Джулс очень любила сестру, и именно поэтому пообещала Шане, что будет изо всех сил стараться быть вежливой с Далтоном Грейнджером, даже если это ее убьет. Она уже чувствовала, что находилась на последнем издыхании, потому что больше не могла.
Джулс ощущала его присутствие всю свадебную церемонию, пока он пристально смотрел на нее, но отказывалась взглянуть в ответ. Жар от его взгляда, сканирующего каждый дюйм ее тела, задерживающегося в местах, где не следовало бы, заставлял ее подумать, насколько он неуважителен, но ничего удивительного. Мужчина был так самоуверен, что у нее сводило зубы. Он полагал, что может заполучить любую женщину, какую захочет, и Джулс дважды доказала ему обратное, проигнорировав его детские фразочки для съема. Конечно, он все еще пребывал в ярости из-за этого и включил ее в черный список. Хорошо. Ей же проще, если она останется там навечно.
Схватив бокал шампанского с подноса, который нес проходивший мимо официант, она оглядела свадебный прием. Симпатичный — на самом деле чертовски впечатляющий — ботанический сад выходил окнами на озеро Мамонт. Как и розовый сад, где состоялась свадьба. В момент, когда она въехала на обширную территорию Саттон-Хиллз, поместья Грейнджеров, она была очарована. Шана ее предупреждала, но Джулс все равно ошеломили две сотни акров пышной и красивой сельской местности у подножия гор Блу-Ридж.
Она никогда не отваживалась бывать в этой части Шарлотсвилля, штат Вирджиния, но для этого у нее не было причин. У людей, живших в этом районе, водились деньги, а Джулс была простой девушкой из рабочего класса. Присутствовавшие на свадьбе гости — друзья Шаны по колледжу или близкие деловые партнеры — были загипнотизированы окружающим их богатством так же, как и Джулс. Она знала, что сестра воспринимает все это спокойно, так как вышла замуж по любви, а не из-за денег. Но Джулс понимала, что Шане посчастливилось получить и то, и другое.
Она посмотрела направо и увидела разговаривающего с Глорией Далтона, без сомнения, пытающегося ее подцепить. Она знала, что у Глории уже были серьезные отношения, так что он зря тратил время. Хорошо. Но что, если она ошибалась на этот счет?
Глубоко вздохнув, Джулс задумалась, почему ее это вообще волнует. Она его терпеть не могла. Даже землю, по которой он ступал. Воздух, которым дышал. Пищу, что он вкушал. Одежду, которую носил…
По какой-то причине мысли отказывались идти дальше его одежды. Ладно, надо отдать ему должное, одевался он великолепно. Каждую их встречу, он выглядел так, словно сошел со страниц модного журнала. Но, с другой стороны, ей пришлось неохотно признать, что дело было не только в одежде. В нем было намного больше. Для начала, внешность — точеные черты лица, красивые сверх всякой меры, привлекательные глаза, очаровательные брови... и губы, обещающие больше греха, чем это было позволительно. Одного этого должно быть достаточно. Но, к сожалению, это еще не все. Вдобавок ко всему он был таким поразительно мужественным, с мускулами во всех нужных местах, широкими плечами и идеальным прессом… и высокого роста, по крайней мере, шесть футов два дюйма. Просто войдя в комнату, при виде его у любой женщины перехватывало дыхание и учащался пульс.
Прошлым вечером на репетиции свадьбы он привлек к себе много женского внимания, как и сейчас. Джулс заметила нескольких женщин, стоявших в стороне в ожидании, когда он закончит разговор с Глорией, чтобы подойти к нему. «Неужели им не стыдно? Очевидно, нет», — подумала она, заметив, что, как только Глория отошла, ее место заняла другая женщина.
На этот раз Роза Ларимор. Разведенная подруга Шаны по колледжу, которой Джулс не особо импонировала. Теперь же она нравилась ей еще меньше. Эта женщина уже дважды была замужем и, увидев богатство Грейнджеров, вероятно, рассматривала Далтона в качестве третьего кандидата. Поскольку Роза славилась любвеобильностью, а Далтон был бабником, вместе им будет здорово. Но Джулс почему-то не понравилась эта мысль.
Она нахмурилась. Неужели укол ревности? Нет, не может быть. Она ни за что на свете не поддалась бы таким чувствам к Далтону Грейнджеру. Суть в том, что ее беспокоило, когда женщины так отчаянно жаждали мужчину, богатого или нет. Ни за что на свете она не опустилась бы так низко. Ни один мужчина того не стоил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Решив, что слишком долго стояла на одном месте, она уже собиралась повернуться, чтобы отправиться на поиски отца, когда Далтон внезапно посмотрел на нее поверх головы Розы.
Джулс медленно перевела дыхание. Она терпеть его не могла, так почему же от одного взгляда на него внутри все горело? Почему вдруг пересохло в горле? Словно его взгляд был обжигающей лаской, некоей физической связью, притягивающей ее к нему. Она боролась с поглощающими ощущениями, засасывающими ее в чувственную бездну. Она не должна реагировать так ни на него, ни на любого другого мужчину. Дело было в контроле, которым ей нравилось владеть; и она отказывалась позволить мужчине отнять его у нее. Особенно такому мужчине, как Далтон Грейнджер. Джулс знала о нем все, включая тот факт, что он был игрушкой в руках многих богатых женщин, когда жил в Европе. И все же в данный момент ее телу было все равно на эти знания. Оно действовало на гормонах, и жажда в удовольствии давно назрела. И именно от этой потребности по спине скользил жар, мешая сделать полный вдох.
Но самодовольный блеск в глубине глаз Далтона и его ухмылка окончательно разрушили чары. Высокомерный ублюдок думал, что поймал ее, но она намеревалась доказать обратное. Ни один мужчина не обладал ею, ни раньше, ни сейчас, никогда-либо. Она из тех женщин, кто не терпит дерьма, а, насколько Джулс могла судить, Далтон был им полон.
— Вижу, вы с молодым Грейнджером опять пытаетесь убить друг друга взглядами.
Джулс моргнула и быстро оторвала взгляд от Далтона, посмотрев на отца.
— Опять?
Бен Брэдфорд улыбнулся младшей дочери.
— Да, я заметил это еще во время свадебной церемонии.
Джулс задавалась вопросом, заметили ли остальные.
— Этот человек просто ужасен. Совершенно отвратительный. Надеюсь, Шана знает, что делает, решив породниться с этой семьей.
Бен сделал глоток шампанского.
— Полагаю, твоя сестра точно знает, что делает. Она любит Джейса. Он любит ее. Весной я стану дедушкой. Мне кажется, ты единственная, кто не доволен их парой.
— Я довольна их парой, папа, — быстро исправилась Джулс. — Джейс мне нравится. Он замечательный, и воплощение мечты Шаны. Они созданы друг для друга.
— О. Тогда тебе не нравятся братья Джейса.
Она знала, что отец играет с ней.
— Кейден мне нравится. Как он может не нравится? Он просто милашка.
— Остается Далтон, и я знаю все, что между вами произошло.
Она ничего не ответила, хотя ее так и подмывало сказать отцу, что он ошибается. Он не знал всей истории, даже половины. Он знал только то, что она ему сказала, а Джулс упустила несколько деталей, о которых ему не нужно было знать.
— А где Мона? — спросила она, решив сменить тему.
— Пошла в дамскую комнату.
Джулс приподняла бровь.
— Одна?
Мона, женщина, с которой отец встречался в течение нескольких месяцев, была практически слепой.
— Да. Одна. Она очень независима.
— Очевидно. И сегодня она прекрасно выглядит.
Бен улыбнулся.
— На мой взгляд, Мона выглядит прекрасно каждый день.
Джулс кивнула. Ее овдовевший отец влюбился, и ясно дал это понять и ей, и Шане. А также то, что намерен сделать Мону частью своей жизни, и что любому, у кого с этим проблемы, нужно смириться. Поскольку Шана легко приняла роль Моны в жизни отца, данный комментарий в основном предназначался Джулс, и они оба это понимали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Знаешь, что я думаю, Джульетта?
Она знала эту фразу, особенно когда он называл ее полным именем. Отец собирался указать ей на что-то, чего она предпочла бы не слышать. Но она не осмелилась бы ему перечить. Джулс поступит так, как поступала всегда: просто улыбнется и смирится.
