местом. Тихим, уютным, суровым. Для нас. А приезжие обычно говорили скучным, провинциальным, унылым. Наш темп жизни был другим. Много работы и мало развлечений. Много знакомых и мало чужаков. Много взаимопомощи и мало лицемерия. Но для избалованных столичных гвардейцев – это не жизнь, а каторга. Корпус Лостиркуда состоял из местных, но каждый год должен был принимать практикантов. Только что отучившиеся гвардейцы обязаны перед устройством отслужить год по распределению. И как легко догадаться, попадание на север было скорее наказанием, нежели заслугой. Поэтому к нам присылали самых отъявленных мерз… в общем к нам присылали обычно сложных гвардейцев. Но с Баригором диль Базматти долго не повоюешь.
Да-да! Начальник нашего корпуса настоящий аристократ. Правда низшего сословия, но в наших краях среднего и высшего не наблюдалось. Когда-то Базматти самого сослали на распределение, но возвращаться он уже не стал. Отдав своё сердце славной Мираше и нашему северному краю. Остался работать, женился, дослужился до начальника корпуса. Поэтому Базматти сам прекрасно знает, чего ожидать от новеньких, и как выбить из них всю дурь. Но на это все равно нужно время. Ближайшие пару седьмиц лучше не приближаться к молодым мужчинам. Они привыкли совсем к другому в своём столичном Колдтранде.
Шестеро, надо же. Что же за выпуск у них там был в этом году? Наверное, Рэйман прав, лучше не показываться на глаза уставшим с дороги и озлобленным на свою долю нашим будущим защитникам. Хотя лучше было бы прийти пораньше и сделать все вовремя.
– Ладно. Но тогда сегодня возьму только три медянки, – Рэйман уже начал было говорить, но я перебила и затараторила – не спорь! Во-первых, опоздала. Во-вторых, ты мне помогаешь. В-третьих… нет, в-третьих. Но в любом случае. Мне дорога эта работа и ваше уважение.
– Уж тебя то я уважать не перестану, – Рэйман вздохнул и тепло на меня посмотрел – хорошо. Деньги сразу забери. Заканчивай с комнатами и уходи также через кладовую. Там, конечно, наши охотницы сбежались на новеньких, но я все равно не хочу тобой рисковать.
– Охотницы? – я прыснула со смеху, сразу поняв о ком идёт речь – Рэйман, ну будь ты помягче. Девочки просто ищут счастья.
– Лучше бы они ума поискали. Или мужа, а не очередную интрижку.
– Не кипятись, тем более у тебя сыновья. Пусть их родители переживают и беспокоятся о репутации дочерей.
– Так вот именно! Сыновья! – вскрикнул хозяин – И я хочу невестку, при взгляде на которую не буду видеть рядом вереницу призрачных гвардейцев.
Я звонко расхохоталась. Да уж, мало того, что парни страдали в нашем городе каждый год, оставаясь без внимания девушек из-за приезда гвардейцев. Но что и их отцы мучаются, это я первый раз слышу.
– Рэйман, перестань. Судя по твоей логике, отец твоей будущей невестки, когда твоего Логара увидит, вообще на себе волосы рвать начнёт.
– Лисичка, вот где ты так научилась со старшими разговаривать? – нарочито нахмурился мужчина, а сам едва сдерживает улыбку.
– Как где? На рынке, – фыркнула в ответ – и вообще правильный вопрос не где, а у кого? У лучших!
– Да знаю я твоих лучших, – рассмеялся все-таки Рэйман – эти торгашки, не женщины, а демоницы! И из тебя пытаются такую же вылепить.
– Я не тесто, чтобы из меня лепить. И можешь не начинать. Все равно не уйду.
– Лиа, ты бы хоть подумала.
– Не о чем думать.
Я уже даже перестала обижаться на эти уговоры. Рэйман был для меня как дядюшка. Его забота была трогательной и много значила. Благодаря таким людям я и любила Лостиркуд всей душой. Благодаря им, мы с ба и выжили. Тряхнула головой, не время для ностальгии.
– Рэйман, ты же знаешь, что я не могу иначе.
– Может хотя бы на зиму? Опять все время будешь стоять на морозе!
– А из постоялого двора будем делать филиал торговой лавки? Перестань. У вас своя работа, у меня своя, – я подошла к мужчине и аккуратно взяла его за огромную ладонь. Чуть сжала и ободряюще улыбнулась – Ничего. Я улучшила согревающий отвар, так что в этом году думаю морозы меня вообще беспокоить не будут.
– Упрямая, вся в мать, – тяжело выдохнул хозяин и печально улыбнулся – Лиа, ты же знаешь, что можешь на нас рассчитывать?
– Знаю. Ценю это. И люблю вас с Террой. Но сейчас все хорошо. Мы с ба справляемся. И вообще, ты меня что, забалтываешь? Чтобы лишить и оставшихся трёх медяков, за неисполнение работы? – захихикала я.
– Тебя даже смерть от исполнения работы не остановит, не то что я – мы засмеялись уже оба – Иди, Лисичка. Будь аккуратнее.
– Обязательно!
Бросила уже на ходу. Из кладовой я вышла в длинный узкий коридор только для хозяйских нужд. Здесь подсобка, комната для стирки, какие-то ещё закутки. Вход сюда – это неприметная дверь прямо под лестницей. Поэтому мне всего то нужно, что выскочить и сразу побежать наверх. Вот только надо было аккуратно выходить. А то когда ты развиваешь большую скорость, всегда есть шанс в кого-то врезаться. Маленький, конечно. Но когда мне везло? Правильно, никогда.
Глава 2
Гастиль диль ван хейзен Примонд
Северная столица. Я буду отрабатывать практику в Лостиркуде, который является северной столицей. Наверное, из-за того, что в местной глуши это вообще единственный город. Да, хотя с городом я погорячился. Это деревня, самая настоящая деревня. Нищая, грязная и убогая. И это по мнению папеньки должно сделать из меня мужчину? Просто шикарно.
Я, конечно, переборщил в последний раз. Согласен-согласен. Но принц сам попросил девочек с доставкой! А то, что в поганом дворце сработает сигнализация, и защита перенаправит меня с дамами прямо в допросную тайной канцелярии? Так каюсь, вино было слишком крепким, вот я и забылся. Надо было идти привычным секретным ходом, но так лень. Вот черт же меня дёрнул поставить портал.
И ведь попался бы страже, то можно было договориться. Подключить того же принца, из-за которого и вляпался. Но нет! Угораздило меня прямо к папеньке в управление попасть. Все, тут не спас бы и король.
Трое суток! Меня продержали в допросной трое суток. Новый личный рекорд. Хотя уверен, мать просто пригрозила отцу, чтобы он меня выпустил. Вот так мы живем. Я косячу, папенька наказывает, а матушка прикрывает. Святая женщина! Только вот в этот раз прорвало и ее.
Ну а чего она хотела? Миллион раз ей повторял, что не стану жениться после выпуска. Ни ради капиталов, ни ради
