в руки какой-никакой лук. А то и прикажут оставаться в лагере. Столь незавидной и даже унизительной долей вельдчонок, понятное дело, был недоволен. Сидя в темнице последние три дня, всё ворчал, что не для того он, дескать, круглые сутки учился стрелять без промаха, чтобы потом с пустыми руками в поход идти. Но это он при Младе хорохорился, а при старшинах молчал, как рыба об лёд.
Хальвдан проехал мимо Млады, лишь лениво мазнув по ней холодным взглядом, развернул коня и занял положенное ему место. Ждали только князя.
Между тем, небо, ясное с ночи, затянулось тучами, а после разразилось ещё и снегопадом, который с каждым мгновением грозил обратиться настоящим ненастьем. Проснувшийся ветер завывал, закручивая снег белыми вихрями, и трепал стяги цвета бычьей крови с изображенной на них башней княжеского дома. Мелкие льдинки с тихим шелестом ударялись о суровый сермяжный плащ Млады и оседали на плечах плотным слоем. Сквозь рваные раны облаков солнце бросало редкие лучи, выхватывая замершую в ожидании дружину из полупрозрачного потока.
Млада сидела, сложив руки на луке седла, медленно скользила взглядом по пустым дружинным избам, что виднелись вдалеке, в проходе арки. Непривычная тишина разливалась кругом. Лишь иногда покашливал кто из кметей или бренчал оружием. Да ещё Янтарь недовольно потряхивал головой, когда на гриву налипало слишком много снега. Все воины собрались во дворе первый раз с тех пор, как Млада появилась здесь. И прошло-то всего три с небольшим луны, а казалось, что уже много лет. И кто бы поначалу мог сказать, что она выдержит в дружине так долго. Каждый день был пронизан ожиданием похода, желанием расправиться с вельдами, а с их жрецом — в первую очередь. И вот этот миг наступил. Так внезапно, что даже не верилось.
Едва различимый гул прокатился по дружинным рядам и тут же стих.
Кирилл вышел из арки в сопровождении своего подручного отрока Лешко. Лицо мальчишки сияло, как новый медяк, а вот правитель был хмур. Все последние дни он, по всему, пребывал в скверном расположении духа. Поговаривали, часто закрывался у себя в покоях, и, бывало, его не видели до самого вечера. Пришёл он только на Посвящение отроков. Да и тогда Млада заметила, что голову его занимает очень много нерадостных дум. Ведь всегда так: перед важным событием вдруг накрывают сомнения и беспокойства. Вспоминаются самые мелкие промахи и недочёты. Тревожат слабости и возможные неурядицы с ними связанные. Млада переживала это много раз. Особенно в те времена, когда под присмотром Наставника выполняла самые первые заказы. Можно было только представить, что творилось в голове молодого правителя перед походом. Он готовился к нему не меньше остальных, а уж забот пережил не в пример больше.
Тревожно толкнулось внутри воспоминание о том случае в его покоях, когда Млада была непозволительно близко. В другой раз не осмелилась бы подойти — а тогда ей казалось это единственно верным решением. Странно, но никаких слухов по детинцу не расползлось. Видно, даже самые заядлые сплетницы в доме знали, когда стоит прикусить язык.
Много невысказанного осталось в светлице Кирилла. Но за хлопотами забылось, как лишённое здравого рассудка сновидение. Лишь сейчас Млада снова чувствовала соприкосновение с мыслями и настроением Кирилла и вдруг понадеялась на то, что вельдский жрец сможет объяснить причину этого. Она даже готова была в таком случае не убивать его слишком рано.
Прикрыв ладонью глаза от снега, Кирилл мельком оглядел выстроившееся перед ним войско, отвернулся и запрыгнул в седло приготовленного для него вороного жеребца. Конь нетерпеливо загарцевал на месте, князь потянул поводья и, подъехав ближе, бросил короткое:
— Выдвигаемся!
Больше ничего. Млада разочарованно выдохнула — и так же сделали многие кмети. Верно, как и она, те ждали от правителя напутствия или ободрения напоследок. Обычно Кирилл был очень красноречив, как начнет говорить — заслушаешься. Даже Млада, равнодушная к длинным речам — больше из-за того, что сама складывать их не умела — князю всегда внимала без скуки. А уж кмети и вовсе заёрзали на своих местах, тревожа успокоенных было коней. Среди них пронеслось несколько неодобрительных фраз. Однако после недолгого промедления послушные воле Кирилла и воевод, все двинулись за ними.
Знать, горожане проснулись сегодня раньше обычного. Они вышли из своих домов, встали вдоль улицы, кутаясь в тулупы и плотные распашные свиты. Даже гости Кирията не поленились покинуть тёплые постели постоялых дворов. Застать отбытие из города князя с его войском — дело небывалое для перехожего человека. Будет что дома рассказать. А у некоторых местных в дружине или ополчении служили родичи, и проводы войска были последней возможностью проститься с ними хотя бы взглядами.
Иные девицы, не сумев сдержать пыла, силились пробиться к своим женихам или возлюбленным, коих среди кметей оказалось не так уж мало. Кто бы мог догадаться об этом раньше! Парни, верно, и рады были бы обнять их напоследок, но под строгими взглядами сотников не решались и шагу сделать в сторону. Одна девушка, юрко проскользнув вглубь дружинных рядов, едва не попала под копыта Янтаря. Млада еле успела рвануть поводья, останавливая его.
— Вот дурная! — в сердцах буркнула она.
Девчонка застыла на месте, даже и не посмотрев на неё. Шальными глазами она шарила по головам, выискивая зазнобу, но от испуга, похоже, потеряла его из виду. Парни, сочувственно косясь на молодуху, проезжали мимо и тихо переговаривались. Оно и понятно: душу рвёт такое зрелище, но кто бы из них отказался, чтобы вот так вот провожали его самого.
Прогремев шагами по деревянной мостовой, дружина покинула город. Под выселками её уже дожидалось ополчение во главе с Асташем. Кряжистый и крепкий, как дубовый пень, тысяцкий почтительно приветствовал князя с воеводами и коротко о чём-то отчитался. Дружина двинулась дальше, а вои со своим обозом пристроились ей в хвост. Войско растянулось длинной вереницей. Раньше оно не казалось настолько большим, но теперь пешие воины и конница тёмной змеёй ползли по большаку, и им не было конца. А что будет, когда присоединятся к нему Восточное и Западное ополчения.
Млада ехала почти вслед за воеводами. Она не торопилась к Роглу, хоть распоряжение Кирилла было яснее некуда. Она знала — была почти уверена — что вельдчонок не станет делать глупостей. Возможно, дорога бок о бок с
