– Вот так. Вчера дождь шел, и я в какой-то музей забежала, чтобы переждать, – в центре было дело… И он там. А я в искусстве не понимаю… ну, кроме кино и театра, разумеется! Стояли-стояли у одной скульптуры и разговорились.
– Вот так просто, взяли и заговорили? – ахнула Рита.
– Ну да. Он что-то спросил, я что-то ответила… В общем, он мой телефон взял. Договорились, что в четверг встретимся. Я в четверг в принципе свободна – репетиции рано закончатся…
Люся так легко и даже как будто скучающе рассказывала о том, что она где-то ходила, что-то делала, словно была взрослой. Рита, конечно, знала, что ее подруга немного рисуется, чтобы выглядеть старше – на самом деле Люся была мировой подругой, веселой и отзывчивой. Впрочем, это дела не меняло. Рита слушала Люсю, затаив дыхание, и думала, что она бы так не смогла. Покраснела бы, как помидор, и стала бы заикаться, если бы с ней вот так кто-то решил познакомиться.
– А как его зовут?
– Денис. Но он просил называть его Дэном. Кстати, живет где-то не так далеко… Очень умный – сразу видно, что мальчик образованный. Я, знаешь ли, дураков не люблю – с ними говорить не о чем, скучно…
Когда Рита в третьем классе встречалась с Кешей Рябининым, они ни о чем не говорили. Просто молча шли до Ритиного дома, а потом Кеша отдавал ее портфель и так же молча уходил. Рита никогда не рассказывала об этом периоде своей жизни Люсе – боялась, что та ее засмеет. То есть Люся бы, конечно, не стала открыто потешаться над подругой, но усмехнулась бы как-нибудь так, со значением, отчего Рита сразу бы почувствовала себя чем-то вроде отсталой народности…
– Симпатичный?
– Очень, – небрежно произнесла Люся. – Павлик, не облизывай ладони, они у тебя грязные! Господи, никакой личной жизни с этим мальчишкой!
– Да-а… – пробормотала Рита. – Просто ты красавица, Люська… На некрасивых никто внимания не обращает.
Рита никогда себя уродиной не считала, но знала про себя, что она – обыкновенная девчонка, каких пруд пруди, с заурядной внешностью и без всякого шарма – не то что Люся. У Риты никто из родственников в актерах не был – только все инженеры какие-то да бухгалтеры…
– Я тоже далеко не идеал, Ритуля… – с притворной скромностью вздохнула Люся. – Нос, во-первых, немного вздернут вверх, глаза можно бы побольше, и главное – ноги… Ноги должны быть длиннее. Но это не страшно, потому что я умело маскирую свои недостатки.
Люся ничуть не преувеличивала своих способностей – она и в самом деле была мастерицей на все руки. Из старых отцовских рубашек она шила себе такие жилетки, что ни в одном магазине не найдешь, из маминого кожаного плаща, который та собиралась уже выбрасывать, скроила себе юбку, из своей детской шубки смастерила стильную мохнатую сумку, сама связала к ней лямку из разноцветных ниток, пришила остатки бус – закачаешься!
Рита так не умела. Она несколько раз пробовала что-нибудь сделать или сшить, но у нее получалась какая-то ерунда. Однажды Рите даже здорово попало от мамы, когда она попыталась из ее плаща тоже сшить себе юбку – по образцу Люсиной. Оказалось, что плащ маме был еще нужен, да и юбка получилась так себе – какая-то кривая, с пузырями на боках… На улицу в такой стыдно показаться. Люся пыталась объяснить Рите, как правильно надо кроить, но Рита так и не поняла до конца эту сложную науку – рукоделие.
У Люси все получалось легко и свободно. Она за одну секунду завязывала у себя на голове платок-бандану – смотрелось не хуже, чем в каком-нибудь модном журнале, шарфики вокруг шеи она могла навертеть ста различными способами…
Рита тоже пыталась соорудить у себя на голове такую бандану – получилось какое-то воронье гнездо, концы платка торчали в разные стороны, и вообще…
– Роберт Львович предложил поставить «Ромео и Джульетту». Я там буду главную героиню играть, разумеется, – сказала Люся. – А Первухин этого, Ромео… главного героя.
– Роберт Львович говорил, что у Первухина нет никаких способностей, – вспомнила Рита.
– Да, он не обладает ярко выраженными актерскими способностями, – печально кивнула Люся, раскачиваясь на качелях. – Но что поделать – не у всех же есть талант! Кроме того, у нас дефицит парней. Пришлось брать, что есть.
– А Первухин как согласился в студии играть? – удивилась Рита. – Он вроде раньше греко-римской борьбой увлекался…
– Увлекался, – согласилась Люся, тряхнув светлыми кудрями. – Теперь он мной увлекается.
– Ты серьезно? – поразилась Рита.
– Господи, Ритуля, об этом все знают! Только мне этот Первухин до лампочки… он двух слов связать не может. «Чернавина, а что ты делаешь после репетиции? Пошли на дискотеку…» – очень похоже передразнила она сиплый бас Первухина.
– Надо же… – пробормотала Рита. – А я и не замечала, что он к тебе неравнодушен.
– Ты приходи к нам на репетицию, посмотришь… Павлик, куда ты направился? Немедленно вернись обратно в песочницу!
– А этот, Дэн твой… ты его не хочешь пригласить на репетицию?
– Приглашу, если позвонит.
– Люська, какая же ты счастливая! – вздохнула Рита. Она немного завидовала своей подруге, вернее даже – восхищалась Люсиными способностями, Люсиной ловкостью, Люсиными светлыми кудрями, которые вились сами, от природы…
– Ну да… – скептически вздохнула Люся. – Счастливая это ты, Голицына, – у тебя никто на шее не сидит. Ты свободна, ты можешь делать что угодно!
– Павлик тебе совсем не мешает! – не согласилась Рита.
– Вот был бы у тебя младший брат или сестра, я бы на тебя посмотрела. И кто их просил его заводить!
Люсе очень не нравилось, что родители не посоветовались с ней, когда решили завести Павлика.
Мимо по двору прошла немолодая женщина – с длинным смешным носом, глазами чуть навыкате, – она была похожа на Лайзу Минелли.
– Виола. Итальянка, – сообщила Люся. – Над нами квартиру снимает.
– О, какой ангелочек! – завопила эта самая Виола, увидев копающегося в песочнице Павлика. – О, милый мальтшик! Павлюшенка… Паоло!
– Очень детей любит, – сообщила Люся. – Даром что своих нет. Привязалась к нашему Павлику, советы всякие дает. Говорит, что мы неправильно его воспитываем и вообще что я на него кричу…
– О, Лусия! – обратилась Виола к Люсе. – У вашего брата отшень… отшень грязные руки! Его надо срочно… э-э… отмыть!
– Придем домой и вымоем руки, – кивнула Люся.
– А потшему вы одель на него куртку… как это по-русски… задом наперед! Лусия, вы совсем не заботитесь о маленьком Паоло! – сердито закричала итальянка, заходя в подъезд.
– Как она надоела! – вздохнула Люся. – Сироту бы, что ли, какого-нибудь, усыновила… Недавно привязалась – почему, дескать, наш маленький Паоло еще не говорит. Типа с ним надо заниматься, к логопеду ходить, и все такое…
– Да, почему он не говорит? – удивилась Рита. – Человеку уже пятый год!
– И ты туда же… откуда ж я знаю! Врачи сами не понимают. Говорят, что вроде он в порядке… хотя, я думаю, не надо было родителям Павлика заводить – что им, меня одной, что ли, не хватало!
Павлик сидел в песочнице очень хорошенький – с румяным личиком, огромными голубыми глазами, светлые кудри выбивались у него из-под съехавшего набок берета – неудивительно, что он так нравился одинокой Виоле. Настоящий ангел!
– Павлик, привет! – закричала Рита и помахала тому рукой.
Павлик улыбнулся в ответ, отчего на его щеках показались симпатичные ямочки, и помахал в ответ лопаткой, которой он копал песок.
– Видишь, он все понимает! – радостно сказала Рита.
– Мне от этого не легче… – недовольно проворчала Люся.
Глава 2
Удивительный мир растений
После школы Рита сразу поехала на квартиру маминой подруги.
«Быстренько полью цветочки, брошу корм рыбкам – это минут двадцать займет, потом домой… Как раз успею к пяти в студию, посмотрю, что за дела там на репетиции творятся. В семь мы идем с Люськой домой, затем я делаю уроки…»
Рита любила планировать свое время.
Открыла ключом, который ей оставила тетя Клара, пустую квартиру, сняла куртку, ботинки и притащила из ванной большие пластиковые бутылки с уже отстоявшейся водой – тетя Клара просила не поливать цветы сразу из-под крана. Потому что там вся эта химия, которая крутится в водопроводе, еще не осела на дно…
Сначала Рита полила те цветы, которые стояли на столе. Потом те, что примостились на подоконнике, затем – другие, которые стояли на полу… вылила целую бутылку в кадку с финиковой пальмой, но земля там осталась по-прежнему сухой, словно эта самая пальма тут же всосала всю влагу в себя. «Ненасытная какая!» – рассердилась Рита и притащила еще воды.
Потом выяснилось, что она не может дотянуться до кашпо, которые висели на стенах, даже со стула. Пришлось искать стремянку. Какая-то лиана под потолком обвила Риту за плечи и не думала отпускать. От эхмеи летела серебристая пыль, от которой Рита начала чихать. Папоротник, стоявший на шкафу, вцепился ей в волосы…
