зайцем отъехать, то, пожалуйста, на любой вкус и размер.
Ногу брату удалось спасти. Попался настоящий Айболит. Он пришил ему новую ножку, вернее отрастил старую, ведь она, при сборке, оказалась на несколько сантиметров короче.
Женьку вернули вовремя, она привезла везение с собой и, явно, поделилась с братом. Падая со скалы, брат хорошо приложился головой. Наверное, тем же местом, каким его уронили в роддоме, но после этого падения, его эпилептические приступы прекратились, совсем. Подобное подобным. Вот такой гомеопатический эффект. Но я не советую пробовать, и гомеопатию, кстати, тоже.
Женьку, разная длина ног брата особо не занимала, но процесс выращивания был очень даже интересный: спицы, кольца, гаечки, шурупики, и все это из ноги торчит, так и чешутся руки чего-нибудь подкрутить.
Кстати, ноги в жизни Женьки сыграли решающую роль. Благодаря ногам, она появилась на свет. Это уже семейная легенда номер три. Очередное лето в отпуске. Женьки нет даже в планах, мама почти не спит по ночам, боясь проспать очередной приступ сына. В этот день она гуляет с ним во дворе. Папа откуда-то возвращается. Они стоят у подъезда, собираются зайти. В этот момент дверь подъезда резко открывается и выбегает это чудо. Соседская девчонка Маринка, маленькая, чернявая, с карими глазами бусинами, она бежит и хохочет, как колокольчик. А главное ноги. Абсолютно кривые ноги. Колесом. Она бежит быстро и кажется, что они вот-вот зацепятся друг за друга и она грохнется. Но этого не происходит. Какая-то неведомая сила удерживает ее в равновесии. Она бегает по двору, родители смотрят на нее улыбаясь.
— Я хочу девочку, — скажет папа, — давай родим девочку.
— Давай…
Справедливости ради, надо заметить, что хоть Женька и появилась на свет благодаря кривым ногам, свои имела ровные и весьма длинные. Да и вся она была длинная, тощая, угловатая. Серые любопытные глаза, выгоревшие на солнце брови, тонкая полоска губ и копна густющих и непослушных волос пепельного цвета. Никто не мог с ними справиться, и Женьку вечно стригли под горшок, но мама называла эту прическу загадочным словом сессон.
Ох, сколько ж раз ей обещали оторвать ее длинные ноги, и ладно бы просто оторвать, а то оторвать и на шею повесить.
Но вернемся к оторванной ноге брата. Усиленный родительский контроль после падения был недолгим, в какой-то момент родители потеряли бдительность. И Женьке было позволено опять испытывать своё везение.
Она сразу же самостоятельно научилась плавать, причем на глубине, маме решила не хвастаться, а то пришлось бы объяснять, как она оказалась на котлованах, да еще и за городом.
Женька старалась маму беречь и не рассказывала ей о своих приключениях. Чуть не унесло течением на реке, но не унесло же. Чуть не поймал сторож, когда воровали барбарис за школой, но не поймал же. И про стаю собак, которую отважно отгоняла палкой от дворовой собаки по кличке Лиса, тоже умолчала.
Сознаваться пришлось лишь однажды, Женька умудрилась босиком наступить в стекловату. Терпела до последнего, но, когда ноги стали гореть огнем, пришла с повинной. Мама полночи провозилась, отпаривая ноги Женьки в тазике. Плакали обе. Одна от боли, другая от жалости.
— Страмота, ты моя! — мама намыливает Женьку в очередной раз.
— Я не страмота, когда я вырасту — я буду красивая! — авторитетно заявила Женька.
— Чего?!
— Мне воспитательница в лагере так сказала.
И вот мама уже смеется, а Женьке почти не больно.
Мама редко смеется. У нее грустные глаза, нервные руки. По ночам Женька притворяется спящей, когда видит, как мама, крадучись, подходит к постели брата, слушает его дыхание и тихонько всхлипывает. Женька лежит, боясь пошевелиться и только сильнее прижимает к себе Мишутку.
***
Моменты, когда мама беззаботно смеется особенно ценны. Одно из таких теплых воспоминаний.
В этот день Женька почему-то не в садике, папа берет ее на прогулку. Нет, они не идут в парк, он не качает ее на качелях. Они идут в Шмелёвый лог. Завораживающее название, в детстве, Женька думала, что там живут шмели.
Но сначала к бочке. Желтая бочка стоит у магазина, скучающая грудастая тётя гремит гранеными стаканами. На бочке четыре буквы, но не те, которые нужны Женьке. Трехлитровая запотевшая банка уже в авоське. Женька бежит вприпрыжку. Впереди железная дорога, высоченный мост через пути, по которому жутко страшно и, одновременно, жутко интересно идти. Запах шпал на летней жаре вперемешку с запахом полыни.
За железной дорогой сопки. Пришли. Чуть дальше внизу тот самый поселок Шмелёвый лог. Эти сопки сложно назвать горами, маловаты. То тут, то там торчат куски скал, такие острые и слоистые. На них не очень удобно сидеть, но вполне можно поставить банку, расстелить газету и почистить вяленую рыбу.
Рыбу принесли папины друзья, они как-то незаметно присоединились. Человека два или три, Женька уже не упомнит. Она любила папиных друзей, всегда очень шумные, веселые и папа среди них, конечно, самый красивый. Высокий, худой, огромные голубые глаза под густющими черными бровями. Всегда удивлялась, как можно иметь такие жидкие льняные белые волосы и черные жесткие густые брови одновременно.
Но вернемся к рыбе, папа отрывает Женьке плавничок и жарит пузырь на спичках. Волшебный вкус детства.
Женька носится туда-сюда, раздолье. С одной стороны горы красивый вид на город, с другой на поселок. Сама гора вся в цветах и травах. Заячья капуста, черемша, еще что-то колючее. Женька никого не достает, увлечена.
Но вот сопка избегана вдоль и поперек, капуста вырвана, черемша съедена, Женьке становится скучно, разговоры взрослых ей непонятны, она канючит домой.
Папа предлагает сделать подарок для мамы:
— Придумай что-нибудь, нарви цветов, сделай маме приятно.
И вот Женька носится по сопке заново, в поисках чего-нибудь этакого. Бежит обратно, просит сделать из газеты кулёк, и опять убегает. Возвращается счастливая и довольная, бережно прижимая кулек к груди. Всем любопытно, что там за подарок маме.
Женька с радостью демонстрирует содержимое, полный кулек маленьких аккуратных черных шариков. Они были там повсюду, как будто кто-то порвал и разбросал бусы, маленькие, черные и гладкие. Женьке они очень понравились, захотелось подарить маме.
После того как мужики, включая папу, перестали все хором ржать, Женька узнала, что это были овечьи какашки. Полный кулек овечьих какашек! Вот так подарочек!!!
Домой они шли… с букетиком цветов, сорванных в последний момент, кулек остался лежать на выступе скалы, но о его содержимом маме было рассказано в подробностях. Женька жмурится от удовольствия, вспоминая смех мамы.
***
История со стекловатой позади, брата выписали, он заново
