Уже в 46 лет героиня находит в себе силы окончить институт, добросовестно выполняет задания, учится и может стать примером для молодежи. В любых условиях, если человек запрограммировал сделать себя лучше, умнее – он сможет.
Главное, не отказываться от принципов. Ее кипучая энергия не остывает.
Прочитав книгу, убеждаешься: жизнь пройти – не поле перейти, человек прошел трудный путь.
Красной нитью через всю книгу проходит её мудрое воспитание троих детей. Она любит своих детей, но не слепой любовью. Для каждого является настоящим другом. Старается раскрыть ребёнка, его возможности и умело готовит детей к будущей непростой жизни.
Особенно в годы перестройки. Она не растерялась. Начала искать выход. Учить детей жить в новой реалии. Это вызывает большое уважение к матери, умеющей правильно организовать детей. Её цель была одна – научить детей работать, не бояться трудностей. И Надежда Васильевна Зарецкая эту цель удачно достигла.
Всё это вызывает огромное уважение к главной героине. Бог вознаградил ее светлым женским счастьем на склоне лет.
Каждый найдёт в книге для себя что-то важное и ценное. Желаю читателям приятного прочтения.
С особой любовью и глубочайшим уважением к автору,Дария Джумагельдинова – писательница, поэтесса, член Союза российских писателейЛюбимой моей мамочке Ефимовой Галине Александровне посвящается
Мать – единственное на свете Божество, у которого мы всегда в долгу.
Э. ЛегувеГлава 1. Школьные годы Нади
Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное.
Платон
Первое сентября 1947 года. Надя Истомина идет по улице с мамой и вся светится счастьем.
Счастье началось с шести утра – когда лучик солнца блеснул в окошки их маленького саманного домика из двух комнат. Легко вскочив с кровати, Надя в одной рубашке выбежала на крохотное крыльцо – и вдруг по-новому увидела себя и все вокруг. То же чистое лазурное небо, та же зелень, те же налившиеся соком яблоки и груши в саду – а Надя уже другая. Без пяти минут школьница! «Какое счастье, – не переставая, мечтала Надя. – Я сегодня сяду за парту, буду учиться только на пятёрки. Хочу знать много, как наша тётя Тоня».
Умывание – скорее! скорее! – завтрак, в косы вплетены парадные розовые ленточки… И вот Надя гордо идет с мамой вниз по улице. Смотри, поселок Октябрьский, пригород рабочего города Краматорска, смотрите, окрестные горы – первоклассница идет.
Почти вприпрыжку; в новом темно-синем платьице, в белом штапельном фартучке – просто загляденье, любуется мама, несущая цветной ранец. У дочки ноша важнее – сильно пахнущий букет алых роз. «Я иду в школу, в школу!» – с особой гордостью думает она. Она бесконечно счастлива.
– Анна Семеновна, какие вы обе красавицы! – ахают встречные.
И Надя любуется на маму. Какая же она нарядная: светлое платье с тонкой отделкой из черного атласа струится вокруг тонкой фигуры, на маленьких ножках – модные туфельки на высоком каблучке! Шелковые локоны, черные как смоль развиваются на легком ветру и необычайно красиво ложатся на плечи. Вот только почему-то слезинки на ресницах – как зеркальные зайчики сияют и искрятся в лучах солнца.
Надя никак не может понять, почему мама плачет.
Лишь годы спустя осознала: это были слезы радости и печали одновременно.
Радостно было от того, что самое страшное позади: закончилась война, и вот Анна Семеновна уже вторую дочь ведет в первый класс, но в то же время эту радость не может с ней разделить погибший на фронте ее муж, Василий.
И в это чудесное утро перед глазами Анны Семеновны пронеслось все ее безрадостное детство.
25 марта 1917 года – не лучшее время для девочки, чтобы появиться на свет в России. Бедное и трудное детство почти гарантировано. Даже если девочка родилась в зажиточной интеллигентной семье.
Ни папа – Семен Георгиевич Назаревский, харьковский дворянин, сын греческого еврея, в родне музыканты, скульпторы, художники – ни мама, Анна Дмитриевна Пономарева из интеллигентной русской семьи учителей и священников Московской губернии – не думали, что все обернется вот так. Что не будет у них скоро ни земли, ни положения, ни достатка, что в голодном и страшном начале 30-х они погибнут. Что их девочки Антонина, Евгения и Анна после их гибели разойдутся по родственникам…
* * *
В свои пятнадцать Анна Назаревская – токарь, только что окончившая фабрично-заводское училище. Детства ей, как и многим ее сверстницам, было не положено. И не только детства, но даже и отпуска: первая пятилетка, еще не принята конституция, по которой «человек всегда имеет право…». На «побывку» к старшей сестре в Харьков – только после того, как разболтанным станком раздробило мизинец. Тут уж отпустили – на целых двадцать дней.
Знать бы – так лучше бы и не ездить, хотя судьба, наверное, не зря сложилась именно так. В Харькове познакомилась с другом семьи, красавцем и душой компании. Любовь такой силы, как бывает только в юности. «Распишемся?» – и взгляд в глаза. Черное утро, когда сообщили – погиб. Для нее – еще чернее, чем кто-либо мог предположить: Аннушка уже ждала ребенка. Косые взгляды и унижения – в семнадцать лет! Не замужем!
Девичество с легкими платьицами, подружками и свиданиями оказалось так же «не положено» Аннушке, как и мирное детство. Мужчины? Замуж? Какое там… Маленькая Вера, пеленки, работа, сон урывками…
Иногда сестры даются человеку затем, чтобы резко поворачивать его судьбу. В Енакиево, в гостях уже у младшей сестры – Жени, Аннушка увидела Василия Истомина. На четверть цыган, на остальную часть широкой своей души – украинец; молодой, общительный, веселый. Необыкновенной жизненной силы сероглазый парень. Тогда не в моде были красавцы, Василий Истомин и не был красив – скорее, такой душа компании. Певец, танцор, всегда первый на вечерах в клубе.
Он влюбился в Аннушку с первого взгляда. На первых же танцах поклялся себе – больше не отпустит. И не отпустил, они поженились через год и несколько месяцев. Его родители были категорически против: у нее ведь уже ребенок! Маленькую Веру Истомин удочерил, а через год на свет появилась Надя.
Когда Анна Назаревская была счастлива?
Наверное, вот в те короткие несколько лет – в красивом и уютном домике, с любимым мужем и дочками. До того июньского утра, когда началась война.
Вася ушел на фронт добровольцем в первый же день. Хотя ему предлагали бронь от завода. О «своих девочках» похлопотал, они (Василий был уже на фронте) уехали в безопасное Зауралье.
Что такое «трудно жить», Анна поняла только в поезде, на пути в эвакуацию. Беременная, с шестилетней Верой и годовалой, болеющей Надей. Томительные, бесконечные перегоны, стоянки то на станциях, то почти что в чистом поле…
Как-то на рассвете всех пассажиров разбудил страшный грохот и резкое торможение – перед составом разорвалась бомба. Кто был на верхних полках – попадали вниз, а Истоминым повезло, они спали на нижней. Пока стояли, Анна пошла набрать воды, оставив Надю на попечение старшей Веры. Вернулась – и не нашла детей на месте…
Как она кричала, как искала между вагонами и под ними, как спрашивала у всех – не видели светленькую годовалую девочку в розовом платьице? Господи, куда же могла деться, что же случилось? В обморок упала только тогда, когда Надя нашлась – до этого держалась.
Оказалось, Вера просто убежала играть к ребятам-сверстникам на другой конец вагона, а мимо Нади проходили ребята постарше. «Брошенная! Надо спасать!» – решили. И отнесли малышку к своей маме. До конца поездки Анна просто не выпускала младшую дочь из рук – тем более что у девчушки, видимо, после испития сырой воды, сильно болел живот.
Несколько дней в поезде показались нескончаемыми, но в конце концов все-таки приехали. Казахстан, Павлодарская область. Работать – на эвакуированном военном заводе токарем. Двенадцать-четырнадцать часов ежедневно – но зато рабочая карточка, то есть голодать не придется.
Схватки начались прямо у станка – заводской врач и медсестра удачно приняли роды. К двум дочкам добавился, наконец, сын – как они с Василием этого хотели!
С новорожденным на руках Анна вошла в юрту – и услышала за спиной мощный гул и треск. В том самом цехе, где она была еще полдня назад, раздался взрыв.
Много людей погибло – знакомых, уже почти родных, ставших близкими за последние жуткие месяцы. Могла бы и сама Анна быть там в тот момент. Но крохотный мальчонка, лежавший сейчас у нее на руках, в первый же день своей жизни спас всю семью: и себя, и маму, и старших сестер от гибели или сиротства.
