— Герр капитан, похоже, они нас потеряли. Рыщут на том же месте, где мы были раньше. Ходят в режиме поиска, но в нашу сторону не суются.
— Спасибо, Курт. Слушай дальше…
У Михеля отлегло от сердца. Неужели, получилось? Но расслабляться рано. И лодка по-прежнему, с черепашьей скоростью, продолжала уходить все дальше и дальше от охотников, потерявших след. Вот снова громыхнули взрывы глубинных бомб, но совершенно в стороне.
Все было ясно, эсминцы окончательно потеряли цель и бомбят наугад.
Прошло уже больше часа. Взрывы не прекращались, но слышались с каждым разом все дальше и дальше. «Волчице» хоть и с огромным трудом, но все же удалось выскользнуть и на этот раз из цепких когтей костлявой. Михель вытер вспотевший лоб. Нервное напряжение начало спадать. Все, кто был в центральном посту, повеселели и с благодарностью поглядывали на своего Старика. Он вытащил их с того света в очередной раз. Окинув взглядом вахтенных, Михель остался доволен.
— Все, камрады. Похоже, нам снова удалось надавать томми по морде, и благополучно удрать после этого. Обе машины самый малый вперед, курс один — восемь — ноль. Идем так до темноты. Потом будем всплывать. Пойду я, отдохну немного…
Переговорив еще раз с акустиком и вахтенным офицером, Михель отправился в свою крохотную каютку. Устало рухнув на койку, закрыл глаза. Сильнейшее нервное напряжение давало о себе знать. Больше суток на ногах. Сначала атака конвоя, а потом непрерывная игра в кошки — мышки с эсминцами. Он добавил к своему личному счету еще три транспорта и один эсминец, который так некстати оказался на пути торпеды, предназначенной для крупного сухогруза. Похоже, это его последняя победа в э т о й войне. Больше на своей «малышке», как он ласково называл свою U — 177, он в океан не выйдет. У Деница в отношении него другие планы. В январе 1940 года он, скрепя сердце, отпустил его, доверив лодку. Но перед этим выходом сказал без обиняков.
— Михель, хватит пиратствовать. Как вернетесь в Лорьян, сдаете лодку. Мне люди с такой головой, как Ваша, нужны в штабе. А охотиться в Атлантике — для этого и молодых хватает. Это вопрос решенный. Сходите еще раз, отведете душу, и я жду Вас у себя. Война в Атлантике достигла апогея, англичане несут колоссальные потери в конвоях, но и наши потери увеличились. Ваше место — руководить действиями «волчьих стай», а не гоняться за противником лично…
Михель тогда отнесся к этому философски. Дескать, если Лев [3] сказал, что это вопрос решенный, то ему остается только согласиться. Не спорить же с адмиралом. Правда, чтобы попасть в штаб Деница, надо сначала вернуться в Лорьян. И когда твоя лодка находится посреди Атлантики, то в течение долгой дороги домой много чего может случиться…
Очевидно, эсминцы уже ушли, прекратив преследование, так как взрывов, даже удаленных, больше не было слышно. Михель глянул на часы. До заката остается еще пара часов. Тогда можно будет всплыть, провентилировать лодку и зарядить аккумуляторные батареи. Заодно
узнать новости, если будут. Хоть очень и не хочется, а придется самим выйти в эфир. Томми и янки подозрительно быстро научились пеленговать радиопередачи немецких субмарин. Хоть в этом районе нападения авиации можно не опасаться, но береженого бог бережет. Сейчас по любому нужно возвращаться, так как запасы топлива на исходе. Михель не заметил, как задремал и проснулся только тогда, когда матрос, посланный вахтенным офицером, начал трясти его за руку.
— Герр капитан… Герр капитан… Вы приказывали разбудить Вас перед всплытием.
— А? Что? Ах да… Как обстановка?
— Все в порядке, герр капитан. Противник ушел, вокруг никого нет.
— Все, иду…
Когда Михель появился в центральном посту, все были уже на местах. Главмех снова встал рядом с рулевыми — горизонтальщиками. Перекладка рулей на всплытие, и лодка медленно пошла вверх. Когда противник ушел, она уже поднялась до глубины ста метров, поэтому всплытие на перископную глубину заняло меньше времени. Михель хотел всплыть в период сумерек, когда еще виден горизонт, чтобы сначала оглядеться в перископ. Акустик акустиком, но этим старым и надежным средством лучше не пренебрегать. Командир субмарины подумал, что уже сам становится похожим на матерого волка. Осторожного и расчетливого. Который не лезет за добычей очертя голову, а сначала хочет получить о ней максимум информации. Чтобы напасть в нужный момент, когда добыча этого не ждет. И снова исчезнуть в морских глубинах, запутав следы и оставив с носом корабли эскорта.
Наконец, U — 177 достигла перископной глубины. Акустик подтвердил, что «горизонт чист» и никого поблизости нет. Михель перешел в рубку.
— Поднять перископ!
Лодку покачивало, но это все же не шторм. Вот труба перископа пошла вверх, и командир приник к окулярам. Горизонт, действительно, был чист. Ветер гнал небольшие волны, которые временами заливали линзы перископа. Солнце уже скрылось, но горизонт был еще виден достаточно четко. Осмотрев всю поверхность вокруг лодки на триста шестьдесят градусов, Михель убедился, что океан пустынен. Конвой, который они славно пощипали, уже очень далеко. Эсминцы, которые доставили им массу неприятностей, ушли его догонять. Гнаться за конвоем с четырьмя торпедами и с мизерным запасом топлива нет смысла. Придется возвращаться. Глядишь, кто — нибудь по дороге попадется. Михель еще раз осмотрел в перископ море и небо, но все было спокойно. Дождавшись, когда полностью стемнеет, он дал команду всплывать.
Поверхность воды забурлила, и из глубин показалась рубка субмарины. С дифферентом на корму U — 177 вынырнула на поверхность. Заработали дизеля, и в лодку хлынул свежий живительный воздух. Дождавшись, когда давление внутри лодки сравняется с атмосферным, Михель открыл люк и выбрался на мостик, оглядываясь вокруг. Следом выскочили расчеты зенитных установок, и тут по нервам командира ударил истошный крик.
— Герр капитан, бомба!!!
— Какая бомба?!
— Здесь, возле зенитки!!!
Поняв, что случилось что-то из ряда вон выходящее, Михель прошел к кормовой зенитке, установленной на мостике, и внимательно присмотрелся. И его седые волосы под фуражкой встали дыбом. С левого борта, между леерным ограждением и станиной зенитного автомата, лежала неразорвавшаяся глубинная бомба. Если бы было светло, то он бы и сам заметил ее, когда выбрался на мостик. Но это дело не меняло. Им выпал редчайший случай остаться в живых. Из люка выглянуло любопытное лицо лейтенанта Штера, их третьего вахтенного офицера.
— Герр капитан, что — то случилось? Кто так кричал?
— Английский сюрприз, лейтенант. На мостике неразорвавшаяся глубинная бомба.
Михелю показалось, что он даже в темноте увидел, как побледнел лейтенант. Поскольку угрозы с воздуха не было, зенитчики покинули мостик и на него поднялись четверо сигнальщиков и вахтенный офицер — лейтенант Штер. Новость уже распространилась по лодке и сейчас пять пар глаз смотрели на притаившуюся смерть. Михель постарался сгладить ситуацию.
— Все, камрады, поглядели и хватит. Следить за морем и воздухом. Лейтенант, курс строго по волне, чтобы не было бортовой качки. Вызовите на мостик первого офицера, главмеха и Герлаха.
Очень скоро первый офицер обер — лейтенант Генрих Тимм, главный механик Шефлер и старшина команды торпедистов унтер — офицер Отто Герлах появились на мостике и уставились на «сюрприз», свалившийся сверху. Предусмотрительный главмех захватил фонарь, но Михель пока не разрешил его включить.
— Видели, господа? Что делать будем?
— Надо разминировать, герр капитан. Рвануть может в любой момент. Очевидно, дефектный взрыватель. Но нет никакой гарантии, что при следующей бомбежке бомба не детонирует.
— Я это понимаю. Отто, ты когда — нибудь это делал?
— С нашими бомбами да. А вот с английскими нет… Можно попытаться вывернуть взрыватель. Тогда бомба сможет детонировать только при очень близком разрыве. Хотя, если удалить взрыватель, то можно попытаться выкинуть ее за борт. Отпилить ножовкой часть леерного ограждения, чтобы не мешало. А пока ее надо зафиксировать, чтобы не болталась.
— А вы, господа, с таким сталкивались?
— Давно, герр капитан…
— Значит, будем разминировать. Отто, неси все, что нужно. Когда мы будем работать, всем лишним покинуть мостик. Герр обер — лейтенант, если что, примете командование лодкой и действуйте по обстоятельствам. Вместе с главмехом уйдите подальше — в кормовой торпедный отсек. Вы оба нужны лодке. Живые.
— Герр капитан, а Вы?!
— А я останусь здесь и помогу Отто. Когда — то этим занимался.
— Герр капитан, но я тоже имел дело с глубинными бомбами!!! Правда, давно…
— Обер — лейтенант, Вам сколько лет?
— Двадцать четыре.
— А мне шестьдесят два. Уважайте старшего по возрасту и по званию. Нам двоим тут делать нечего. Мы с Отто справимся сами. Если бомба все же рванет, то она разрушит только рубку. Корпус может и пострадает, но торпеды не детонируют. И тогда Вы единственный, кто сможет принять командование лодкой. Второй и третий офицеры еще зеленые. Повреждения будут таковы, что погрузиться, скорее всего, вы уже не сможете. Поэтому, постарайтесь достичь Азорских островов. Они принадлежат Португалии и это ближайшая нейтральная территория. Добраться до Лорьяна, или других французских портов не пытайтесь. Английская авиация обнаружит и утопит вас очень быстро. Лодку интернируете у португальцев на Азорах. Нейтралы вас не выдадут англичанам. К испанским берегам в Гибралтарском проливе тоже не ходите, там полно кораблей и авиации противника. Думаю, никто здесь не хочет угодить в плен. Все, господа. Нам надо работать…
