Он представлял себя победителем, и ему не приходило в голову, что сам он, когда придет время, окажется скорее всего окровавленной жертвой, одной из тех, кого кладут на носилки и уносят, чтобы похоронить в общей могиле.
В свои восемь лет он еще не понимал, что означает вытекающая из тела кровь, и не представлял себе, какую страшную боль сражающиеся причиняют друг другу.
Этот день в конце декабря считался праздником. С его наступлением на всех аренах и спортивных полях происходило одно и то же: с самого раннего утра начинались схватки и решались судьбы их участников. После полудня победители уходили с поля спокойные за свое будущее, а побежденные… им рассчитывать уже было не на что.
Карл, брат Гинниверы, уже много лет пытался приучить себя к мысли о неизбежности Игр. Когда-то он сам боролся за то, чтобы их учредили, но смерть его первого сына и победа второго (этот выиграл поединок, уже потеряв руку и лежа на земле) опустошили его душу. Он не мог заставить себя думать о том, что у него есть еще сын, которого нужно тренировать, чтобы потом проводить на поле, где его, может быть, ждет смерть. Но сейчас, видя, как племянница превращается из ребенка в убийцу, Карл почувствовал: еще немного, и он не выдержит.
В фокусе телеобъектива появилась девочка ростом меньше Арианны. Малышка неуверенно помахивала маленьким, будто игрушечным, мечом. Это была противница Арианны в новом туре. Арианну охватили удивление и чувство превосходства: трудно было поверить, что ее противнице, такой маленькой, десять лет. Щит у девочки был дешевый, его покрывали вмятины, но меч был в зазубринах и в засохшей крови.
Свисток.
Малышка, ловко орудуя мечом и явно пытаясь сократить расстояние между собой и Арианной, атаковала ее. Из-за разницы в росте поножи оказались для Арианны неожиданно очень полезными. Улучив момент, Арианна ударила противницу своим щитом. Ударила очень сильно, и малышка, потеряв равновесие, упала. Ногой Арианна выбила у нее из рук щит и с изумлением обнаружила, что теперь малышка совсем беззащитна. Сжимая рукоятку меча обеими руками, Арианна подняла его и приготовилась вонзить, как нож для жертвоприношений, в грудь соперницы.
Но тут она увидела глаза упавшей, и занесенный меч дрогнул у нее в руках. В растерянность Арианну поверг взгляд малышки: во взгляде этом были мольба и отчаянье.
Колебалась Арианна на миг дольше, чем следовало. Соперница, перекатившись, сжала ногами ее щиколотки, резко дернула, и Арианна начала падать вперед, прямо на острие маленького меча, который девочка подняла ей навстречу. Меч Арианны вонзился в землю, а сама она, как ни пыталась извернуться, упала на острие меча противницы. Сознание Арианны стало затуманиваться, и мелькнула мысль, что она умирает слишком рано, и последним было ощущение теплой крови на земле под щекой…
Пока врачи занимались Гинниверой, находившейся в состоянии шока, Акира проделал необходимые формальности. Ему выдали чек, покрывавший стоимость оружия и доспехов погибшей дочери, а также предусмотренную законом карточку, выражавшую соболезнование Государства.
Гиннивере не дали даже подойти к телу Арианны, которое, перед тем как отнести в общую могилу, обмывали сейчас водой. Как и другие ехавшие с Игр родители, чьи дети не доказали своего права на жизнь, Акира и Гиннивера по дороге домой молчали. Победители же сейчас праздновали с родителями победу или, окруженные заботой врачей, залечивали в больницах свои раны.
Утром следующего дня Гиннивера и Акира поехали к Карлу за Юнге. Карл, зная по собственному опыту, что такое потерять ребенка в Играх, донимать их расспросами не стал. Юнге заговорил было о сестре, но увидел, как смотрит на него отец, и замолчал.
Домой они тоже возвращались молча. Юнге очень устал, и ему было страшно от мысли, что придется пройти мимо комнаты Арианны. Но он и не успел до нее дойти, когда услышал, как со двора его зовет отец:
— Юнге!
Спустившись, он увидел что отец уже переоделся в черный костюм для каратэ, а в руках у него две палки и другой костюм, голубой — тот, в котором тренировалась Арианна. Он молча протянул его Юнге.
Из окна Гиннивера смотрела сквозь слезы на первую тренировку своего маленького сына. До Игр ему оставалось еще два года. Почему, думала она, Акира делает эту первую тренировку такой трудной? Почему начинает тренировать сына так рано? Не потому ли, что, как и она, увидел в глазах Арианны за миг до гибели самоубийственное сострадание?
Перевел с испанского Ростислав Рыбкин.
