— Док! Сигнал бедствия с острова Сейбл, — услышал я встревоженный голос капитана. — Островитяне обращаются ко «всем-всем» о срочной помощи врача-хирурга, а ближайшие «все-все» — это мы.
— Что стряслось?
— Подозрение на острый аппендицит. Так что собирай свой инструмент и медикаменты.
— Минут через десять буду готов.
— Не суетись, до острова еще далековато. Соберешься — поднимайся в рубку.
Вот так в море и бывает: все тихо, покойно и вдруг… Аппендицит? Упусти момент, опоздай с операцией — и жди беды.
Я поднялся в ходовую рубку. Капитан сидел на откидном стульчике, листал лоцию. Вахтенный штурман следил за глубинами, а радист вызывал остров Сейбл на шестнадцатый канал радиотелефона.
— При подходах производить непрерывные промеры глубин, — громко читал капитан. — Пройдя Мидл-Банк, соблюдать особую осторожность.
— Восемьсот… восемьсот… восемьсот… — бубнил вахтенный штурман, вглядываясь в ленту эхолота, прибора, определяющего глубину океана. — Четыреста… четыреста.
— Хорошее место для стоянки — одна-две мили от северного берега острова. Слышите, старпом? — сказал капитан.
— Туда и проложен курс, — отозвался из открытой двери штурманской рубки старший помощник капитана. Склонившись над штурманским столом, он разглядывал карту. — Что там локатор? Зацепились за остров?
— Уже вижу, — сказал навигатор, вжав лицо в раструб локатора. — До острова восемь миль.
— Хорошее место для стоянки, — повторил капитан. — Глубина от девяти до восемнадцати метров. Грунт песчаный, хорошо держит якорь. При смене ветра немедленно уходить, опасаясь сильного волнения.
— Триста… Двести пятьдесят… двести метров, — бубнил штурман.
— До острова четыре мили, — сообщил радионавигатор.
На горизонте показалась золотистая полоска. Остров. В ходовой рубке стало тихо, лишь гудел движок гирокомпаса, резко, остро пощелкивал счетчик эхолота, да навигатор докладывал, сколько миль остается до острова.
— Самый малый, — приказал капитан и захлопнул лоцию.
— Остров на шестнадцатом канале, — сказал радист и протянул трубку радиотелефона капитану. — Говорят, что уже видят нас, спустили на воду свою шлюпку. Спрашивают: хирург ли наш врач?
— Спустили шлюпку? Ну и ладненько, — сказал капитан. — Нам меньше забот. Док, переговори! Ты ведь лучше всех английский знаешь.
— Алло, алло! Остров Сейбл! Остров Сейбл! — проговорил я в трубку и услышал потрескивание. — Я врач-хирург рыболовного траулера «Сириус». Сообщите, что с больным.
— Острые боли внизу живота, справа. Тошнота, головокружение, слабость, — донесся встревоженный голос — Нужна срочная консультация. Подозрение на острый аппендицит.
— Сто метров под килем… Восемьдесят, — сказал штурман. — А вот и шлюпка мчит.
— Док, тебе двое суток хватит? — Капитан оторвал от глаз бинокль. — На обратном пути заберем. Старпом, будем становиться на якорь?
— А зачем? — сказал старпом, выходя из штурманской.
— И я так думаю. Командуй. Пускай боцман парадный трап майнает.
— Боцман! Майнай парадный тр-рап! — скомандовал в микрофон старпом.
И тотчас с палубы послышался недовольный голос боцмана:
— Ишь парадный! Он что, старик какой? И по штормтрапу спустится.
Сделав суровое лицо и выглядывая в открытое лобовое окно, старпом повысил голос:
— Боцман! Р-разговорчики! — Покосился на капитана. — Говорю: майнай парадный! Приказ капитана!
Я пожал руку капитану и старпому. Вышел из ходовой рубки. Траулер едва скользил по сине-зеленой, усыпанной солнечными бликами, спокойной воде. Матросы толпились на верхнем пеленгаторном мостике, глядели на желтые холмы островной земли. Раздувая пенные усы, неслась к траулеру широкая, глубоко сидящая в воде шлюпка. Двое мужчин в ярко-красных куртках-штормовках сидели возле двигателя. Смуглые озабоченные лица, нетерпение во взглядах: «Быстрее, док!»
Скрежеща в блоках, трап закачался подо мной, запружинил. Сильные руки подхватили, потянули к себе, я спрыгнул в шлюпку. Сверху опустилась сумка с медикаментами, инструментом; борт траулера откатился в сторону. Капитан, старпом и штурман стояли на крыле мостика, и я махнул рукой — до встречи!.. Сердце отчего-то сжалось. От страха? Нет. От грусти? Пожалуй, тоже нет, какой тут страх, какая грусть: много ли пройдет времени, когда я опять поднимусь на палубу своего траулера? И все же такое бывало уже не раз, когда на какой-то срок я расставался с родным, привычным миром, расставался со своей обжитой уютной каютой, траулером, частичкой моей Родины, и с людьми, к которым так привык за время рейса.
Шлюпка мягко стукнулась о борт траулера, я увидел протянутую мне широкую, грубую ладонь и пожал ее.
— Зови меня Джо, дружище, — сказал мужчина.
Я стиснул крепкую ладонь, вглядывался в лицо говорящего, а было оно широким, большеротым, добрым. Из-под лохматой кепки, надвинутой на самые брови, на меня смотрели два маленьких, цепких глаза, одно ухо было примято кепкой, а второе смешно торчало в сторону, и на мочке его был вытатуирован синий якорек. Пошарив возле себя, мужчина, назвавшийся именем Джо, протянул мне спасательный жилет.
— Надень, дружок. Давай помогу… Знакомься — это Алекс. Эй, что же ты молчишь? Скажи русскому хоть словечко.
— Иди-ка в корму, Джо, — сердито сказал Алекс, — шлюпка носом в воду зарывается.
Громоздкий, неповоротливый Джо добродушно улыбнулся.
Топая громадными ножищами, он прошел в корму и устроился рядом с Алексом, огненно-рыжим, краснолицым мужчиной, который, встретившись со мной взглядом, дружелюбно помахал возле уха рукой: привет!
Траулер уходил к горизонту. Шлюпка приближалась к острову. Чем ближе к берегу, тем волны становились круче. Когда шлюпка вкатывалась на очередную волну, был виден остров.
Дюны, зеленая трава, колышущаяся под порывами теплого, дующего с моря ветра, несколько домов в низинке, группа людей на берегу. Волны с громом выплескивались на песчаный пляж и долго катились по нему. Стало страшновато: ни пирса, ни причала. Прямо на песок выбрасываться будем?
Шлюпка со все нарастающей скоростью неслась к берегу. Я уже слышал тяжкий гром наката и весь сжался, приготовился к броску через борт, как только шлюпка коснется килем дна. Люди что-то кричали, махали руками, какая-то девочка среди них плясала и прыгала, над ее худенькими плечами метались желтые, как песок дюн, волосы.
Шлюпка взлетела на гребень пенной волны и вместе с ней понеслась к пляжу… Гром, плеск, скрежет днища о гальку. С неожиданной для такого громоздкого тела сноровкой толстяк Джо махнул в воду и, вцепившись в левый борт медвежьей хваткой, с силой поволок шлюпку на песок. Алекс выскочил к нему на помощь. Рывок, еще один.
