— Тусовка, сам понимаешь. А если серьезно, Димон. Мутное это дело. Дошли слухи, что Вардан валить собрался. Остальные тоже мало-мальски теряются. Не знаю, брат, я бы на твоём месте тоже свалил куда-нибудь на время.
— Поздно пить боржоми, когда почки отлетели.
— Радуйся, что мозги в черепе остались.
…….
Едва я вышел со двора, продолжая в мозгу вертеть известие от Малого, путь мне преградил большой тонированный джип. Из него вылезли двое. Бегло оглядевшись вокруг, впились в меня безэмоциональными взглядами. Крепкие ребята. Два быка.
— Архип?
Привычно запустив руку во внутренний карман ветровки, проследил за тем, как один из них отзеркалил моё движение. Только в отличие от меня, его пальцы легли на кобуру, а не на помятую пачку.
— Ну, Архип.
Чуть склонив голову набок, прошёлся по ним прищуренным взглядом.
— Садись. Тебя ждут.
Вытащив зубами сигарету, прикурил, лениво выпустил дым в сторону.
— Кто?
— Вардан поговорить хочет.
Чертыхнувшись про себя, сделал последнюю затяжку и вышвырнул сигарету в сторону.
Миновав развалины так и недостроенных домов, машина вылетела за черту города. Быкоподобные детины привезли меня в закрытый частный сектор и высадили у шикарного особняка, по двору которого гуляли мощные сторожевые псины.
— Проходи, Архип. Собачки хоть и злые, да умные. Без хозяйской воли не тронут.
Вардан в домашнем халате лично вышел мне навстречу. В голосе не было слышно ни нотки угрозы, но в словах таилось тихое предупреждение. Явно касающееся не только собак, но и остальных его подопечных.
— Проходи. Уважь старого друга.
В холле богатого дома было холодно и безлюдно. Наши шаги эхом отдавались в просторном помещении. Весь путь до кабинета испещрялся антиквариатом и дорогостоящими безделушками. Со вкусом, но без надобности. Сам кабинет в восточной части дома был по-деловому прост и сер.
— Присаживайся.
— Чем обязан такой чести?
— Разговор у старика есть. Вряд ли отниму им у тебя много времени. У тебя его вагон и маленькая тележка. Не чета мне.
— Чего ты хочешь?
Опустившись в кресло напротив меня, он буквально въелся в меня внимательным взглядом из-под прищуренных в восточном разрезе глаз. Сухое стареющее тело и слабые на вид, покрытые морщинами руки могли обмануть кого угодно, но не меня. Я знал, сколько в них сохранилось силы. Достаточно для того, чтобы растереть в пыль, сохранённую ими же когда-то жизнь. Мою собачью никчемную жизнь.
— Меня всегда поражало твое бесстрашие. Слишком фривольно ты со мной держишься, малец. Не находишь?
— Ты сам признал за мной право на то, чтобы со мной считались, Вардан.
— Твоя правда. Но я могу его и отнять.
— Что я от этого потеряю? И в чем от этого выиграешь ты?
Тонкие губы плотно сжались. Взгляд из-под ершистых бровей стал серьезнее.
— Что потеряешь ты? Как минимум — жизнь.
Мой прямой взгляд заставил его дернуть уголком губ.
— Ты — степной волк. Мало чего в тебе от человека, Архип. Волка и сворой собак не напугаешь, он смерти не боится. Люди, что пытаются пленить такого волка, сами становятся пленниками своих иллюзий.
— Ты меня позвал о зверях потолковать? Извини, мало что о повадках волков знаю.
— О зверях? Нет, пожалуй, в другой раз. У меня к тебе другой разговор. Тебе ведь известно о том, что произошло?
— Смутно.
— Если в двух словах — делёжка территории. Для меня это место стало опасным. Я возвращаюсь на родину. Это известие не на шутку всколыхнуло моих, скажем так, компаньонов. Каждый выставил свою кандидатуру на мое место. Наивные шакалы. — Вардан позволил себе слабую усмешку. — Я выбрал Рустема своим преемником. С моим выбором мало кто согласился. Следствие этого конфликта ты видишь. Но ничего, у этого лиса большая жажда жизни, выкарабкается.
— А от меня ты чего хочешь?
— Хочу предложить тебе более выгодные условия. Рустем едва ли предложит лучше, а я знаю, на что ты способен. Октагон стал тебе уже слишком тесен. Пора выйти на другой уровень. Соответственно и доход совершенно иной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хочешь меня купить?
— А ты готов себя продать?
— Денег не хватит. Моя жизнь дорого тебе обойдется.
— У меня не хватит, хватит у других. Поверь мне, мальчик, ты даже не знаешь, какими деньгами бросаются на моей родине. Но я могу твою жизнь просто отнять. Это не составит большого труда.
— Можешь. Но опять же, в чем ты выиграешь?
— В том то и дело, что ни в чем. Я предлагаю тебе сделку. Один бой. Реальные деньги. Это не тот тотализатор, к которому ты привык. Выстоишь — поговорим о большем.
— Ты считаешь, что мне так нужны деньги, что я куплюсь на твое предложение?
— А дело не в деньгах. Дело в моем интересе. Считай, что ты просто вернёшь мне долг.
— То есть, у меня изначально не было выбора? Умно.
— Выбор у тебя есть, я тебя его не лишаю. Хочешь — откажись. Но, в таком случае, ты вряд ли отсюда выберешься. Примешь мои условия — живи дальше вдоволь.
— И какие гарантии, что ты меня отпустишь после первого боя?
— Мое слово — вот твоя гарантия. Думаю, до этого времени у тебя не было повода усомниться во мне?
— А что станет гарантом того, что я выберусь оттуда живым? С твоей родины, где раскидываются деньгами?
— Я — твой гарант. А ты — мой боец. Против меня там не пойдут, менталитет другой. Но и щадить тебя никто не станет. Ты там никто.
Глава 3
— Ты ведь сам понимаешь, дело — дрянь. Да и риск… Я не знаю, что тут можно сказать… — Малой в своем репертуаре, положив подбородок на кулак, развивал монолог уже около двух минут, активно жестикулируя второй рукой. Позволив себе пропустить несколько рюмок, пока мать на ночной смене и не может видеть, чем занимается гордость их семьи — подающий надежды актер малого театра.
— А проценты-то какие? Вардан попросту вряд ли стал бы так наседать, — поинтересовался Макс.
— Тридцать.
— Чего тридцать? Процентов?
— Зеленью.
Парни перевели друг на друга удивлённые взгляды.
— Боюсь даже поинтересоваться, сколько поимеет Вардан.
— Правильно делаешь, Макс, что боишься. Ни к чему это. Ни тебе, ни мне.
— И когда бой?
— Через две недели.
— Слушай, друг. А отказаться никак? Мутное какое-то предложение… Макс, ты хоть ему скажи, что ли?
— Отказаться, Малой — никак. Если только каком кверху.
— Э, дорогие мои, а вы ли не охренели?
В комнату Малого без стука ввалился его старший брат Юрец. Бегло оценив ситуацию и заприметив два пузыря на полу, он с прищуром уставился на нас.
— Слышь, Антоха! У них тут праздник.
На его громкий вопль в проем всунулось лицо ещё одного брата.
— Малой, ты ль не опух? Что за попойка? Бабы то где? Тебя спрашиваю! Бабы где?
— Валите на хрен откуда явились.
— Что обмываем, детишки? Диплом только летом.
— Предстоящий бой, — ляпнул Макс, за что получил от меня добротный пинок по ноге.
— А, Архипов. Не уймешься никак? — Юрец сразу же потерял всякий интерес к нашему сборищу.
— Видать, неплохой бой намечается, если с тремя-то пузырями, — весело прокомментировал Антоха. — И сколько сегодня на кону?
— Тридцатка капустой, — вновь отозвался Макс.
Антон задумчиво почесал затылок.
— Мало проставился, Архип. Гони за остальными пузырями.
— Не облезешь?
— Неа, Димон, не облезу. А где облезу — там обрасту. Или зажал? Я ж тебе как брат родной.
— Брат родной мне поперек горла, а тебя я пока ещё способен терпеть. Осиль сначала это, а там уже и за остальным сгоняем.
— О, как! Видал, Юрец? Нас типа пригласили.
— А у них был выбор? — Неожиданно злорадно хохотнул Юрка, без лишних церемоний плюхнувшись на пол у импровизированного стола. — Ну, рассказывай, Архипов. Чего там за бой? За такие-то бабки.
Через два часа, изрядно окосев, Юрец начал действовать на нервы, в точности повторяя манеру Малого с длинными, никому не нужными монологами. Антон слегка отъехал, но продолжал нудить про проставку алкоголем и сетовать на отсутствие баб. В комнате уже было нечем дышать от алкогольных паров и дыма сигарет. Почувствовав легкое головокружение, я выбрался на балкон. Спустя минуту туда заявился и Юрец.
