Изящные черты лица и пушистые ресницы, как у маленькой девочки, молодили Люси, хотя ей уже исполнился тридцать один год. Она отращивала свои блестящие каштановые волосы еще со студенческих лет и иногда убирала их назад, перехватывая незатейливой бархатной ленточкой, которую Мег и под пистолетом не нацепила бы так же, как и выбранное Люси консервативное прямое платье цвета аквамарина с аккуратным черным шелковым пояском. Сама Мег задрапировала свою долговязую фигуру несколькими полотнищами блестящего, переливающегося шелка, завязанными узлом на плече. Классические черные гладиаторские сандалии (сорок первого размера) держались на ремешках, обвивавших ее икры. А в ложбинке меж грудей покоился замысловатый серебряный кулон, который она самостоятельно переделала из старинного футлярчика для бетеля, сторгованного на базаре в центральной части Суматры. Свои, возможно фальшивые, серьги династии Сун она дополнила множеством браслетов, которые приобрела за шесть долларов в дисконтном магазине T.J.Maxx и украсила впоследствии дешевым африканским бисером. Мода и стиль бурлили в ее крови. И пускались во все тяжкие, как выразился ее дядя, знаменитый нью-йоркский кутюрье.
Люси теребила скромную нитку жемчуга на шее.
– Тед… Он ближе всех к живому воплощению идеального мужчины. Взять хоть мой свадебный подарок! Ну кто еще способен подарить невесте церковь?
– Впечатляет, должна признать.
После обеда Люси уже возила Мег посмотреть на заброшенную деревянную церквушку, уютно расположенную в конце узкого переулка на окраине городка. Тед купил ее, чтобы спасти от сноса, потом жил в ней несколько месяцев, пока строился его новый дом. Хотя теперь в храме не осталось никакой мебели, старинная постройка была очаровательной, и Мег не составило труда понять, почему Люси она так приглянулась.
– Он сказал, что всякой замужней женщине необходимо свое собственное уединенное место, чтобы сохранить здравый рассудок. Ну можно ли быть заботливее?
У Мег имелось более циничное объяснение. Что может быть лучше такой стратегии для богатого женатого мужчины, если он собирается обеспечить себе пространство для маневра?
– Просто невероятно, – выдавила она. – Жду не дождусь встречи с этим уникумом.
Мег проклинала серию личных и финансовых кризисов, помешавших ей еще несколько месяцев назад прыгнуть в самолет и познакомиться с женихом Люси. А так она пропустила все предсвадебные вечеринки и была вынуждена прикатить на свадьбу из Лос-Анджелеса на развалюхе, купленной у садовника своих родителей.
Люси со вздохом уселась на кушетке рядом с Мег.
– Сколько бы мы с Тедом ни жили в Уинетте, я всегда буду… не дотягивать. Понимаешь?
Мег больше не могла противиться желанию обнять подругу.
– Ты в жизни не была ниже кого-то. Ты сама, собственноручно спасла себя и свою сестренку от детства в каком-нибудь приюте. Ты приспособилась к Белому дому, как настоящий боец. А что до твоих мозгов… у тебя ведь степень магистра.
Люси дернулась:
– Которую я получила позже степени бакалавра, а не одновременно с ней.
Мег проигнорировала эту дурость.
– Твоя работа по защите детей изменила жизнь многих к лучшему, и, на мой взгляд, это стоит большего, чем заоблачный коэффициент интеллекта.
Люси вздохнула:
– Я люблю его, но иногда…
– Что?
Люси махнула рукой со свежим маникюром, демонстрируя ногти, покрытые бледно-розовым лаком, а не изумрудно-зеленым, который предпочитала Мег.
– Так, глупости. Предсвадебный мандраж. Не обращай внимания.
Беспокойство Мег возросло.
– Люси, мы дружим уже двенадцать лет. Мы храним самые страшные секреты друг друга. Если тут что-то не так…
– Собственно, нет ничего такого. Просто я нервничаю из-за свадьбы и того внимания, которое она привлекла. Пресса повсюду.
Она опустилась на краешек кровати и прижала к груди подушку, как всегда делала в колледже, когда была чем-то удручена.
– Вот только… Что если он чересчур хорош для меня? Я умна, но он гениален. Я симпатичная, но он-то великолепен. Я стараюсь быть скромной и порядочной, но он практически святой.
Мег подавила растущую волну гнева.
– Как тебе мозги-то задурили.
– Мы все трое выросли в семьях знаменитостей. И ты, и я, и Тед… Но Тед сколотил собственное состояние.
– Некорректное сравнение. Ты работала в некоммерческой организации, а это не шибко подходящий трамплин для карьеры мультимиллионерши.
Но Люси все же была в состоянии сама себя содержать, чего Мег никогда не удавалось. Она была слишком занята, путешествуя в отдаленных краях под предлогом исследования местных проблем защиты окружающей среды и изучения туземных ремесел, а на самом деле просто для собственного развлечения. Она любила своих родителей, но ей не понравилось то, как они неожиданно решили отказаться ее обеспечивать. И почему именно сейчас? Может быть, перекрой они финансирование, когда ей исполнился двадцать один год, а не тридцать, она не чувствовала бы себя такой никчемной.
Люси погрузила свой маленький подбородок в край подушки так, что та собралась складкам вокруг щек.
– Мои предки его обожают, а ты ведь знаешь, как они всегда относились к парням, с которыми я встречалась.
– Уж точно не с такой откровенной враждебностью, как мои к тем, с кем встречалась я.
– Это потому что ты сходилась с отпетыми неудачниками.
Тут Мег нечего было возразить. В число этих бедолаг в последнее время добавились шизоидный серфер из Индонезии и один немотивированно вспыльчивый австралийский инструктор по рафтингу. Некоторые женщины учатся на своих ошибках. Но Мег явно не принадлежала к их числу.
Люси отбросила подушку.
– Тед сколотил состояние, когда ему было двадцать шесть, придумав какую-то интеллектуальную компьютерную систему, помогающую экономить электроэнергию в отдельном населенном пункте. Это шаг на пути к созданию общенациональной экономичной энергетической системы. Теперь он подвизается в качестве консультанта там, где ему интересно. Когда он дома, то ездит на стареньком грузовичке-«форде» с ячейкой для водородного топлива, которую сам в него вмонтировал вместе с кондиционером, работающим на солнечных батареях, и всякими другими прибамбасами, которых я вообще не понимаю. Ты знаешь, сколько у него всяких патентов? Нет? Ну, я тоже не знаю, хотя уверена, что продавец любой бакалейной лавки в городе знает. Хуже всего, что его ничто не может вывести из себя. Ничто!
– Ну, прямо Иисус Христос. Только богатый и сексуальный.
– Осторожнее, Мег! В этом городе за шуточки о Христе могут и пристрелить. Ты еще не видела столько истинно верующих с пушками наготове.
