Ричард хотел отдернуть руку, но вколоченные отцом и внушенные дядей принципы не позволили обидеть девочку. К тому же Фрэнни выглядела совсем маленькой и беззащитной – худенькая, какая-то тонкая и хрупкая, с большими темно-синими глазами на благородно-бледном, не знавшем солнца лице.
– Вам не рассказывали о проклятии? – Дик сделал вид, будто не замечает Джеймса.
– Нет, – ответила Фрэнни, заведя руку за спину и незаметно показав брату кулак, чтобы не лез.
– Я слышал эту легенду, ее многие знают… среди Кавендишей, – нехотя признался Дик. – Ваш предок, Томас, был наемником. А его младший брат Бартоломео – торговцем.
– Как раз твой предок, – не выдержал Джеймс.
– Да. Мой. – Ричард наградил его уничижительным взглядом. – И он никого не убивал. В отличие от вашего.
– Так что же случилось? – Фрэнни нервно дернула плечиком, злясь на брата-непоседу.
– В те времена в Альбии велось много войн. Прямая королевская ветвь прервалась, корону получил бастард. Желающих оспорить его права на престол нашлось много, поэтому Кэйн I, прозванный Железной Дланью Господа, часто воевал. Ну и, конечно, ценил верных людей и умелых солдат. Я читал целую книгу про его подвиги, – похвастался Ричард. – Так вот. Сначала Томас, ваш предок, получил рыцарство. Потом, расправляясь с врагами короны, стал бароном, а после ему пожаловали титул графа и замок. – Мальчик кивнул в сторону серой громады Райли. – Раньше эти места принадлежали мятежному графу Уордену, который приходился дальним родственником королевской династии и так же, как многие другие, хотел править. У него было большое войско и неприступный замок, осаждать который пришлось бы долго. И тогда король Кэйн пообещал титул и владения тому, кто сможет уничтожить мятежника. Большое войско не смогло бы подойти к замку незаметно, поэтому Томас пустился на хитрость.
– И зачем ты нам это рассказываешь? – опять вмешался Джеймс. – Про Томаса Кавендиша мы знаем лучше тебя: и как он с пятью верными ему наемниками подкараулил графа и взял его в плен, и как велел его людям открыть ворота.
– Людям? – хмыкнул Дик. – Не людям. Жене. Томас держал нож у горла ее мужа. Он велел леди открыть ворота, потом загнать в подземелье слуг и защитников замка – так, чтобы один из наемников все видел и смог засвидетельствовать это своему командиру. Потом вход в подземелье следовало закрыть на ключ и сдаться на милость победителя. Томас обещал, что в этом случае отпустит графа и его жену, даже позволит им забрать столько имущества, сколько уместится на двух лошадях. Но леди отказалась предавать своих людей – она знала, что за бунт король прикажет повесить всех: и слуг, и воинов. Тогда Томас Кавендиш на глазах у его жены перерезал графу горло, бросил тело и скрылся до того, как организовали погоню. Детей у мятежника не было – род пресекся. Люди примкнули к другому претенденту на престол. А леди Уорден бросилась с крепостной стены и разбилась.
– Я даже знаю, где она это сделала, – с гордостью в голосе сообщил Джеймс. – И что с того?
– А то, что леди была из одаренных. Умирая, она прокляла весь ваш род. Всех потомков Томаса Кавендиша. С тех пор у графов Сеймурских… – Ричард осекся и, посмотрев на Фрэнни, замолчал.
– Так что у графов Сеймурских? – спросила девочка.
– Вы учили родословную, смотрели на портреты предков… Не замечали, что в каждом поколении появлялись девочки, которые погибали ровно в четырнадцать лет, зато никто из мужчин-наследников не умирал до того, как оставит потомство, причем хотя бы двух детей – девочку и мальчика?
– И что из этого? – поежилась Франческа.
Дик опустил голову и теперь смотрел только на землю под своими ногами.
– Говорят, будто, умирая, сестры становятся духами-хранителями для своих братьев, – сказал он мрачно.
– Ты хочешь сказать, что Фрэн… – Джеймс испуганно замолчал.
– Да, – кивнул Ричард. – Но отец считает, будто с этим можно сладить. Артефакторы уже придумали, как бороться с личными проклятиями. С родовыми все обстоит намного хуже, но наука не стоит на месте. Мой отец тоже одаренный. Он не учился на артефактора, но много читал и иногда мастерит кристаллы, ищет новые рунные узоры. Думаю, он что-то придумал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я слышала, любое проклятие можно снять, – задумчиво проговорила Фрэнни.
– Я тоже про это слышал, – ответил ей Дик. – И даже знаю, какое условие у вашего. Только пока никто не смог его выполнить.
– И какое же условие? – спросил Джеймс.
– Проклятие снимет прямой потомок Томаса Кавендиша, который пожертвует своей любовью ради долга и жизнью – во имя любви, – торжественно процитировал Ричард.
Глава 1
Потомок лавочника
12 лет спустяРовно в полночь под окнами особняка, принадлежащего сэру Артуру Грею, грянул траурный марш. Музыканты неспешно шли вдоль чугунной ограды, старательно выводя свои партии. Мрачно гудели трубы, звонко и зловеще грохотали тарелки, медленно и торжественно стучали барабаны.
Сэр Артур подскочил на кровати, не понимая, что происходит. От адовой музыки дребезжали окна, трясся пол и задергался в нервном тике правый глаз благородного лорда. В коридорах зазвучали испуганные голоса. На псарне завыли собаки. К ограде устремился дворецкий Картер, одетый в одно исподнее. Его ночной колпак слетел с головы и остался лежать белым пятном на ступенях парадной лестницы.
– Что происходит, черт побери?! – возмутился сэр Артур, но никто ему не ответил.
Слуги были озадачены точно так же, как и хозяин.
Приникнув к окнам ведущей в холл галереи, обитатели особняка наблюдали за происходящим. Вот Картер добежал до ворот. Оркестр замолчал. В этот момент тишина показалась настоящим даром небес, но… долго она не продлилась. После краткой паузы музыканты заиграли что-то еще более зловещее и заунывное, а взволнованный дворецкий опрометью побежал обратно, забыв о своей степенности.
Сэр Артур направился в холл, желая немедленно узнать, кто посмел тревожить его ночной покой.
– Полицию! Срочно… полицию! – задыхаясь, сообщил Картер, держась за бок и силясь отдышаться.
– Кто эти люди? Чего они хотят?
– Они… говорят… – Дворецкий посмотрел на потолок, точно призывая Господа в свидетели. – Они говорят, что хоронят правосудие Альбии…
– Мерзавцы! – возмутился сэр Артур. – Наверняка это все проделки трутней из Клуба весельчаков. На прошлой неделе я приговорил пятерых из них к штрафу за нарушение общественного спокойствия. Джеймс Кавендиш обещал, что запомнит «мою любезность».
– Джеймс Кавендиш, сэр? Неужели сам граф Сеймурский? – спросил дворецкий.
– Да, он самый. – Сэр Артур потер переносицу. – Джеймс Эдвард Кавендиш, президент и основатель Клуба весельчаков. Родовитые предки этого юноши устали ворочаться в своих гробах, глядя на его художества. Свяжитесь с полицией, – приказал он, направляясь обратно в спальню, чтобы переодеться. – Хотя, думаю, музыканты скоро уберутся: они выполнили свою роль. Что ж, я знаю, кто поможет мне привлечь к ответственности затейников из клуба…
Повинуясь небрежному взмаху руки сэра Артура, Картер послушно направился к расположенному в переговорной кристаллу связи и вызвал полицию – необходимо было сделать заявление о происшествии.
* * *
– Ричард, зайдите ко мне, – приказал сэр Артур Грей, проходя мимо скромной конторки, доверху заваленной бумагами.
– Да, сэр.
Дик с готовностью отложил документы в сторону. С утра секретари уже натащили целую гору жалоб и прошений, при одном взгляде на которую Кавендиш-младший начинал неудержимо зевать. Должность помощника судьи никогда не была пределом его мечтаний, но выбирать не приходилось, и вот уже пару месяцев он честно пытался не засыпать, разбирая бесчисленные бумаги. Невыплата долгов, хулиганство, нарушение общественного спокойствия, мелкое воровство, дележ наследства… Нет ничего скучнее, чем проверять, в порядке ли документы, правильно ли они оформлены, все ли в наличии…
