— Как дела, малютка?
Она не ответила. Он колебался минуту, но потом быстро вошел в банк, откуда его нетерпеливо звал голос молодого спутника.
Проходивший мимо Люк Мэдиссон остановился и подошел к девушке.
— Вы ведь совершенно замерзли, мисс. Не подумайте, что я хочу сделать вам какое-нибудь нехорошее предложение… Я намерен купить ваши цветы и сделать вам маленький подарок.
Он вынул ассигнацию и протянул ее девушке, но вдруг остановился и с изумлением посмотрел на нее.
Она была необычайно красива, хотя вся ее одежда свидетельствовала о крайней бедности.
— Подождите, я дам вам что-нибудь получше.
Он сунул ассигнацию в карман и, вынув из нее другую, написал на ней несколько слов.
— Вот адрес моей фирмы. Если у вас при размене будут какие-нибудь неприятности — обратитесь ко мне.
Она молча переводила взгляд с него на ассигнацию. Сто фунтов!
Но он уже исчез в тумане.
Из дверей банка вышли те же двое мужчин. Девушка скомкала ассигнацию в руке. Ей бросилось в глаза лицо молодого человека. Он был мертвенно бледен и прерывисто дышал.
— Боже мой! Какое ужасное совпадение, Данти! Представь себе, если бы он вошел…
— Молчи, дурак! — Старший из мужчин подозрительно взглянул на цветочницу, но она была занята своими фиалками.
— Но если бы он вошел… Он говорил, что перед отъездом просмотрит счета…
Молодой человек дрожал всем телом.
— Будь благоразумен, Рекс, не стоит так волноваться. Ты мог бы сказать, что Маргарита…
Его голос снизился до шепота. Девушка услышала только обрывки фраз: «передача чека», «Маргарита завтра…», «Люк никогда…»… Человек, называемый Данти, покровительственно похлопал по плечу своего молодого товарища.
— Такси! — крикнул тот и подбежал к остановившемуся автомобилю. Второй направился было за ним, но, задержавшись, бросил в корзину с фиалками визитную карточку.
«Мистер Дантон Морелль 907 Халф-Мун-стрит».
— Приходи часам к девяти выпить со мной стакан вина, — пробормотал он.
Цветочница разорвала карточку у него на глазах.
Когда Данти догнал своего спутника, настроение у него было не из лучших.
Из тумана вынырнула огромная фигура. Девушка инстинктивно почувствовала, что этот человек тоже заговорит с ней.
Он остановился возле нее, заложив руки за спину. Шляпа его была сдвинута на затылок, широкое лицо было непроницаемым, в зубах торчала жеваная сигара.
— Вы не дитя бедных, — сказал он хрипло, но в его голосе слышалось так много юмора и доброты, что она рассмеялась.
— Но и не преступник, — ответила она.
— Вы первый человек, давший правильный ответ на эти слова, — сказал он. — Где в Лондоне высечен этот текст на камне?
Она презрительно пожала плечами.
— Ну и вопрос! Конечно же над входом в Олд Бейли. «Охраняй детей бедных и наказывай преступников».
Он кивнул.
— Вы выиграли. Что ж, конфета за мной. Еще один вопрос. Кто я? За правильный ответ вы получите фунт печенья и контрамарку в Зоологический сад.
— Вы сыщик! — произнесла она с нарочитой торжественностью. — Инспектор Гораций Байрд, по прозвищу «Воробей».
Он нагнулся к ней и его лицо покраснело от сдерживаемого смеха.
— Вы прелестны! Что ж, позвольте и мне продемонстрировать свои детективные способности. Вас зовут Мэри Бальфорд, вы работаете репортером в «Дейли Пост Геральд», в данное время вы сочиняете небольшую статью под названием «День лондонской цветочницы». Не спорьте. Ваш издатель просил меня понаблюдать немного за вами. Что вы скажете о таком блестящем заключении? Я приглашаю вас выпить чашку горячего чая и выслушать необыкновенную историю моей жизни.
Он взял у нее из рук корзину. Несмотря на вьюгу все прохожие останавливались, чтобы получше рассмотреть эту необыкновенную пару: огромного человека с корзиной фиалок и маленькую цветочницу.
Они вошли в ресторан. Мэри Бальфорд только теперь ощутила, что промерзла до костей.
— Заказывайте что хотите, — сказал «Воробей», — я недавно плотно пообедал, и поэтому вы меня извините, если я съем только десять пирожных.
— Что вы думаете об этом? — спросила она, разглаживая на столе хрустящую ассигнацию.
— Я не думаю, я только мечтаю о таких вещах, — серьезно ответил он и совершенно неожиданно прибавил: — это потому, что он женится. Сперва я подумал, что он просто хочет произвести на вас хорошее впечатление, но потом сообразил…
— На ком он женится?
— На девушке. Ее брат разговаривал с неким господином у входа в банк. Господина зовут Данти. Те деньги, которые теряет Рекс, попадают в его карман. Как вы считаете, это сплетня или клевета?
— И то, и другое, — ответила она, улыбаясь, — если я завтра помещу это в газете.
Сыщик старательно уничтожал кекс.
— Удивительная вещь, — заметил он, — если я съем десять кексов, то я просто пьян от радости. После двадцатого я начинаю ломать мостовую.
Мэри с удовольствием заметила, что он съел только семь.
— Что мне делать с этими деньгами?
— Я видел несколько очень красивых платьев в витрине…
— Умоляю, будьте серьезнее, мистер Байрд! Кто такой этот Данти?
— Вы намерены выпить стакан вина в его обществе?
— Я же просила!
— Хорошо… Темный человечишко. Я знаю кое-какие его делишки, причем гораздо лучше, чем он предполагает, и со временем предложу ему сменить тему и место действия.
— Мне кажется, вы каждый день узнаете что-то новое…
— Пожалуй, скоро я буду знать все, что касается криминального мира.
Но Байрд ошибался.
В ту же ночь его вызвали в дом номер 342 на Брук-стрит. С помощью бледного Дантона Морелля он взломал дверь и нашел Рекса Леффера мертвым на полу своей спальни. Рядом с ним валялся револьвер. На столе лежали исписанные листки бумаги, которые сыщик не успел заметить, а Данти быстро спрятал в карман.
Через час потрясенная Маргарита прочла следующие строки:
Маргарита, милая, я потерян. Я спекулировал в течение нескольких месяцев и сегодня решился на последний шаг по совету
Люка Мэдиссона. Он разорил меня: деньги его Бог. Ради всего на свете, не доверяй ему. Он толкал меня от одной ошибки к другой. Спаси тебя Бог.
Рекс.
Люк Мэдиссон — человек, за которого она выйдет замуж через неделю!
Глава 3
Несколько дней Маргарита была в каком-то оцепенении. Все время к ней приходили какие-то странные люди: огромный высокий человек, в деловом тоне которого слышалась своеобразная симпатия, истерически заламывающий руки директор банка, успокоенный Дантоном, еще кто-то… Она думала только о Люке Мэдиссоне, тщетно пытавшемся прийти к ней. Маргарита приказала не принимать его и не отвечать на звонки.
Их помолвка была естественным продолжением детской дружбы. Она не могла бы сказать точно, когда впервые почувствовала к нему привязанность. Он казался ей верхом великодушия, иногда доходившего до смешного… Очевидно мужчины знали его лучше. Она решилась спросить об этом Данти, который трогательно опекал ее все эти дни.
— Боюсь, что это действительно так, — пожал Данти плечами, — он слишком много думает о своих деньгах… Позавчера, к примеру, я видел его, и единственное, что он сказал о Рексе — это то, что, к счастью, Рекс был застрахован… М-да…
Действительно, Люк сказал это, потому что видел в страховой премии хоть некоторый фонд для девушки, если ей придется отвечать за долги брата.
— Конечно, — продолжал Данти, — он старался показаться вам в самом выгодном свете. Вы и деньги — две главные его страсти. — Он увидел, как она вздрогнула, и прибавил: — может быть, я ошибаюсь, и вы в данный момент стоите чуть выше денег…
После этого разговора она почувствовала растущую ненависть к Люку Мэдиссону. Девушка, ослепленная горем, не замечала, что ее собеседник настойчиво подливает масла в огонь.
Данти был очень опытен. План, поначалу казавшийся ему слишком фантастическим, теперь становился реальностью. Маргарита сама шла в сети. Охотничий азарт приятно щекотал ноздри афериста.
— В данное время, я полагаю, он пожертвовал бы последним шиллингом, лишь бы только жениться на вас. Мало того, он бы даже переписал на вас все свое состояние при заключении брачного контракта! Конечно, потом он будет жалеть об этом, а после медового месяца попробует вернуть назад…
Маргарита смотрела в окно. Она была ошеломляюще красива, но не той броской красотой, которой блистала Лиль Хэйнс, а неповторимо царственным очарованием античных статуй. У Данти перехватило дыхание.
— Нет, это невозможно, — сказала она медленно. — Должна ли я поверить…
— Что для Мэдиссона деньги — его Бог? — он казался удивленным и немного обиженным. — Боже мой! Я ведь вам раньше не все мог рассказать! Примеров тысячи!
Он сочинил несколько историй. Разумеется, придуманы они были довольно грубо и бездарно. Еще несколько дней назад Маргарита, услышав подобное, выставила бы за дверь любого, кто осмелился произнести… но… но в спальне лежал застрелившийся Рекс…
