался золотистый борт гигантского корабля. Это внушающее благоговейный восторг сооружение намного превосходило и цитадели Легио Титаникус, и колоссальные блоки хранилищ Храма Всех Знаний. Даже огромный храм-кузница Мондус Гамма на плато Сирия бледнел по сравнению с этим кораблем, поскольку вся поверхность его корпуса была тщательно обработана, но не миллионами лет геологических воздействий. Каждая пластина, каждый лист обшивки исполинского сооружения являлся произведением ремесленного искусства, и Вертикорда не мог себе представить причину, по которой колоссальные усилия и мастерство были затрачены на украшение корабля, странствующего среди звезд.
Ответ возник лишь на мгновение позже, чем вопрос.
Это было не просто огромное судно, а корабль, построенный с любовью, корабль для возлюбленной всеми личности. Ни один обыкновенный человек не в силах вызвать такое преклонение, и Вертикорда вдруг со страхом осознал, что ему предстоит самая грандиозная и важная встреча в жизни.
Из корабля со свистом вырвались струи пара, и тотчас осветилась гигантская крышка люка. Огромные поршни — каждый крупнее, чем боевой титан, — медленно опустили длинную и широкую аппарель, по которой легко мог бы пройти целый отряд генно-модифицированных скитариев. Аппарель двигалась плавно, без всяких признаков напряжения, а вырвавшийся изнутри свет залил марсианский ландшафт приятным теплым сиянием.
Вертикорда повернул «Арес Ликтор» вокруг оси и содрогнулся всем телом, увидев, что весь край вулканического кратера занят собравшимися зрителями. Он приблизил изображение и смог разглядеть тысячи закутанных в робы адептов, служителей, техножрецов, логистов и рабочих, наблюдающих за развертывающейся внизу сценой.
Над толпами зрителей потрескивали разноцветные гальванические облака и целые стаи жужжащих сервочерепов, но ни один аппарат не осмеливался вторгаться в электромагнитное поле, окружающее корабль.
Огромная аппарель наконец коснулась земли, и Вертикорда невольно на мгновение зажмурился, настолько резко увеличилась интенсивность света. В этом луче появился высокий, могучий и величественный силуэт.
Казалось, свет движется вместе с ним. Вертикорда не мог отвести взгляд от спускавшейся фигуры, но на площадке, где приземлился золотой корабль, внезапно появилась тень. Он неохотно оторвался от созерцания торжественного шествия и поднял голову. На сияющий диск солнца надвигалось темное пятно эллиптической формы.
Вскоре небесный свет окончательно померк, и единственным источником сияния осталась могучая фигура, первой ступившая на марсианскую землю. Вертикорда немедленно понял, что перед ним выдающийся воин, поскольку такую величавую осанку можно было приобрести только в боях.
Благоговейный вздох многотысячной толпы зрителей отозвался трепетом во всем теле Вертикорды, как будто сама планета содрогнулась от радости прикосновения этой выдающейся личности.
Наездник снова опустил взгляд и увидел, что перед ним стоит высокий воин в золотых доспехах и каждая пластина брони украшена с тем же усердием и любовью, что отличали отделку корпуса корабля. Воин не надел шлем, и на нем не было видно никаких признаков аугметики, но, казалось, насыщенный химикатами воздух Марса не доставлял ему ни малейшего неудобства.
Воин с прекрасным и безукоризненным лицом пронзил взглядом бронированный корпус «Арес Ликтор» и заглянул прямо в душу Вертикорды. В его глазах наездник увидел мудрость многих веков и бремя необъятных знаний.
