– Не знаю, как вас отблагодарить, господин кхаш-ти, – сокрушённо повторил Пров. – Вы не сомневайтесь, я прекрасно представляю, сколько стоит посещение лекаря… Да только нет у нас таких денег, вы же понимаете, у нас тут в деревне деньги вообще не в ходу…
«Ничего ты не представляешь, – беззлобно подумал Женька. – Максимум, о чём ты имеешь представление, это о гонорарах эскулапов из местного райцентра. Откуда ж тебе знать, что доктор Литовцев, который только что осматривал твоего сына, входит в двадцатку самых высокооплачиваемых лекарей столицы.» Просто так уж удачно получилось, что этот замечательный доктор оказался ещё и Женькиным другом, так что визит врача оплачивать не придётся. Зато если прикинуть, во сколько обошлась доставка специалиста в эту дыру, забытую не только богами, но и земными владыками… тут любые гонорары меркнут. Но вслух Женя, разумеется, ничего не сказал. Если уж тебя угораздило сделать доброе дело, негоже задним числом счёт выставлять.
– Скажите мне лучше, господин староста, как так получилось, что в вашей деревне своего лекаря нет? Допустим, в этот раз вам повезло, что я мимо проезжал, но ведь не каждый раз так везти будет.
– Да откуда ж ему взяться-то, лекарю… – Пров тяжко вздохнул. – Бабка Аглая, травница наша, померла давеча. Была у неё ученица, Ташка-Дурочка. Она с рождения… того малость была… ну вы понимаете. Но в травах отменно разбиралась. А прошлой весной пошла первоцвет собирать, так её под лёд и затянуло. Не уследили мы… Есть Марита, повитуха, но она может разве что похмелье облегчить, а так всё больше с младенцами возится.
– Так в чём проблема? – удивился Женька. – Отберите девчонку потолковее – хотя бы ту, с хвостиками, что возле доктора крутилась, – да отправьте в Вельмар, в Медицинскую Академию учиться.
– Да вы что, господин кхаш-ти, – староста испуганно всплеснул руками. – Откуда ж у нас такие деньжищи! Если со всей деревни собирать – едва-едва на дорогу хватит, а вы говорите – «учиться»!
«Всего-то шестьсот километров от столицы – и как будто в средние века попал, – мрачно подумал Женька. – Натуральная экономика, полное отсутствие медицинского обслуживания и никакого представления о том, что делается в стране.»
– Для вас, господин Пров, это не будет стоить ни медяшки, – терпеливо пояснил он. – Если ваша девочка не завалит вступительный экзамен, её обучение будет оплачиваться из государственной казны. А уж на дорогу, сами сказали, как-нибудь наскребёте.
Староста ничего не ответил, но по округлившимся глазам было видно: не верит ни единому слову. Думает, заезжий господин шутки шутит.
– Я не собираюсь вас убеждать, – Женька пожал плечами, но после некоторого раздумья всё-таки вытащил из кармана лист бумаги, ручку-самописку и набросал несколько строк торопливым размашистым почерком. – Я вам оставляю два адреса. Первый – адрес Вельмарской Медицинской Академии, там в приёмной комиссии расскажут всё гораздо подробнее, чем я. Второй – адрес доктора Литовцева. Когда я задерживаюсь в столице больше чем на сутки, то останавливаюсь, как правило, у него. В общем, если понадобится помощь – обращайтесь.
– Благодарю, господин, – в этом вежливом бормотании не прозвучало и половины той искренности, с которой Пров благодарил Женьку за спасение сына. Но бумажку староста всё-таки спрятал за пазуху – и то хлеб. Вроде мужик башковитый, может, на досуге поразмыслит и придёт к правильным выводам.
Жена Прова вошла в горницу, застенчиво поздоровалась и принялась сноровисто накрывать на стол. Разговор сам собой прервался. Как говорится, война войной, благотворительность благотворительностью, а обед по расписанию. И виртуальное тело, как ни прискорбно, тоже приходится регулярно кормить. Впрочем, на этот конкретный обед жаловаться было грех: для дорогого гостя расстарались на славу.
Староста, сославшись на неотложные дела, убежал, оставив «господина кхаш-ти» трапезничать в одиночестве, что, впрочем, Женьку не сильно расстроило. Мысли потекли по накатанной колее.
«Я псих, – почти весело думал Женька, со вкусом уминая жаркое из утки. – Ненормальный. На полном серьёзе досадую, что из-за старостиного недоверия деревня останется без врача. А ведь если задуматься, вся эта деревня, включая и старосту, и его сына, лишь набор качественно прорисованных персонажей. И за свою благотворительность я не получу ни экспы, ни морали, как это было бы в обычной RPGшке. Чистый отыгрыш…»
За несколько лет Женька привык разделять жизнь на две части: здесь, в виртуальности, и там – в реальном мире. Эти две жизни шли параллельными потоками и никак не мешали друг другу – по крайней мере, с тех пор, как он научился грамотно распределять время между ними. В первый год у него случались перекосы в сторону виртуальности, но когда эйфория неофита схлынула, оказалось, что в реальной жизни его держит слишком многое, чтобы вот так запросто от всего отказываться: и Василиса (которая хоть и хулиганка, но всё равно обожаемая сестрёнка, куда же от неё, паршивки, денешься), и закадычный приятель Клайд (который так и не подсел на виртуальность – остался верен старому доброму Интернету), и любимая работа (которая хоть и перестала быть главным источником заработка, но по-прежнему увлекает и заставляет расти)… Да много всего.
Единственное, что Женьку иногда смущало – это то, что он относился к виртуальному миру и населяющим его персонажам слишком эмоционально. Как к живым. Достаточно сказать, что один из его лучших друзей полуэльф – и готов диагноз.
Громко хлопнула дверь в сенях. В горницу ворвалась девчонка лет двенадцати – миниатюрная копия Прова, такая же белобрысая и коренастая. Глаза у неё были круглые-круглые, не то от удивления, не то от испуга.
– Там какой-то господин вас спрашивает!
– Откуда ты знаешь, что меня? Он по имени назвал?
– Нет, описал. И он с таким же камнем на лбу, как у вас.
Тоже Игрок, значит. Любопытно. Видать, сильно ему Женька понадобился, раз не поленился в такую глушь забраться.
– Скажи ему, что пока я не поем – никуда не выйду.
– Я так и сказала, господин. Он спрашивает, можно ли ему к вам присоединиться или подождать снаружи.
В первое мгновение у Женьки возникло искушение помариновать неизвестного на улице – в конце концов, может он в кои-то веки спокойно поесть? Но обед всё равно уже был безнадёжно испорчен: тревога пополам с любопытством – не лучшая приправа к еде.
– Зови.
Едва девчонка выскочила за порог, Женька достал из-за голенища нож и положил его на колени. У наёмного убийцы – даже если он уже почти пять месяцев как бросил это занятие – всегда найдутся причины опасаться за свою жизнь. Правда, персональных, кровно заработанных врагов, у Женьки было на удивление мало – по крайней мере, для человека, промышлявшего таким презренным ремеслом. Но оставались ещё государственные спецслужбы, не в меру предусмотрительные заказчики, да просто недобросовестные конкуренты, в конце концов. Если поразмыслить логически, нет никакого смысла совершать покушение прямо здесь, при скоплении свидетелей, когда можно подождать пару часов и подкараулить жертву на пустынной лесной дороге. Но подстраховаться не помешает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
