Ян не верил в правосудие. Дочку богатых родителей наверняка отмажут. Таким, как она, можно садится за руль, накачавшись алкоголем и наркотиками, а сбитая насмерть на остановке женщина – всего лишь «несчастный случай».
Именно поэтому Ян каждый вечер отправлялся искать убийцу. Он хотел покарать ее сам, отомстить за смерть жены и ребенка. Ночные клубы, бары, дискотеки… Ее нигде не было. Скорее всего, родители заперли дочь дома, а то и отправили за границу. За деньги можно купить все.
Ярость и жажда мести постепенно сменились апатией. Ян вроде бы продолжал поиски, но теперь, придя в ночной клуб, устраивался у барной стойки и пил виски, в надежде опьянеть и забыться, хотя бы ненадолго.
Боль, сжигающая его изнутри, и не думала отступать. Умом Ян понимал, что Ларису не вернуть, и надо как-то жить дальше. Хотя бы ради родителей, ради памяти о жене. Но ничего не получалось. Боль растворялась в темноте, продолжая терзать душу.
Эйра появилась… вовремя.
Поначалу Ян удивился, но вскоре понял, что она права. Ему хотелось поговорить, но не с кем-то знакомым и не с мозгоправом, а со случайным человеком, который мог выслушать, воздержавшись от советов.
Эйра слушала. И не кивала сочувственно, не спешила утешить. Похоже, он, и правда, ошибся. Она подсела к нему просто так, без какой-то определенной цели.
– Сопьешься, – сказала она, когда Ян замолчал. – И не заметишь, как.
– Больно, – пожаловался он, неожиданно для самого себя. – Не хочу, чтобы перестало болеть, но…
– Ты наказываешь себя за то, в чем не виноват. – Эйра помешивала разноцветный коктейль трубочкой. – Никто не смог бы предотвратить случайность.
– Я должен был… – Я н до хруста в суставах сжал пальцы. – Должен…
– Странно, что ты все еще считаешь любовь чудом, а не проклятием.
– А ты? – Он решил не спорить, а сменить тему разговора. – Все еще не встретила своего единственного? Или не веришь в любовь, потому что обожглась на каком-то мудаке?
– Ни то и ни другое, – улыбнулась Эйра. – Я извращенка.
Бармен поставил перед Яном чашку с дымящимся кофе.
– Я не заказывал, – нахмурился он.
– Это я. Показалось, лишним не будет. Но, если не хочешь, не пей.
– Спасибо.
Ян не стал отказываться от кофе. Сегодня он определенно перебрал, а до дома, как всегда, придется добираться самостоятельно.
– Извращенка? – Отпив глоток, он впервые посмотрел на Эйру с интересом. – Это как? Лесби?
– Нет, я мужчин люблю. – Она мазнула по нему каким-то хитрым взглядом и уточнила: – Пороть.
Ян все же подавился и закашлялся, жидкость попала в нос. Может, он все же ослышался?
– Чего? Пороть любишь? – переспросил он.
– Именно, – кивнула она. – Сильно, долго и с удовольствием.
– Неожиданно, – признал Ян, сглотнув. – Я, конечно, слышал… Но не думал, что встречу.
– Не бойся, я не кусаюсь. – Эйра похлопала его по плечу. – И ты не в моем вкусе.
– Но подсела ты ко мне. – Ян вдруг понял, что его задела последняя фраза. – Просто поговорить?
– Да. Просто поговорить. – Она поправила волосы и опять хитро улыбнулась. – Но, откровенно говоря, я выпорола бы тебя, не задумываясь.
– Почему? – изумленно выдохнул Ян. – Я же не в твоем вкусе.
– Бесишь.
– Э-э…
– Ты жалеешь себя. Все твое чудо любви – чистой воды эгоизм. Взлелеянная боль, придуманное чувство вины… Все для себя, любимого. Проще страдать, чем быть мужиком и жить дальше. Уверена, твоя жена предпочла бы видеть тебя счастливым.
Слова хлестали наотмашь, оставляя на душе кровавые рубцы. Перед глазами повисла красная пелена, и Ян едва сдерживался, чтобы не наброситься на Эйру. Какого черта! Она такая же как все. Даже хуже!
Ho что-то его останавливало. Определенно не страх. Эйра – никто. Случайная знакомая. И ничто не мешает послать ее подальше, встать и уйти.
Тогда почему он слушает ее отповедь? Откуда стыд, выступивший на щеках жгучим румянцем? Неужели Эйра… права?
Она давно замолчала, и Ян сидел неподвижно, рассматривая пустую чашку. Порка – это тоже боль, но боль физическая, осязаемая. Он никогда не замечал за собой мазохистских наклонностей, но сейчас отчего-то задумался, сможет ли выдержать порку. Захотелось узнать, что больнее? Похоже, нет. Порка – это наказание. Как она сказала… Он наказывает себя?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Выпори, – произнес Ян, едва ворочая языком. – Сможешь?
– Пф-ф… – Эйра фыркнула и покачала головой. – Легко. Но, конечно же, не буду.
– Почему? Я не в твоем вкусе? Ты же сказала, что не задумываясь…
– Это спонтанное желание, о котором ты наутро забудешь, – пояснила она. – Ян, ты пьян и неадекватен.
И это правда. Он еще и пожалеет, когда протрезвеет. А после все повторится вновь… Клуб, бар, виски. Жгучая боль, тупеющая от разливающейся в душе тьмы. Только рядом уже не будет Эйры, способной вывести его из себя.
– А если не забуду? – Ян упрямо выпятил подбородок. – Если попрошу о порке завтра, трезвый и адекватный?
– Если попросишь, я расскажу тебе, как это больно и унизительно, – спокойно ответила Эйра. – Я доминатрикс, Ян. Это означает, что я доминирую над мужчинами, ставлю их на колени. Если ты и дальше будешь настаивать, я покажу тебе плеть и позволю почувствовать, как она бьет. Всего лишь раз, но и этого будет достаточно.
Эйра говорила, а Ян ощущал, как кожа покрывается мурашками, и волоски встают дыбом. Он всерьез обсуждает… порку? И испытывает… Блять! Он не понимает, что чувствует! Но он… чувствует…
Чувствует хоть что-то, кроме горя, боли и бессильной злости после того, как похоронил Ларису. И он будет полным идиотом, если упустит Эйру.
– Давай попробуем, – сказал Ян. – Расскажи мне, как это больно и унизительно. Покажи, позволь почувствовать. Отговаривай. Только не исчезай.
– Дурак, – вздохнула Эйра. – Ты не понимаешь, о чем просишь.
– Отговаривая, ты сильнее возбуждаешь интерес, – заметил он. – Дай свой телефон.
Она протянула ему мобильный, сняв блокировку с экрана. Ян набрал свой номер и сбросил звонок, дождавшись вибрации своего телефона.
– Если это способ завязать знакомство, то он весьма оригинален, – сказал Ян, возвращая Эйре мобильный.
– Позвони, и узнаешь наверняка, – усмехнулась она. И тут же предложила, как будто они знакомы сто лет: – До дома подбросить?
= 3 =
Эйра сомневалась, что Ян вспомнит о ней, и ждала его звонка. Похоже, судьба сыграла злую шутку: феромоны запустили фазу притяжения. Ян заинтересовал Эйру, как мужчина.
И вроде бы все должно быть наоборот. Он вдовец с тараканами в голове. Пациент, по которому плачет уютное кресло в кабинете психотерапевта. Он, в конце концов, ваниль!
Так почему мыслей о нем больше, чем хотелось бы?
Ян зацепил Эйру чем-то неуловимым и необъяснимым. Харизматичная внешность, верность жене, легкая хамовитость… Все это притягательно, но не для нее. Эйра – циник и стерва, с холодным разумом и жесткой хваткой. Ее нельзя разжалобить трогательной историей и впечатлить отчаянной бравадой.
Тогда в чем же дело?
– Ты влюбилась! – обрадовалась Марта, когда Эйра рассказала ей о Яне.
– Я проиграла пари, – возразила Эйра. – А чувство влюбленности – это следствие, а не причина.
– Тебе непременно нужно объяснение для всего!
– Как же иначе? – удивилась она. – Чудес не бывает.
Эйра и в медицинский поступила, чтобы разобраться в себе. Она не пришла в Тему, она с нею родилась. В отношениях с противоположным полом Эйра всегда доминировала, повергая в шок даже собственную мать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ты же девочка! – восклицала она после каждой драки, устроенной дочерью в детском саду.
Эйра искренне не понимала, почему девочка должна играть с куклами и терпеть наглые выходки мальчишек. То есть, им можно дергать ее за косу, а когда она отвешивает в ответ подзатыльник, это уже драка?
