выходные дни работе. За переработку тебе никто не доплатит, но зато ты всё успеешь, и начальство будет тобой довольно. Именно так её мужу Сергею удалось надолго задержаться в должности с большой московской зарплатой в 150 тысяч рублей: вместо положенного 8-часового дня он отрабатывал по 12–16 часов в день с одним из двух законных выходных в неделю, а то и вовсе без них.
Но Яна не стала напоминать Коле о столичном правиле, ведь эту тему они затрагивали не раз. Она угощала брата обедом, советовала не торопиться с выбором нового места работы, уверяла, что у ребят есть надежная подмога в её лице, гладила Николая по кудрявой голове, говорила, что верит в него, в его способности и ясный ум.
Николай был рад, что ему не пришлось столкнуться с очередными упрёками в свой адрес, которых он вдоволь наслышался от матери и сестры Тони, и хвалил Яну за стряпню:
— Я раньше не понимал, что Сергей в тебе нашёл, а теперь мне всё ясно: борщ великолепен, а вкуснее твоих тефтелей я в жизни ничего не ел! Тебе нужно срочно открыть свой ресторан, отбоя от посетителей не будет!
В одиннадцать часов вечера пришла с работы Катерина. Она была очень довольна тем, что устроилась провизором в одну из сетевых аптек, что её нынешняя московская зарплата почти втрое превышала предыдущую красноярскую, что перед вступлением в должность ей удалось-таки хорошенько отдохнуть (поиск подходящей работы занял три недели).
Катя с большим аппетитом кушала тефтели и рассказывала подробности своей трудовой деятельности: если выходишь на работу в свой выходной день, подменяешь заболевшего сотрудника или предлагаешь покупателю определённый товар, настоятельно рекомендуемый к продаже начальством, то получаешь бонусы к зарплате; за неверное слово или шаг, фиксируемые многочисленными видеокамерами, желанные бонусы снимают.
Когда тарелки Кати опустели, Яна предложила добавку.
— Спасибо, Яночка, но мне больше нельзя. Я очень быстро набираю вес, поэтому стараюсь меньше думать о еде, меньше кушать. А ты так любишь всех кормить, что от плиты не отходишь? Смотри, растолстеешь — Серёга тебя бросит.
— По правде говоря, я не очень люблю готовить… Просто… в вашей ситуации… вы уязвимы… Я не знаю, как предлагать… Но чтобы не надоедать вам своими постоянными просьбами отобедать, давайте договоримся так: вы сами свободно берёте и кушаете всё, что найдёте. Договорились?
— Да!
— Катя, ты когда мне вернёшь деньги за маникюр, который я тебе оплатил в прошлом месяце? — обратился Николай к Кате.
— Я тебе вернула на карту.
— Нет, не вернула. Я каждый день проверяю. Возврата не было. Ты же получила свою первую зарплату?
— Да, получила. Сейчас перечислю тебе за маникюр и за мороженое, которое ты мне в парке покупал.
Сергей, присутствовавший при этом разговоре, в недоумении повёл плечами:
— Коля, ты что, в самом деле возьмёшь с Кати деньги?
— Да, у нас всё по-честному.
— Ну, знаешь… Это как-то не по-мужски получается…
— Не по-мужски, Сергей, — под каблуком у женщины сидеть!
IV
В однокомнатной квартире, которую Яна с Сергеем снимали уже пятый год, решили разместиться так: гостей уложили на диван в комнате, половина которой составляла огороженную занавеской «детскую», занимаемою Настюшкой; хозяева же разместились на кухне на двуспальном надувном матрасе.
Утром Яна застала Николая за странным занятием: он стоял на коленях с мокрой тряпкой в руках и мыл диван. Яна сразу догадалась, что он оттирал пятно мочи, оставленное ночью Веней.
— И часто с ним это случается?
— Да, бывает иногда. Наверное, нам с Катей лучше спать на надувном матрасе, а то нехорошо получается — испортили вам диван.
— Не переживай, высохнет. Может, в Музей современного искусства сходим? Там сейчас новая выставка.
— Это вряд ли. Пока работу не найду, мне лучше воздержаться от походов по музеям и лишних трат.
— Деньги тебе не понадобятся. Мне Серёжа годовой абонемент в музей подарил, и я имею право бесплатно водить туда своих друзей.
V
Снисходительная ухмылка появилась на лице Николая, как только он переступил порог музея. Яна хмуро косилась на эту ухмылку и ругала себя за то, что настояла на этом культпоходе. В зале, где были выставлены работы художника Лучо Фонтаны, Николая прорвало:
— А если я тоже разорву картины и устрою выставку, сколько мне заплатят?
Яна с раздражением ответила:
— Нисколько. Ведь автор этой идеи не ты. Вот придумаешь что-нибудь своё — тогда и выставку устраивай.
— Так а в чём прикол? — не унимался Николай. — Я не понимаю, искусство-то где? Я себя дураком чувствую.
Яна покраснела:
— Пойми, искусство — это абсолютная свобода. Художник может что-то изобразить на холсте, а может и порвать его. Границ нет. Делай, что хочешь. И мы с тобой, как наблюдатели, тоже абсолютно свободны, ведь мы можем, глядя на эти картины, нафантазировать себе всё, что угодно. Вот, например, тот порез на холсте похож на вагину, а вон тот холст с двумя разрезами — на душевные раны.
— А если ты ошибаешься и художник совсем другое имел в виду?
— Ты всегда можешь проверить себя, прочитав комментарии, которые сопровождают любую выставку. Вон там, на стене, у входа, написано, что имел в виду художник.
Николай быстро подошёл к указанной стене и внимательно прочитал всю информацию от начала до конца. Вернувшись к Яне, он улыбнулся и покачал головой:
— Ну, у тебя и фантазия: «вагины», «душевные раны»! Напридумывала!
VI
В это время Веня, оставшись дома совершенно один, заскучал. Он уже давно сгрыз все доступные ему провода и немного пообгрыз мебель там, куда смог дотянуться, и теперь то и дело облизывался, стараясь достать языком впившиеся в морду опилки. Дождавшись, наконец, хозяина, Веня медленно вышел навстречу, засомнивавшись в том, хорошо ли он себя вёл в его отсутствие. Яна, увидев во что вылились Венины муки ожидания, пришла в ужас. Сердце упало, горло перехватил спазм:
— Провода ещё можно заменить, но мебель… это же всё чужое, не наше… квартира-то съёмная…
— Вот и хорошо, что не ваше! — воскликнул Николай. — Если бы было ваше, я бы расстроился, а чужое мне не жалко, — приговаривал он, поглаживая пса по голове.
А Веня ронял слёзы из больных глаз и смахивал их языком вместе с остатками ДСП на морде.
VII
Перед сном Яна тихонько рассказывала мужу, что зря она придумала сводить брата на выставку — ему это сложно понять, а ей — до сих пор стыдно
