– Дорога неблизкая, – согласился небритый. – Можем следовать дальше?
– Успеете.
Лейтенант вгляделся в фотографию водителя на правах, затем отсканировал взглядом оригинал и вновь вынужден был признать, что «совпадает».
Наличие в кузове кегов на какое-то время сбило милиционеров с толку. Если бы кавказцы, следовавшие из проблемной автономии, везли мешки или картонные коробки, алгоритм действий был бы примерно следующий. Правоохранители стали бы вскрывать штык-ножами один ящик-мешок за другим, вытряхивать товар-содержимое на землю, пока бы у экспедитора нервы не выдержали. Вот тогда бы и пошел разговор по существу. Про откупное. А кег, он – вещь в себе. Его так-то просто не вскроешь.
– И что мне с вами делать? – миролюбиво поинтересовался офицер; это прозвучало, как предложение придумать что-то полезное для людей, стоящих на посту.
Его подчиненные явно выглядели разочарованными. День, подходивший к вечеру, обещал быть бездарным в смысле добычи. Участок дороги им попался не оживленный, да и ездили по нему в основном местные на своих добитых машинах – из поселка в город или к родственникам в соседнее селение. Особо не разживешься. Максимум, заберешь канистру с паленым бензином или барашка. Небритый стоял перед лейтенантом, смотрел себе под ноги и всем своим видом показывал, что, мол, ты начальник, тебе и решать.
– Значит, так, – милиционер сложил документы стопочкой, но отдавать их не спешил. – Пиво хорошее?
– Свежее, – ушел от прямого ответа небритый. – Но сам я его не пробовал.
– Я уж представляю, какое там пойло мусульмане сварили. Сами-то они пиво не пьют, только анашу курят, – сержант уже готов был открыть задний борт машины.
– Сгружай один кег со своим свежим пивом и можешь ехать. Только учти: назад тебе по той же дороге возвращаться. Вдруг нам твое пиво не понравится? – Сделка, предложенная лейтенантом, выглядела вполне «по-божески».
Однако небритый внезапно заартачился, правда, не стал при этом апеллировать к закону.
– Рад был бы угостить тебя и твоих ребят, но не могу, командир. Пиво не мое. Хозяин у нас зверь. Он сам каждый кег посчитал, когда в машину грузил, и в блокнот себе записал. Так и сказал, что головы открутит, если потом цифра не сойдется. Лишнего у меня нет, так что извини.
Лейтенант растерялся, но не надолго. Откупиться натурой считалось самым мягким из всех вариантов и даже вполне законным, чем-то вроде подарка или сувенира. Ведь не деньги вымогали, а всего лишь то, что везут, и не половину, а малую часть. Отпускать же машину без откупного офицер-правоохранитель позволить себе не мог – вмиг бы потерял всякое уважение у подчиненных. Это значило бы окончательно расписаться в собственном непрофессионализме.
– Так что с тобой, Урал Рамдракович, делать будем? Ты же спешишь?
– Вас трое? – прищурился небритый и тут же опустил зеркальные очки.
– Тебе сегодня повезло. Завтра тут пятеро на дежурство заступает, – подсказал лейтенант.
Кавказец полез в карман, вытащил потертое портмоне.
– Одна тысяча на три не делится, – он хрустнул бирюзовой купюрой, следом вылущил из отделения пятисотку. – А полторы тысячи – как раз, делится.
Стражи порядка переглянулись, взгляды всех троих пересеклись и тут же разошлись – милиционеры сумели уточнить свои позиции без лишних слов.
– Слышь, Рамдракович, ты мне высшую математику с дробями не задвигай. Подскажу, если тебя плохо арифметике в твоем ауле учили. На три делится только три тысячи, но никак не меньше.
– Э... правильно мыслишь, – засмеялся небритый и добавил еще полторы тысячи.
Лейтенант, абсолютно не таясь, принял взятку и тут же раздал по тысяче подчиненным, вполне по-дружески улыбнулся водителю «УАЗа».
– Хороший у тебя учитель был. Три тысячи на троих как раз и делятся, – но даже после этого его рука не поднялась к голове – отдавать честь гражданским, да еще местным, ему не позволяла гордость.
– Теперь-то мы можем ехать?
– Про обратную дорогу не забудь, – напомнил лейтенант и махнул рукой.
Небритый легко вскочил в кабину и, ловко маневрируя между железобетонными блоками, вывел машину на трассу. Подскакивая на выбоинах, «УАЗ» покатил дальше.
– Урал Рамдракович... – задумчиво произнес милиционер. – Тоже мне имена придумали. Давали бы уж сразу: Урал КамАЗович или ГАЗонович. И думать бы не пришлось.
Сержанту шутка командира понравилась:
– Или – Драконович, – хохотнул он. – Знавал я одного автомеханика. Так его вообще звали Урал Отходов. Представляете, целый грузовик Отходов.
– Отставить, – лениво произнес лейтенант. – Человек не виноват, что его так родители назвали. Ты бы, сержант, над своей фамилией задумался.
– Фамилия как фамилия, чисто русская – Малофеев.
Все трое милиционеров глянули на горизонт. Трасса была пуста. Руки сами потянулись к сигаретным пачкам.
– А пиво пришлось бы кстати, во рту сушит, – протянул сержант, ни к кому конкретно не обращаясь. – Да еще с рыбкой.
– Пиво, пиво... – задумчивость никак не покидала лейтенанта. – Это где же они там у себя пиво варят? И из какого такого хмеля? Там и русских-то не осталось. Гашиш, что ли, для крепости в пойло добавляют?
– Из дряни всякой и варят. Вот и возят его к нам, – подсказал контрактник. – А по мне, главное в пиве что? Чтобы градусы были, или хотя бы по шарам било.
Лейтенант глубоко затянулся, пыхнул дымом и присел на бетонный блок, автомат пристроил между ног. Полученная от водителя тысяча сильно душу не грела. Небольшие деньги, когда их не на что потратить «не отходя от кассы», практической ценности не имеют. Его взгляд блуждал, пока не зацепился за пыльный стенд «ИХ РАЗЫСКИВАЕТ МИЛИЦИЯ».
– А ну-ка, стекло-то протри, – приказал он.
Контрактник рукавом протер стенд от пыли. Из-за стекла на милиционеров зверовато смотрела дюжина немолодых, по большей части бородатых мужчин. Некачественные снимки, напечатанные офсетом в местной типографии, делали их похожими, как близнецов-братьев. Но милицейский взгляд натренирован. Даже по маловразумительному устному описанию настоящий профессионал способен опознать разыскиваемого. А лейтенант служил на Северном Кавказе не первый год.
– А теперь смотрите, соколы вы мои, только не закукарекайте: третий слева во втором ряду. Я вас службе учить буду? Куда смотрели? На пиво? А счастье-то свое проморгали?
Сержант тщательно присмотрелся к фотографии одного из разыскиваемых милицией.
– Узнал? – прищурился лейтенант.
– Так это ж Руслан Тангаев – полевой командир, разыскивается за причастность к терактам... – сержант не успел дочитать кровавый послужной список небритого и тут же глянул на дорогу.
– Вот тебе и Урал Рамдракович. Хрен их последним временем разберет: вчера ваххабитом был, а сегодня с гор спустился и в автономной администрации их презика сидит. Может, просто ориентировка у нас устарела и теперь он в законе?
– Перешел бы из ваххабитов в администрацию, не сидел бы сейчас за рулем зачуханного «УАЗа», – здраво рассудил лейтенант.
Как и следовало ожидать, тот самый зачуханный «УАЗ» давно растворился в вечерней дымке. Лейтенант уже был на ногах, пальцы его нервно теребили ремень автомата. Контрактник выпалил взволнованно:
– Надо срочно по рации на следующий пост передать, чтобы задержали.
– Идиот, отставить – следующий пост по рации, – искренне возмутился офицер. – Мы с него три тысячи российских взяли. А не проморгали бы, как минимум десять тысяч зеленых стрясли бы прямо на месте. Вот после этого его и можно было бы следующему посту передавать по рации. Или ты хочешь, чтобы соседи вместо нас деньги с него получили?
Очевидный вопрос так и остался без очевидного же ответа, лейтенант уже бросился к машине. Спешили так, что даже забыли закрыть на замок дверь вагончика-бытовки. Щебень с обочины фонтаном брызнул из-под колес. Милицейская машина рванула с места. Сержант вел автомобиль и на ходу освобождался от мешавших ему бронежилета и каски. Лейтенант, сидевший рядом, придержал руль.
– Гони. Не останавливайся. Нельзя ему дать до следующего поста добраться. Там уже не наша зона ответственности. И деньги будут не наши. Понял?
– Как не понять? – Сержант вновь вцепился в руль и добавил газу. – Успеем догнать.
– Не кукарекай.
– Только б не свернули... только б не свернули... – приговаривал сержант, всматриваясь в очередной проселок, уходящий сквозь кукурузное поле к горам. Как же это мы так оплошали, а, товарищ лейтенант?
– Мигалку в последний момент включишь, и только если останавливаться не захочет.
– Захочет, никуда не денется. А не захочет, заставим.
Редкие встречные автомобили жались к обочине, уступая проезжую часть мчавшейся по осевой машине. Милиционеры до рези в глазах всматривались в дорогу. Наверное, с таким же усердием вглядывались в морской горизонт члены экипажа Христофора Колумба, которым великий командор пообещал награду – первому, кто увидит землю.
