— И вот сегодня мой билетик кое-что выиграл. Да, выиграл! Угадай сколько.
— Даже и не знаю, Джон, — развела руками миссис Шляпп. — Десять фунтов?
— Поднимай выше!
— Неужели сто?
— Мысли шире! Прибавь ноликов.
— Джон, да неужто ты выиграл тысячу? В жизни не поверю.
— Нет, тысячу я тоже не выиграл, — ухмыльнулся фермер Шляпп. — Письмо уведомляет, что билетик, который мне когда-то купил папаша, выиграл десять тысяч фунтов. Вот чек. Убедись! — И он помахал чеком перед носом супруги.
— Ах, Джон! — радостно взвизгнула миссис Шляпп. — Неужели удача наконец повернулась к нам лицом?
— Похоже на то, — кивнул фермер Шляпп. — Ну вот, опять откроем счёт в банке. И положим на него эту сумму. Так, кажется, в нашей старой таратайке ещё осталась капелька бензина. Дорогая, бросай стирку, и едем в город. Все вместе!
— Купим детишкам обновки! — обрадовалась миссис Шляпп.
— И провизии тоже накупим, да побольше. Бекона и яиц, целую гору! Вернёмся домой и позавтракаем второй раз.
— А Джилл с Джеком — сластей!
— Не забыть бензина для автомобиля!
— И новые башмаки детишкам!
— А тебе, дорогая, новую стиральную машину!
— И новый холодильник!
— И телевизор!
— И игрушек детям!
— Да сегодня же ярмарка! Можно купить корову или даже двух!
— И кур!
— И парочку свиней!
— Ой, а может, купим Джилл с Джеком ручного кролика? Джон, ты только посмотри, как красиво нынче у нас в саду! А знаешь почему?
— Конечно. Потому что я только что выиграл десять тысяч.
— Да-да, но почему ты их выиграл? Что в одночасье превратило тебя из нищего неудачника в везучего богача? Кому надо сказать спасибо за всё это?
— Не иначе как Удаче, — отозвался фермер Шляпп.
Глава третья
Ну и накупили же Шляппы в этот день всякого добра! И не только то, о чём говорили за завтраком. Фермер Шляпп позаботился и о гусях — он купил им большой мешок корма и ещё зерна и отрубей. До сего дня Кошмар и Беда питались весьма скудно, так что можете вообразить себе их радость, когда перед гусями поставили корытце с таким обильным угощением.
— Га-га-га! — обрадованно гоготали гуси.
Прошло несколько дней, и Кошмар с Бедой отъедались и округлялись прямо на глазах и каждый раз встречали сытный завтрак довольным гоготом. Но однажды утром фермер Шляпп, поставив им корытце с кормом, только было сел завтракать, как его отвлекли от гигантской яичницы с беконом встревоженные голоса гусей. Шляпп отлично знал свою живность и мигом понял, что Кошмар с Бедой почуяли какую-то опасность. Ведь гуси, к вашему сведению, превосходные сторожа; потому-то в стародавние времена римляне и поставили гусей охранять самый главный римский храм. Римляне знали: стоит показаться врагам, и гуси поднимут страшный шум.
Фермер Шляпп понятия не имел о древнеримских хитростях, но, едва заслышав взволнованный гогот Беды и Кошмара, он пулей вылетел из кухни и помчался к сараю, прихватив по дороге ружье, поскольку догадывался, что за враг подкрадывается к гусиному обиталищу.
Шляпп не ошибся. Рыжий враг с пушистым хвостом уже был у самого сарая.
Кошмар и Беда отважно стояли бок о бок, спрятав гусят за спину, и угрожающе шипели. Лиса подбиралась всё ближе. Шляпп присел, прячась за низкой садовой оградой. Он знал, что гуси будут защищать потомство до последнего, даже ценой собственной жизни, но беспомощные гусята — лёгкая добыча для проныры лисы.
Не сводя нетерпеливо блестящих глаз с гусиного выводка, лиса потянула носом и изготовилась к решающему прыжку. И в этот самый миг фермер Шляпп выпалил из обоих стволов сразу.
Лиса рухнула как подкошенная.
Боевое шипение гусей сменилось торжествующим гоготом. Наверно, если бы они умели аплодировать, то наградили бы хозяина овациями, когда он поднял с земли обмякшую убитую лису.
— Вот так оно всё и было, — рассказывал позже фермер Шляпп жене. — И знаешь что? Гусак с гусыней и четверо гусят зашлёпали себе к пруду как ни в чём не бывало, а золотой гусёнок…
— Удача.
— Да, Удача, так вот она посмотрела сначала на дохлую лису, потом на меня, а глаза такие умные, будто вот-вот заговорит. Я думал, она сейчас скажет…
— Что?
— Скажет «спасибо». Вот какой у неё был вид.
— Как-никак, ты спас ей жизнь, — заметила миссис Шляпп.
— Повезло, — облегчённо вздохнул фермер. — Страшно подумать, что было бы, если бы мы её потеряли.
— Знаешь, дорогой, по-моему, гусей днём можно запирать. Для безопасности, — предложила миссис Шляпп.
— Где же, скажи на милость?
— Хлев-то пустой стоит. Места там полно, а лиса не проберётся.
— Оно бы и можно, Дженет, да только Кошмару с Бедой худо будет взаперти. Сама знаешь, они привыкли гулять на свободе, травку щипать, в пруду плескаться. Нет, запирать не будем. Надо просто держать ухо востро: гуси ведь чуть что, сразу шум поднимут. Я бы даже не беспокоился, если бы не Удача.
— Тогда запри в хлев только её одну.
— Одну-одинёшеньку? Затоскует, она же такая умная. Нет, так тоже не пойдёт. Ума не приложу, как быть.
Но в тот же день решение нашлось само собой. Фермер Шляпп как раз насыпал гусям обед и наблюдал, как они едят. Он любовался золотым гусёнком, и сердце его трепетало от радости и беспокойства. Ночью-то наша Удача в безопасности, а вот днём… Фермер озабоченно крякнул и двинулся к дому, но не прошёл он и нескольких шагов, как почувствовал, что за ним кто-то идёт. Шляпп обернулся, и точно — за ним хвостиком ковыляла Удача. Шляпп остановился — она тоже. Зашагал дальше — гусёнок следом.
Поднявшись на крыльцо, фермер Шляпп распахнул дверь и в шутку сказал Удаче:
— Проходи, будь как дома.
Именно это она и сделала.
— Мама, смотри, кто к нам пришёл! — в восторге заверещала Джилл. Она присела на корточки и стала гладить гусёнка по золотым пёрышкам — и, конечно, тут же заулыбалась.
Малютка Джек, который и ходить ещё толком не умел, быстро пополз к гусёнку и тоже стал гладить золотые пёрышки, гуля от удовольствия.
— Ты посмотри, как дети её любят! — умилилась миссис Шляпп. — Просто жить без неё не могут!
— Здесь-то ей точно ничего не угрожает, — сказал фермер Шляпп.
— Что ты имеешь в виду, Джон? — насторожилась его жена. — Ты, никак, задумал поселить гусёнка в доме? Что за глупости! Она же не кошка и не собака. Гусь — птица дворовая, грязь разведёт.
— Да я бы приучил её к туалету, — предложил Шляпп.
— Думаешь, она станет проситься на двор, как щенок?
— Почему бы и нет? А ещё лучше — завести ей поддон, как для котёнка. Она у нас умница, быстро смекнёт, как им пользоваться. Кстати, в парнике есть старый пластиковый поддон для рассады, он отлично подойдёт. Пойду принесу, — сказал Шляпп, не дожидаясь возражений, и направился в парник, а за ним, как привязанная, семенила Удача, блестя золотыми пёрышками. Вернувшись с поддоном, фермер насыпал в него золы. Гусёнок стоял рядом и внимательно наблюдал, что делает хозяин. Шляпп поставил поддон в угол.
— Смотри, — сказал он гусёнку, — все свои дела будешь делать здесь. Ясно?
Миссис Шляпп залилась смехом:
— Чудной ты, Джон! По-твоему, гусёнок понимает, чего ты добиваешься?
Не успела она это произнести, как Удача забралась в поддон и сделала все свои дела, как ей было велено. Фермер Шляпп и его домашние уже даже не удивились, что у Удачи и помёт оказался золотой, а не белый, как у обычных птиц.
— Вот и умница! — похвалил гусёнка фермер Шляпп, после чего торжествующе повернулся к жене. — Ну, что я тебе говорил?
Он уселся и посмотрел на часы.
— Да, если бы мы по-прежнему держали коров, сейчас как раз было бы время дневной дойки. Но сначала надо было покормить свиней и кур. Ну а поскольку живности, кроме гусей, мы больше не держим, то и спешить некуда. Пожалуй, такая жизнь мне по душе!
— Имей в виду, выигрыш рано или поздно кончится, — наставительно заметила миссис Шляпп.
— Что верно, то верно, — кивнул фермер Шляпп. — Но вдруг нам опять повезёт, раз Удача с нами? Кто знает… Вот что, давай-ка поставим чайник, а за чаем я просмотрю газеты.
Он поудобнее устроился за столом. Золотой гусёнок всё это время стоял у самой ножки стула и смотрел на хозяина.
— Она и впрямь к тебе привязалась, — сказала миссис Шляпп.
Фермер погладил гусёнка, отхлебнул чаю и развернул газету, по чистой случайности попав на страницу, посвящённую конным скачкам в Аскоте.
— Ничего себе! — воскликнул он.
— Что такое? — поинтересовалась миссис Шляпп.
— Ты только глянь, Дженет! Сама знаешь, я никогда не был азартным игроком, но, по-моему, на эту лошадь сам Бог велел поставить. Она бежит в четыре тридцать, так что у меня как раз хватит времени, чтобы поставить на неё деньги. — И Шляпп ткнул пальцем в газетную страницу, где в списке прочих лошадей фигурировала… Удача Джона.
