и наводит объектив на сцену. Снимать вроде бы и нечего – группа настолько зашугана, что только солист позволяет себе несколько взмахов гитарой, будто он не мать-его-рок-звезда, а танцор балета на разминке. Басист напряженно смотрит на десять примочек перед собой, видимо, боится, что их стырят прямо во время музицирования, на первом же тремоло. Лид-гитарист сверкает декой шестиструнной подруги, которой место на рыбалке – приманивать улов. Он погружен в свое бесконечное соло. Парни считают, что они играют пост-панк по лекалам британской истории, хотя это банальный блюз с переизбытком искажений. Хотя Руслану на это плевать. Когда фото получается отвратное, то и музыка кажется склизкой и скучной. Почему на нее тратят столько денег? Вот и ему отвалили три штуки за четырехчасовую сессию. Он с этими балбесами сидел на базе, когда они собирались, в гримерной бухал, теперь они наверху, он внизу. Когда они закончат? Неужели будут играть вечно, а?
Его кто-то толкает в плечо и кричит прямо в ухо:
– Ты ведь Руслан? Мне тут пальцем показали, мол, вон фотограф, зовут Русланом. А я Тема. Если что – это их последняя песня!
– Откуда знаешь? – фотограф поворачивается и видит перед собой потрепанного простыми удовольствиями паренька младше его года на четыре.
– А я их слышал раньше. И вообще знаком. Общался с их драммером.
– Ага. Значит, можно идти.
И они двигаются в сторону условных кулис.
– У меня база есть. Не собственная, но я там за старшего. Сегодня панки вот обломали с репетицией с утра. Ну, я плюнул, сменился и поехал на электричке сюда. Давно здесь?
– Недолго. С камерой особо не поплаваешь. Просто эти вот обещали денег, я и потащил. А с группой, которая сейчас играла, ты как знаком?
– Я ведь тоже барабанщик, но я чисто так с ними знаком – шапочно. Просто они у меня репали в самом начале, когда только состав набирали. Честно говоря, никакого особенного прогресса с тех пор и не было. Но ничего так, вменяемо. Мне, собственно, нужно сделать фотографии одного концерта, он будет через несколько дней. Только со средствами не очень. У тебя как с этим?
– Смотря как. Можно и за средства, можно бесплатно.
Необходимо заметить, что знакомство происходит не в клубе, не во Дворце Культуры, даже не в спортзале, а где-то в Карелии во время сплава. Это значит – время, когда молодые люди берут множество резиновых предметов, вмещающих воздух, формируют из них плавучий агрегат, покупают еды и водки. И движутся по реке, глядя в небо. Особых проблем их путешествие не вызывает ни у поверхности, ни у обитателей катамаранов. Давно пора признать, что поездки на природу – это почти росбуддизм (неловкая калька с «евроислама»), потому что нынешний человек бесконечно оторван от флоры и фауны. Даже мимолетное соприкосновение с живым и вечным должно в нем, безусловно, вызывать хоть какое-то просветление. Но в это Руслан точно не верит. Как и не вызывает у него повышенной симпатии его новый товарищ. По крайней мере, у него есть какая-то информация, которая невероятно ценится в наше время. Ведь друзей сейчас почти не осталось – друзей заводят в 8 лет (в школе), потом в 15 (в школе), потом в 17 (в институте, академии, университете, в армии-армии-армии), в 22 – по приходу на первое место работы, на котором тебя как-то ценят. Или делают вид, что… Словом, прошли знаменательные даты. В четверть века есть только коллеги, партнеры, а человек может себе позволить разве что безотчетно влюбиться. А дружеские отношения – это уже из песен и пресс-релизов айриш-баров.
Концерт же проходит в конце маршрута, когда уже никто не плывет – просто допивается оставшаяся водка. Возможно, кто-то из выступающих даже прошел этот ленивый путь, знакомый уже настолько, что плавание превратилось в необязательное дополнение к наблюдению за небесными светилами и облаками на протяжении нескольких суток. Сломался по дороге – причалил к берегу или острову в 20 локтей в диаметре, выспался в палатке, залатал дыры – и вновь в путь.
Тема приехал из Елабуги. Окей, он приехал из Москвы, я реально гоню, благо, история давняя, могу чего-то и не вспомнить. Нужно ли мне оправдываться сейчас? Или вообще быть проще – и меньше показываться? Я затихаю.
Говоря на новоязе, Тема не был обмороссом, но и в замкадышах не числился. Не центр, не область. Не ЦАО, не МО. Посредственность, родителям которого повезло родиться в Москве. Год назад он продал свой любимый малый барабан, чтобы купить билет в общий вагон и оплатить свой месяц нищенствования в Петербурге у левых друзей. Он просто оказался на грани тогда, в столице. Его группа зарезервировала неделю в студии в Подмосковье на запись альбома. Тема жил в районе ВДНХ, но последние недели перед самой поездкой предпочитал зависать у подруги рядом с Черкизовским рынком. Так вот, он проснулся, продал барабан и уехал. Заодно загнал и небольшой, но ценный синтезатор второго гитариста. Только его и видели. А если бы старые товарищи нашли бы его потом – что бы случилось? Наверняка Теме намяли бы бока. Потому герой наш Москвы боялся, с каждым месяцем нежелание там появляться и то, насколько велика его глупость, только росло.
С другой стороны, на нынешней работе он выглядел жалкой пародией на москвича. Сидячий образ жизни, представители не самого адекватного среза молодежи вокруг, постоянный грохот. Либо надо менять работу, либо делать в вид, что в твоем ежедневнике только одна страница.
Тема работает с 12 утра до 11 вечера, потом напивается дома в одно. Его цель – отражать весь это поганый мир так, что ничего его лично не касалось. Потому что работа вызывает в нем отвращение. Даже редкие репетиции с упертыми фанкерами не ослабляют его бесконечную веру в ненависть.
Сначала приходят школьники. С гитарами за 200 долларов и шнурами, которые развалились еще на прошлом прогоне. Почти до вечера они борются за право быть царем горы со студентами. Потом заявляются старперы и занимаются монструацией.
Монструация – это когда олдовые рокеры сидят на крутейшей базе и бухают целыми днями. И однажды, в единственный ежегодный концерт, они выходят и выдают «мощный настоящий крутой рок!». А потом гордо еще полгода об этом говорят и вещают остальным.
А он не любил, когда стучат постоянно по райду, каждую долю. Он заявлял порой, что лучше лупить по тарелкам руками, предварительно обматывая их сотнями колец изоленты. К чему весь грохот сей, говорил он себе, сидя на диване и молотя палочками по обшивке. Можно взять деревянную коробку, эффект будет тот же.
Тема приехал из-за женщины. Они
